В первом ряду сидел пилот в черном шлеме, темных летных очках и при черной бороде.
«Сарацин какой-то», – подумал Роджер и вздохнул. Ему хотелось выпить.
Не то чтобы замутить сознание и сбежать от действительности, а только чтобы наладить свой организм после отравления этими жуткими таблетками.
Разумеется, доктор посоветовал бы пить больше воды и кушать фрукты, но Роджер целенаправленно пьянствовал семь лет и проделал множество экспериментов, прежде чем понял главное: отравление лечится запоем.
Он снова посмотрел в окно – там все оставалось без изменений, декорации к фильмам про погибающих в песках. Камни, каньоны и ни одной позитивной нотки, ни одного намека на скорую возможность выпить.
А выпить хотелось.
– Долго нам еще лететь, приятель? – спросил Роджер, чтобы как-то скоротать эту транспортную паузу. Пилот не ответил и, повернув голову в шлеме, черных очках и черной бороде, вдруг спросил:
– Мистер Бекмамбаев, а вы меня не узнаете?
– Так, минуточку!..
Роджер откинулся в кресле, как художник, постигающий необычную натуру.
– Ты что, мой земляк?
– Точно, мистер Бекмамбаев! – взвился пилот и затряс головой в глухом шлеме.
Эмма взглянула на Роджера – не нужна ли поддержка? Но тот решил ломиться в одиночку, тем более что какие-то наработки у него уже были.
– Эй, да ты сын, этих, ну как их?..
Роджер защелкал в воздухе пальцами, как бы досадуя на изменившую память.
– Этих вот, ну на языке вертится…!
– Лунзипропенспоркеров, сэр!.. – заорал пилот и, сорвав шлем, отбросил в сторону. Квадрокоптер качнулся, но автопилот вернул его на главный курс.
– Ха!.. Точно!.. – воскликнул Роджер. – Ты один из Лунзипропенспоркеров!.. Тебя еще звали… Ну, вот это слово!..
Роджер затряс руками и даже головой, показывая, что уже вот-вот видит ответ.
– «Засранец Бембито»! – крикнул пилот и, сорвав очки, зашвырнул следом за шлемом.
– Ай, Бембито! Да ты возвращаешь меня в мое это самое… юность!..
– Я рад, сэр!
– Как же давно я не был в этой, как ее?..
– В Тырьякурдине, сэр!
– Да, Бембито, стыдно забывать названия своей родины, но такая уж у нас жизнь!..
– У нас в Тырьякурдине все помешаны на Серике Бекмамбаеве! Все хотят стать наемными убийцами и даже клуб организовали!.. Ну как клуб, два десятка парней собираются на козопое и шарашат из самопалов по силуэтам, сделанным из козьего дерьма!..
– И получается?
– Не очень-то и получается, сэр, но всем очень весело! Все хотят убивать людей за деньги!..
94
Роджер встретился взглядом с Эммой, она невесело усмехнулась. С одной стороны, она поражалась мастерству Роджера, который вот так сразу открывал целый мир и ни разу не спалился, с другой – этот глупый диалог никак не мог помочь им в предстоящем задании.
– А что скажете насчет того, чтобы отметить встречу земляков?! – спросил пилот.
– Не скажу ничего против, Бембито, или как тебя сейчас зовут?
– Веллингтон, сэр!
– Отлично, Веллингтон!
– У меня припасена фляга с золотистым кальвадосом из земляного яблока. Как у нас принято! Выпьете?
– А разве я могу отказаться, Веллингтон? – развел руками Роджер, старясь не замечать тяжелого взгляда Эммы.
– Вот это по-нашему! – закричал пилот, совсем слетая с катушек.
– Ну, а то! – подстегнул его Роджер, испытывая настоящую радость, ведь ему предстояло выпить не в утоление непереносимого порока, а только для пользы дела и укрепления связей между звеньями предстоящей операции.
Пилот достал огромные стаканы, но Роджер не дрогнул, ведь это могла быть проверка, а он проверок не боялся.
– Эй, парень, а это ничего, что мы сейчас в воздухе и ты должен доставить нас на место?! – строго поинтересовалась Эмма.
– Не беспокойтесь, мадам, автопилот доставит нас на место с точностью до миллиметра!.. – заверил пилот.
– Да, до миллиметра!.. – повторил Роджер. – Давай уже, наливай, Веллингтон, а то скоро посадка!..
Голубоватый кальвадос скользнул в стаканы, и Роджер почувствовал, как сразу вспотела его рука.
«Неужели все так серьезно?» – спросил он себя, но не особенно громко, чтобы не поднимать эту проблему сейчас, ведь они летели на спецоперацию.
– За ишмомбитх и турмамбе! – провозгласил пилот, и Роджер радостно кивнул.
– А что вы должны мне ответить, сэр?
– Эх, Веллингтон, если бы я помнил все, что мне нужно отвечать на моей любимой родине, я был бы счастливейшим из людей, но моя работа, огромные деньги, красивые женщины и бесконечный кредит в банках изменили меня и сделали хуже!.. Да, хуже, и я в этом сам признаюсь. Я мало что помню о моей родине. И хотя все дело в контузии, мне все равно стыдно. Так что я должен ответить?
– Ибрызгам баттубуло… – произнес пилот.
– Ну, стало быть, так, – с готовностью согласился Роджер. – Ну, будем.
И он выпил все до дна, а потом встряхнул головой и прохрипел:
– Здравствуй, родина.
Пока летели до места, Роджер под гневным взглядом Эммы еще дважды повторил этот тост, при том что Веллингтон уже с некоторой опаской посматривал на своего идола.
Вскоре они прибыли к месту посадки, и пилот успел надеть очки и шлем до того, как квадрокоптер приземлился.
– Вот, это вам, мадам, – сказал Веллингтон, передавая Эмме передатчик. – Когда все закончится, вызовите меня, и я прибуду, куда скажете.
– Хорошо, Веллингтон, я поняла, – ответила Эмма, пряча передатчик куда-то под юбку.
Аппарат коснулся красной земли, взметнулась пыль, и, взревев напоследок, двигатель замолчал. Роджер посмотрел в окошко и увидел, как пыль оседает на выстроившихся возле площадки бойцов – их было не меньше пятидесяти.
– Нас уважают, Серик, – заметила Эмма.
– Да уж, – согласился Роджер, видя, что встречающие держат автоматы на изготовку, как будто из кабины могла выскочить целая армия.
95
Роджер вышел первым, осмотрелся и сделал Эмме знак, что можно выходить.
Она шагнула на землю и прикрыла ладонью глаза от солнца – они с Роджером делали вид, что не замечают обступивших квадрокоптер боевиков.
– Сэр, – произнес шагнувший к ним человек с двумя пистолетами на поясе и пистолетом-пулеметом в правой руке. Он действовал, как предписывала инструкция, а инструкция гласила: только зевни, и они тебя грохнут, придурок.
