Вдруг неподалеку раздалось звонкое восклицание и топот.
Плаксивый завхоз кинул взгляд в сторону, заворчал что-то вроде: «У-у-у-у, а вот и черта нелегкая несет…» – и, пятясь, поспешно юркнул под ближайшую машину.
Влада, уже ничему не удивляясь, ждала, что откуда-нибудь и вправду вылезет черт, и даже чуть было не схватила деда за руку, но… к ним стремительно неслась, огибая машины, кудрявая низенькая толстушка в белом фартуке.
Она была человеком, а не чертом, но Владе почему-то показалось, что у нее четыре ноги. И еще странно было видеть здесь лицо, не освещенное горящими глазами. Правда, сейчас это лицо было перекошено от ярости.
– Я тебе покажу темноглазов! – подбежав, заорала толстушка вслед смывшемуся завхозу. – Попадись мне только, черт полосатый! Людями нас называют, людями!!!
Тяжело дыша, она повернулась к Вандеру Францевичу и Владе, и ее круглое, как каравай, лицо моментально поменяло гневную гримасу на доброжелательную.
– Добро пожаловать в это кошмарное логово, семья Огневых! В первый раз в жизни вижу настоящего ванхельсинга, уважаемый Вандер Францевич! И не обращайте внимания на жаргон нечисти, нас, людей, они кличут темноглазами.
– С кем имею честь беседовать? – церемонно произнес дед, приподнимая шляпу.
– Ах да, я – Роза, я тут главная… главная по кухне, – спохватилась кудрявая толстушка, протягивая деду полную руку. – Какая у вас прелестная внучка, только слишком худенькая! А это мой сыночек, Митенька.
Из-за спины Розы высунулась аккуратно стриженная мальчишеская голова с пухлыми щеками. Голова эта была почти до носа замотана в толстый шерстяной шарф. Мальчишка неловко и смущенно кивнул и тут же юркнул обратно.
«Как похож на морскую свинку, – подумала Влада. – Так вот почему мне почудились четыре бегущие ноги. Этот Митенька просто прилип к своей маме».
– Я надеюсь, вы доехали хорошо? – Главная по кухне решительно тряхнула кудряшками.
– Лина Кимовна очень старалась, – хмыкнул дед. – Как вам здесь живется, нечисть не обижает?
– Да сейчас, как же… Вот они у меня где все! – Роза показала внушительный кулак, испачканный в муке. – Вот все думают – кухарка, значит, никто… А без буфета даже нечистая сила никуда не денется. А я все умею готовить: и для вампиров коктейли, и для троллей всякие салаты, и для упырей мух сушеных так, что пальчики оближешь…
– Я полагаю, что первым делом мне необходимо прийти в деканат университета? – прервал Розу дед.
– Нет-нет! Это все завтра, когда будет светло, – замахала руками Роза. – Мне поручено вас встретить, проводить в наш, Светлый, корпус и накормить ужином. Идемте скорее, а то мы стоим как раз на парковке для вылезания вурдалаков. А у меня при себе ничего тяжелого нету под рукой… – добавила она с сожалением.
Влада глянула под ноги – на ровном серебристом асфальте под ногами белела разметка, как на парковке для машин, только с треугольниками посредине. Так вот что рисовал краской на асфальте завхоз-плакса!
Вспомнив про Федю Горяева, который мог вылезти из-под земли в любую минуту, Влада поспешила вслед за дедом и продолжавшей трещать Розой.
– Погодите… Какой ужин, если мне надо идти вместе со всеми на общую линейку? – вдруг воскликнула Влада. – Она же прямо сейчас начнется, и все остальные уже там!
– Ты туда не пойдешь, что ты! – ужаснулась Роза. – Ты же человек, а не какой-нибудь там… нелюдь! У людей здесь дневные занятия, а на ихние всякие линейки да свистопляски люди ни ногой! Идемте скорее!
«Дневные занятия в одном классе с этим Митенькой и вурдалаком Горяевым», – расстроилась Влада, стараясь не смотреть на сына кухарки. Тот невнятно похихикивал и посматривал искоса на нее, будто старался понравиться, но лучше бы он этого не делал.
Идти пришлось долго, мимо рядов сверкающих автомобилей, и дед не переставал бормотать что-то о процветающей нечисти.
– Здесь целая система подземных ходов, я смотрю, – старик указал вперед, когда они повернули в четвертый раз.
– Так они же их не копают, – объяснила Роза. – Им пузыри огненные скалы и землю, как масло, прожигают.
Подземная парковка напоминала лабиринт, который копал огромный сумасшедший крот, – повороты шли один за другим то направо, то налево, а потом начался резкий подъем вверх по ступенькам, а пронизывающий сквозняк превратился в ветер.
Осталось только несколько ступенек, и Влада преодолела их чуть ли не бегом, не дожидаясь остальных, так ей не терпелось увидеть Темный Универ.
В лицо ударил ветер, перехватив дыхание и взлохматив волосы. В воздухе пахло озоном, будто недавно пронеслась гроза. Перед Владой открылась огромная ровная площадь, заполненная мерцающими огнями. Темноту разрывали яркие полосы – будто проносилось что-то очень быстрое, что не успевал рассмотреть глаз. Над площадью нависала мрачная скала, только присмотревшись к которой можно было увидеть, что ее прочерчивают ровные ряды окон.
– Университет в скале? – удивилась Влада.
– Я же говорила, что нечисть ничего сама не строит, – пояснила Роза. – Где скала подходящая – там им пузыри коридоры прожигают, красиво. Стеночки получаются блестящие, будто глазурь на торте. А это – Утесум, так и называют его…
– Это ведь далеко не весь МУН? – поинтересовался дед. – Лина Кимовна только начала рассказывать, но в этот момент мы подъехали к границе.
– Конечно, не весь, – Роза развела полными руками. – Наше отделение – самое маленькое, для двух начальных курсов, называется оно Утесум. Зато поблизости есть ихний огромный стадион, вот осенью туда гораздо больше народу приедет на драки поглядеть, а сейчас ребят не так много. Пузырей поганых больше.
– Пузыри – это то, что сейчас у нас над головами летает? – встревоженно спросила Влада, когда очередной огнисто-синий шар просвистел у них над головами, прочертив в темноте яркий след.
– Это то, что называют шаровые молнии, – объяснил Вандер Францевич, задрав голову вверх и придерживая рукой шляпу. – В Средние века они назывались «плевки дьявола». Нечисть подчиняет их себе, а вот людям так и не удалось. Это, я полагаю, просто какая-то иная форма жизни.
– Вы совершенно правы, это какая-то идиотская форма жизни, – охотно согласилась с ним Роза: – Везде суют свой нос… ну или что там у них… Вот так зависнут роем на кухне и пялятся, как я варю суп. И ведь верткие, чем в них не запустишь – шасть! Только и видели. А во-он там, видите огонечки? – Роза указала на желтые приветливые окошечки в темноте за скалой. – Это Светлый корпус, там живут преподаватели. Я настояла, чтобы там свет нормальный провели и отопление – раз в нем мы, люди, так и по-людски должно быть, верно?
– Замечательно, – заметил дед. – Выглядит уютно и вполне…
Его прервал громовой раскат, который прокатился по небу, – где-то в вышине столкнулись вместе несколько шаровых молний. На миг площадь перед ними осветилась как днем.
