— Ко мне в штаб пойдешь ординарцем? Мне такие расторопные нужны.
Судьба давала неплохой шанс, Толя пожал плечами и скромно заметил:
— Я вообще-то капитан Советской армии в запасе.
Русский гоготнул и, хлопнув его по плечу, сказал:
— Значит, адъютантом штаба по вопросам снабжения. Раз целый капитан! — и протянул руку.
— Будем знакомы, капитан. Майор Левченко, спецназ МВД Руси. Где твой командир?
Так и познакомились. Образовался штаб сформированного отряда — сам Левченко, Эркин Юсеф, Харитон и Пак. Сразу возникло напряжение между русскими и уйгурами. Юсеф стал тянуть одеяло на себя в смысле снабжения, но столкнулся с яростным сопротивлением Пака. Война войной, а обед по расписанию, как говорится. Конец спорам положил Левченко, повысив Юсефа и назначив его начальником разведки. Уйгур согласился, но было понятно, что он ничего не забыл.
— Что с боеприпасами, Пак?
— Норма. По два БК на человека. Но есть проблемы. Уже холодно, а теплой одежды мало. Чая еще не хватает. Сам знаешь, без чая тяжело.
Майор Левченко только махнул рукой. Ему бы проблемы этого ушлого корейца. Три года, проведенные в горах Афганистана, научили его тому, что партизаны без поддержки местных жителей обречены на быстрое обнаружение и уничтожение. А поддержки местных киргизов у Левченко не было. К счастью, ее не было и у китайцев.
Киргизам было абсолютно наплевать на войну и вторжение, они занимались грабежом брошенных домов и сводили давние счеты между собой. Национальные особенности…
Уйгуры готовы были помогать исключительно землякам, но не русским. Тут еще пришли новости из соседних республик Средней Азии. Хреновые новости, прямо скажем.
Исламисты. Власти Таджикистана и Узбекистана, понимая, что сдержать китайцев они не могут, быстренько погрузили барахло и ценности на самолеты и отчалили, бросив свои страны. Власть тут же взяли невесть откуда взявшиеся «исламские комитеты», и НОАК встретили не слабые и коррумпированные армии среднеазиатских «как бы государств» — фанатичные толпы взбудораженных мусульман под зелеными знаменами. Китайцы сами засунули руку в гнездо диких ос. Вскоре восстание под зелеными флагами перекинулось на Киргизию. Запылал Ош, банды вооруженных узбеков пришли мстить киргизам за убитых ранее сородичей.
Душанбе китайцы взяли быстро, но вот в Ташкенте возились почти неделю, пытаясь зачистить город от исламистов. Выбить — выбили, но толку от этого не было. Хотя, надо отдать должное китаезам, с исламистами они не церемонились. Кишлаками целыми сносили с помощью РСЗО. Но те не сдавались, потери и жертвы только разжигали их фанатизм.
Что такое радикальный ислам и ваххабизм, Руслан, прослуживший почти семь лет в спецподразделениях МВД по борьбе с наркотиками, знал хорошо. То, что исламисты сейчас остановили и связали по рукам и ногам НОАК, — это мелочь. Китайцы рано или поздно отсюда свалят. А завывающие вонючие дервиши и утонченные суфийские богословы останутся. Искры от этого исламского взрыва разлетятся по всему русскому Поволжью, Уралу и притихшему Кавказу. Огненная дуга протянется от Черноморского побережья до отрогов Тянь-Шаня и Алтая. В Москве это видят, но помочь ничем не могут. Такое впечатление, что вся наша агентура, оставленная в Средней Азии, либо смылась вместе с баями за границу, либо сидит тихо, как мыши за веником.
«Прав Пак, — задумался Левченко. — Сейчас уйгуры, которых они натаскивают на китайцев, как гончих псов на зайца, — наши союзники. Но чуть что — всадят нож в спину. А другого выхода нет. Мы сейчас полностью от уйгуров зависим. Они единственный источник помощи продовольствием и медикаментами. Связь с центром так установить и не удалось… Из обрывков радиопередач понятно, что Москва отчаянно ищет группы сопротивления в Средней Азии, на которые можно опереться. Весь предвоенный план, по которому его отряд перебросили в Киргизию для развертывания партизанской борьбы в тылу НОАК, летит к чертям!»
Сначала Руслану и его нукерам удалось «забить» несколько небольших колонн снабжения НОАК прямо на окраине Бишкека. Разжились оружием и радиостанциями. Это был быстрый, но недолгий успех. Потом вместо мобилизованных резервистов и «народной вооруженной милиции» за них взялись китайские коммандос из полка «Йе лауху» — «Ночные тигры».
В первом столкновении с ними отряд Левченко потерял четырнадцать человек убитыми и бежал с поля боя, бросив раненых. Теперь отряд прячется здесь. В недостроенном бункере времен холодной войны. Его начали строить в 1979-м как запасной командный пункт для советского семнадцатого армейского корпуса, и через шесть лет строительство заморозили. Нашлось другое, более удобное место.
На «недострой» указал мужичок из группы Харитона. Он как раз служил там срочную в стройбате. Если бы не он, лежать бы Руслану где-нибудь в лощине с пулей в башке. Спецназ НОАК отлично подготовлен, и вооружение соответствующее. Сначала укрыли баб и детишек, потом сами спрятались. Входы-выходы замаскировали и сидели, как суслики в норке.
«Убежище в любом случае временное. Через неделю-две китайцы подтянут резервы и нас обнаружат», — думал Руслан, лихорадочно ища выход из ситуации.
Словно подтверждая его мысли, в помещение бункера вошел Эркин Юсеф, царапнув сидящего корейца ненавидящим взглядом.
— Надо поговорить, командир.
— Говори, Эркин. Я весь внимание.
Уйгур снова покосился на Пака, чуть подался вперед и повторил:
— Один на один, командир.
Руслан вздохнул и негромко приказал:
— Толь, выйди подыши. Заодно посты проверь.
Кореец дисциплинированно встал и вышел, удостоив Эрина взглядом, способным прожечь в уйгуре сквозную дыру, словно гиперболоид инженера Гарина.
— Слушаю. Что у тебя?
Юсеф сел напротив и, вздохнув, сказал:
— Уходить надо отсюда, командир.
— Это куда интересно? На Луну ракеты не летают.
— На восток, в сторону Иссык-Куля. Там полно турбаз с советских времен.
Руслан усмехнулся:
— Турбазы… Скажешь тоже! И бант розовый для китайцев повяжем на воротах. Смотрите, мол, мы здесь.
— Там в окрестностях пещеры есть. Мои люди знают. Есть где укрыться. А вот женщин с детьми лучше на турбазах разместить. У китайцев сил пока нет их прочесывать. Здесь сырость. Уже дети болеют. Что через неделю будет? Да и китайцев здесь тучи. Быстро нас найдут.
— Как ты себе представляешь уход отсюда? Встали и пошли?
— Нет, командир. Сначала отправим женщин и детей. Небольшими группами. В тряпки замотаем, под киргизов сойдут. Потом, избавившись от балласта, сами уходить будем.
Левченко закивал, соглашаясь. В целом он был согласен, но что-то свербило внутри, тревожило. Последний раз так свербило полгода назад, когда они брали одного средней руки барыгу из Мазари-Шарифа, переправлявшего «хмурый» через Пяндж. Осведомитель из местных, работавший на них давно, указал место, оставалось прихватить барыгу и доставить на базу для допроса. Вроде ничего сложного, но Руслан нутром чувствовал какой-то подвох. В последний момент он приказал машинам с группой захвата проехать мимо кишлака. Они высадились чуть дальше и на цель вышли пешком. Осведомитель оказался перекуплен — их ждала засада. Полтора десятка духов с двумя пулеметами. Тогда он и его люди избежали смерти в последний момент. С тех пор к непонятным чувствам внутри Левченко прислушивался.
