– И вправду ждет, – сказал, опускаясь в седло. – Ладно…
Он взял поводья.
– Я бы не рисковал, – заторопился де Куртье. – Неизвестно, что задумал Рейнольдс.
– Хотите, чтоб воины сочли меня трусом? – окрысился граф. – Барон один, с ним я как-нибудь справлюсь.
– Я с вами!
– Как хотите! – пожал плечами Готард. – Думаю, де Бюи все равно. Если он не испугался четверых…
Они отделились от замершего отряда и неспешной рысью направились к одинокому всаднику, маячившему у въезда в селение. Спустя короткое время граф с шевалье разглядели спокойное и уверенное лицо барона, который с любопытством смотрел на приближавшихся гостей. Оружия в руках де Бюи не наблюдалось; судя по всему, нападать или обороняться он не спешил. «Трусы!» – подумал Готард о своих воинах.
– Приветствую вас, граф! – поклонился барон, когда Готард приблизился. – Что привело вас в Мо?
– Желание призвать вас к ответу! Вы изменник, де Бюи!
– Неужели? – удивился Рей. – И кому я изменил?
– Герцогству!
– Каким образом? Отказался убить наследницу?
– При чем здесь она? – поморщился граф.
– Элеонора, вызвав меня в Бар, предложила убить Алэйне. Я отказался. Герцогиня пригрозила расправой. Нам обоим пришлось бежать.
– Ложь! – воскликнул де Куртье.
– Кто это? – спросил барон, глянув на шевалье.
– Барон де Бюи! – приосанился де Куртье.
– С каких пор? До сих пор Бюи принадлежало другому.
– Герцогиня лишила вас титула и земель, передав их мне.
– У вас есть жалованная грамота?
– Нет, – растерялся шевалье.
– В соответствии с ордонансом Бодуэна Великого, – скучным голосом сказал Рей, – герцоги Барские имеют право жаловать земли, дающие право титула, только в том случае, если те стали выморочными. Если же у земель имеется законный владелец, то лишить его прав и передать их другому разрешено лишь с дозволения императора, каковое подтверждается жалованной грамотой. Дворянин, не имеющий грамоты, не смеет именовать себя не принадлежащим ему титулом под страхом лишения всех прав состояния и заключения в крепость. Я изучал право в Киеннском университете, господа! Хотите оспорить?
Готард глянул на де Куртье. Шевалье сидел с багровым лицом.
– В таком случае продолжим! – сказал Рей. – Итак, граф! Я отказался убить Алэйне и по ее просьбе везу ее в Киенну, где наследница собирается искать помощи и защиты. С каких пор это считается изменой? И почему нас ищете именно вы?
– Мы заключили соглашение с герцогиней, – ответил Готард, прокашлявшись. – Она заверила, что вы изменник, вставший на сторону Меррии.
– Чью? – изумился Рей.
– Меррии, – подтвердил Готард. – Как только в Баре начнется междоусобица, меррийцы нападут на герцогство и захватят его. Так сказала Элеонора.
Рей захохотал. Смеясь, он вытирал слезы тыльной стороной ладони. Готард смотрел на него, насупившись.
– Граф! – сказал Рей, отсмеявшись. – Вы немолодой человек, много видевший на своем веку, и годитесь мне в отцы. Как вы поверили в эту чушь?
– Вы были женаты на меррийке, – буркнул уязвленный Готард. – Ваш шевалье и ближайший сподвижник – мерриец.
– Они с сестрой – изгнанники, которым я дал приют. Они приняли святое крещение, и я женился на Тее, поскольку она была умна и красива. Что тут удивительного? Вы хоть бы спросили своих купцов, граф! Меррия погрязла в пучине междоусобиц, тамошние кланы борются за власть, у них даже в мыслях нет воевать с Баром. Люк с Теей, к слову, стали жертвой междоусобной войны, потеряв в ней свои земли. И еще. Если я меррийский пособник, то что делаю в Мо, который находится на противоположной от Меррии стороне?
Готард засопел.
– Это всего лишь слова! – выпалил сердито. – Кто может их подтвердить?
Рей сунул пальцы в рот и свистнул. Из-за ближайшего стога выскочил всадник и направился к мужчинам. Спустя мгновение граф и шевалье разглядели в нем наследницу. Задравшийся подол платья открывал сапоги Алэйне, одной рукой она держала поводья, а в другой сжимала какой-то странный предмет.
– Я все слышала, – сказала наследница, подъехав. – Барон сказал вам правду, граф. Мачеха хотела меня убить и поручила это барону, пообещав в награду графство Эно. Она даже предлагала Рею стать ее мужем. Де Бюи, будучи человеком чести, отказался. Поэтому мы скрываемся.
– Ложь! – встрял де Куртье.
– Молчи! – прошипела Алэйне. – Я знаю тебя! Твой родитель отирался в приемной герцога, выпрашивая титул, но не получил его, поскольку Родгер не любил лизоблюдов. Что обещала тебе мачеха за мою смерть? Ты уже переспал с ней? Знаешь, какой ты у нее по счету?
– Сука!
Шевалье выхватил шпагу. Алэйне отшатнулась, но клинок де Куртье, устремивший к наследнице, встретил на своем пути другой. Рей, незаметно для графа вытащивший рапиру, успел вовремя.
– Оружие в ножны! – рявкнул Готард.
Де Куртье помялся, но подчинился. Рей оружия не опустил.
– По законам империи лицо, поднявшее руку на члена правящей династии, подлежит смерти! – сказал он. – Алэйне – родственница короля и будущая герцогиня Барская. Шевалье не только покушался на ее жизнь, но вдобавок грязно оскорбил. Я требую исполнения закона!
– Я не вожу с собой палача! – сморщился Готард. – И не вправе выносить приговоры людям герцогини.
– Она вправе! – Рей указал на Алэйне. – Ваше слово, миледи?
– Смерть! – сказала Алэйне.
– Я не позволю! – вскричал де Куртье, хватаясь за шпагу.
– Как будто тебя спрашивают! – ответил Рей, нанося удар.
Шевалье отбил его, и всадники закружились, пытаясь достать противника клинками.
– Спешьтесь! – рявкнул Готард. – Если уж деретесь, то делайте по правилам. Вы дворяне, а не пьяные стражи!
Рей с шевалье подчинились. Оказавшись на земле, де Куртье немедленно сделал выпад. Барон отбил его, затем – второй и последующий.
– Руку ставил Тьер? – спросил, отступая. – Он! – заключил, не дождавшись ответа. – По манере видно. Тьер был хорошим фехтовальщиком, но мой отец – лучшим.
Он нанес молниеносный укол, метя в шею противника. Де Куртье с трудом отбил удар. При этом его шпага скользнула вверх, и клинок барона резко, почти без замаха, как кнутом, хлестнул по плечу шевалье. Тот вскрикнул и выронил шпагу.
– Вот и все! – сказал Рей, упирая кончик клинка в грудь соперника. – Готовы к смерти, шевалье?
Де Куртье не ответил. Лицо его побелело. Барон оглянулся на графа. Тот пожал плечами.
– Возьму на себя смелость ходатайствовать о пощаде, – сказал Рей, – при условии что шевалье попросит прощения…
