Этот ответ вызвал хохот и одобрительные крики у окруживших дам мужчин. Причем громче всех смеялся маркиз де Нель. Раздосадованная миледи Гвеневер спросила, чем же так хорош маркиз, если по его желанию миледи Алэйне готова публично раздеться? Какими блестящими достоинствами оделен этот бывший барончик, ради брака с которым маркиза рассталась с герцогством?
Миледи Алэйне, не смутившись, ответила, что за такого человека, как ее муж, не жалко отдать не только герцогскую, но и королевскую корону.
– Посмотрите на него! – воскликнула она, указывая на мужа. – Мой Рейнольдс – средоточие редких дарований. Он красив, отважен, умен, и вдобавок сочиняет замечательные стихи. Ибо я, леди и лорды, вышла замуж за Ансельма Безродного!
Это заявление ошеломило гостей. Никто не знал настоящее имя поэта. Некоторые пробовали заявить, что Ансельм – это они, но были с позором разоблачены. Их неуклюжие вирши, предоставленные по требованию публики, не походили на вдохновенные творения Ансельма. Миледи Гвеневер сочла, что ее обманывают.
– Это ложь! – заявила она.
– Ах, так?! – воскликнула маркиза и извлекла из сумочки пачку листков. – Вот! – потрясла она ими. – Это Рей посвятил мне. Читайте, убогие! Вам такого не сочинят! Я все равно помню их наизусть!
С этими словами миледи Алэйне метнула пачку в толпу. Листки разлетелись по залу, гости бросились их подбирать. Всем хотелось похвастаться новыми стихами Ансельма. Произошло несколько безобразных сцен. Мужчины, пользуясь своим превосходством в силе, вырывали листки у женщин. Многим леди растрепали прически, кое-кому порвали одежду. Герцогиню Ровиго пнули пониже спины и повалили на пол, едва при этом не затоптав. Возмутительно, но маркиз Нель и его супруга ничего не предприняли, чтобы остановить безобразие. Они смеялись, и им вторил поддавшийся пагубному влиянию наследник.
Поняв, что творения великого Ансельма могут бесследно исчезнуть, я велел страже перекрыть выходы из зала, а также позвать всех писцов, которых сумеют найти. У дверей установили столы, и я, с позволения Его Высочества, объявил, что каждый, завладевший листком со стихами, обязан предоставить его для снятия копии. Тот, кто ослушается, в полной мере ощутит на себе гнев императора.
К столам выстроились очереди. Листков оказалось тридцать семь. Пока делали списки, я пережил настоящую осаду. Представители знатнейших семейств наперебой уговаривали меня сделать сборник для них, суля золото и богатые подарки. Некоторые пробовали угрожать. Я не поддался ни на посулы, ни на угрозы, благодаря чему имею возможность представить сегодня Вашему Величеству единственный экземпляр полного собрания новых творений Ансельма. Все они посвящены миледи Алэйне, о чем свидетельствует надпись, собственноручно сделанная поэтом на каждом листке. Стихи воспевают красоту возлюбленной Ансельма и сладость любви с ней. Об этом свидетельствуют начальные строки таких стихотворений, как «Ах, неземная сладость губ твоих…», «Я охмелел, целуя твою грудь…», «Сплетенье наших тел есть гимн любви…» и многих других. Оставляю на Высочайшую волю решение, как должно поступить с этим собранием.
Верноподданный слуга Вашего Величества, граф де Остен, первый камергер дворца».
Резолюция императора: «Хорхе! Напечатай это в одном экземпляре и шрифтом покрупнее – глаза болят читать написанное от руки. И спроси у маркиза: нет ли у него новых стихов? Моим леди очень нравятся».
Резолюция канцлера: «Серж! Ты присоветовал Алэйне фасончик платья? Вот и займись!»
Рука Сергея: «Черт бы побрал всех графоманов!»
