«Только этого не хватало! — подумал Пирс. — Обсуждать здесь вопросы применения ядерного оружия! Рейган небось в гробу переворачивается».
Минимум половину присутствующих надо было смело гнать из тесного помещения на свежих воздух, включая самого Пирса. На кой хрен ему вопросы применения ядерного оружия? У него своих дел полно, а он сидит здесь и дышит плохо кондиционированным воздухом. Но таковы правила, установленные хозяином Белого дома. В итоге большинство людей, отвечающих за оборону и национальную безопасность страны, на полдня оторваны от своих дел. «Идиотизм чистой воды», — резюмировал Пирс.
Слова адмирала взбудоражили присутствующих, и началась полемика, быстро закончившаяся откровенной руганью. Через двадцать минут Обайя не выдержал и хлопнул ладонью по столу.
— Довольно, господа. Как президент Соединенных Штатов, — Ричард сделал акцент на слове «президент», — я санкционирую ограниченное применение ядерного оружия. Это будет предупреждением агрессору. Не только Москве, но и Тегерану!
Вид у Обайи был слегка ошалевший, и глаза сверкали.
«Уж не употребляет ли он чего? Ишь как его колбасит», — подумал Пирс, внимательно наблюдая за реакцией министра обороны Джека Джонсона и шефа Национальной разведки Хаузера. Оба ветерана холодной войны явно шокированы.
— Миссис Клейтон, приготовьте меморандум Государственного департамента для международного сообщества и наших союзников. Теперь поговорим о внутренних делах. Мистер Пирс, вам слово.
«Наконец-то. А то думал, еще один день впустую пройдет». Роберт встал, поправил галстук и бросил взгляд на бумаги, разложенные на журнальном столике.
Доклад строился по стандартной бюрократической схеме: часть первая — «Невиданные успехи возглавляемого мной ведомства», часть вторая — «Проблемная» и завершающая третья часть «Дайте денег, чтобы невиданные успехи продолжались». Проблемная часть в основном посвящалась тому, как структуры Коула — ФБР, Администрация по борьбе с наркотиками и Бюро по контролю за оружием — мешают работать МВБ своими интригами и раздолбайством. На десерт были припасены с десяток бывших федеральных агентов, оказавшихся в рядах бандитов и пойманных людьми Пирса. Сидящие в паре метров от него «федералы» даром что не шипели от злости. При этом Роберт заметил, что военные, сидящие напротив, откровенно зевают и смотрят на часы. Лишний раз пришлось подивиться маразму, царящему вокруг.
Ответный выпад атторней Коула строился на том, что именно службы, подчиненные Пирсу, проспали начало вторжения боевиков и допустили превращение южной американской границы в настоящее пекло.
— Может, мы еще за мегабанды отвечаем? В которых по сто тысяч участников на обоих побережьях? — не выдержал Пирс. — Пограничная и Таможенная служба, Береговая охрана каждый день сражались с бандитами, проникающими в США. Вы же сделали все, чтобы террористы и преступники вольготно чувствовали себя на нашей территории. У меня только одних сотрудников CBP с начала событий больше тысячи человек погибло. Еще более трех тысяч ранено. Мы за неделю больше десяти тысяч стволов перехватили. Боеприпасов почти тридцать тонн. Мне интересно, сэр, а куда смотрели ваши хваленые агенты Бюро?
— Мигранты — это ваши проблемы, Пирс! — взвизгнул на высокой ноте Коул. — Основные участники банд — люди, незаконно проникшие в США через дырявые, благодаря вам, границы.
Остановить перепалку смогло только вмешательство вице-президента. Никакого решения так принято и не было, президент опять переключился на военных. Операция против Ирана… потом операции на мексиканской границе. И снова выдернули Пирса, затребовав от него обстановку в приграничных районах.
Через два часа, вырвавшись из этой «адской кухни», злой, уставший и страдающий от головной боли Роберт поспешил к машине, но был остановлен плечистым телохранителем Джонсона, протянувшим ему визитку, на которой помимо фамилии министра обороны было ручкой написано: «Три секвойи. 15.00».
Перед конфиденциальной встречей следовало заехать к себе, в здание на Небраска-авеню, чтобы посмотреть последние сводки по обстановке, отдать нужные распоряжения по подготовке к возможному применению противником оружия массового поражения. Только спокойно поработать не получилось. Через минуту в его кабинет ворвался Джон Пистоне, его заместитель по разведке.
— Сэр. Восьмой округ полчаса назад расшифровал один из перехваченных переговоров и идентифицировал голос!!!
— Постой, Джон. Не торопись. У меня после посиделок у президента голова ничего не соображает. Как лимон выжат. Давай сначала и не торопясь.
— Извините, сэр. — Пистоне открыл папку и выложил пару листов. — Разрешите?
— Давай, Джон, что там у тебя?
— Сегодня в 9.25 служба радиоперехвата восьмого округа Береговой охраны засекла передачу. Удалось захватить лишь несколько слов, не имеющих никакого смысла. Но реар-адмирал Рой Нэш решил, что это какой-то шифр, и передал запись в руки отдела дешифровки. Те пытались что-то наколдовать, но ничего не вышло, от записи собирались избавиться как от ненужной, пока какому-то умнику не пришло в голову запустить программу идентификации голоса говорившего.
— Кто это?
— Сэр, это Гильермо Очоа. Правая рука главаря картеля «Хуарез»!
— Откуда шла передача и кому предназначалась?
— Шла с объекта в тридцати милях от порта Канкун, сэр, штат Кинтана-Роо. С борта плавсредства. Судя по скорости, обычный рыбацкий баркас.
Роберт встал и прошелся по кабинету. Сколько нервов ему стоило убедить Бенетта и Джонсона снять всю авиацию и корабли Береговой охраны с второстепенных направлений типа Севера Атлантики и насытить ими Мексиканский залив! Теперь даже самая маленькая посудина легко попадает под контроль. Не обходится, конечно, без столкновений и потерь, но со снабжением боевиков чиканос по морю, как и по воздуху через залив, было покончено раз и навсегда.
— Только не говори мне, Джон, что вы упустили эту лайбу.
— Нет, сэр. Проблема в другом. В том районе было засечено четыре объекта со схожими характеристиками. Все четыре пока под контролем патрульного самолета Ocean Sentry. Вопрос: в каком из них Очоа? Топливо у HС-144 заканчивается, адмирал Нэш запрашивает о дальнейших действиях.
Пирс задумался. Гильермо Очоа, получивший прозвище 7-62, из-за его страсти к применению «АК»… На совести Очоа минимум три сотни трупов, в том числе почти сотня мексиканских «федералов» и четырнадцать американцев. Агентов DEA, ФБР и ЦРУ, попавших в руки наркомафиози и умерших в страшных мучениях. Не считая того, что картель «Хуарес» был вместе с «Лос-Зетас» основной ударной силой мексиканских боевиков на юге США. Тогда личный счет смертей за душой Очоа — не один десяток тысяч.
— Чего его понесло в море? Почему на рыбацком баркасе?
— Похоже, что бежит, сэр. На Кубу.
Точно. Как он сразу этого не понял? От порта Канкун до территориальных вод Острова Свободы неполные двести миль. Только почему на рыбацкой лайбе, не на скоростном катере? Не хочет привлекать внимания? Похоже на то.
