Он тоже исчерпал свои возможности! Пробежал от силы метров тридцать, и чугунная тяжесть поволокла к земле. Женщина сползла, он тоже чуть не падал. Нет, не упадет… Предел настал для всех, люди выдохлись. Падали на асфальт, безучастно смотрели, как на них надвигается толпа. Тяжело дышал Витек, обнимал блондинку. Шура судорожно хмурил брови, но не выходил, хоть тресни, презрительный взгляд! Андрей привлек к себе сразу двоих – Ксюшу и Вику, обнял крепко, в последний раз он кого-то обнимает!
– Может, что-нибудь поделаем? – убитым голосом предложил Витек.
– Например? – прошепелявил Шура.
– Ну, не знаю… Задавим позитивом?
Предложение было отличное!
– Поднимаемся, мужики… – просипел Андрей, отталкивая от себя женщин. – Бабы, уходите, а мы с этой нечистью на кулаках, по-мужски разберемся…
– Эх, была не была… – пролепетал Витек, отстраняя от себя блондинку. – Чеши, Надюша, пока можешь… Ты же у нас Надежда, умрешь последней…
Шура Черепанов поднимался из праха, с хрустом расправил плечи. Плакал Павел Николаевич, но тоже ковылял в общий строй, закатывая зачем-то рукава. «Глупо как-то», – тоскливо подумал Андрей.
Откуда взялся этот автобус Павловского автозавода? Вынырнул из дымки, ползущей из города! Его заметили в последний момент, а если бы водитель не надавил на звуковой сигнал, заметили бы еще позже. Пронзительный рев огласил пространство, и за спинами бегущих монстров прорисовалась квадратная кабина транспортного средства. Он несся от города на полной скорости. Твари пришли в замешательство, замедлялись, оборачивались на звук. Автобус не мог их объехать, они бежали по всей ширине проезжей части. Водитель не стал смещаться к левой обочине, просто прибавил скорость. Автобус пробуравил на полном ходу человеческую массу! Он пер, как дредноут, разбрасывая людишек, как пустые фанерные коробки. Хлестала кровь, разлетались фрагменты тел. За считанные секунды он пропер через людскую массу, помчался дальше. У Андрея хватило ума поднять руку. Шеф, остановка по требованию! И не поверил своим глазам, когда вдруг взвыли тормоза, а квадратный автобус, на «лбу» у которого почему-то отсутствовал номер, начал останавливаться!
Всё решали секунды. Но надежда охватила людей, заставляла шевелиться. «Живо залезайте, ждать не буду!» – сиплым басом орал водитель, но никого и не требовалось подгонять. Подсаживали женщин, потом полезли мужчины. Из салона им никто не помогал, пришлось надсаживаться самим. Густая муть вставала перед глазами. Андрей взгромоздился последним, когда уже набегала яростная толпа, схватился за вертикальные поручни, чтобы устоять, но автобус дернулся, он на кого-то повалился. Со скрежетом захлопнулись двери – и голова какой-то твари, пытавшейся забраться по ступеням, оказалась зажатой! Тело упыря оставалось снаружи, тащилось по асфальту, голова оказалась внутри. А автобус уже набирал скорость, стреляя клубами ядовитого дыма. Толпа отставала, только деформированная голова продолжала дергаться и развлекать пассажиров. Черты лица уже не просматривались, сплошная маска из гноя, рубцов, крови. Эта тварь еще не умерла, пыталась снаружи отогнуть створки. Глаза пылали бессильной яростью. В салоне вопили какие-то высокие мужские голоса, требовали «убрать эту мерзость». Андрей, распаляясь, бил каблуком по мерзкой голове, но та лишь фырчала и дергалась. Неохотно затихла, желтоватая жидкость потекла изо рта. Остекленели глаза. Водитель на ходу приоткрыл двери, голова вывалилась. Автобус тряхнуло – заднее колесо вдавило несчастного в асфальт.
Люди разбредались по салону, падали на сиденья. Павел Николаевич бережно поддерживал свою женщину – она плохо себя чувствовала, но, судя по бледной улыбке, не собиралась умирать от инфаркта. Автобус был практически пуст. В глубине салона лежали деревянные и металлические ящики, да на одном из сидений подпрыгивали в унисон две сомкнувшие головешки с испуганными глазами. Люди стонали, приходя в себя. Икала, как заведенная, Ксюша. Блондинка похлопывала ее по спине и сама начинала икать. На них обеих уставился обалдевший Витек, сглотнул… и тоже не сдержал заразительной икоты.
Сон накатывал волнами. Андрей боролся с сонливостью, тряс головой. Какого черта, он уже забыл, когда в последний раз спал! Он обернулся. А это что за пропаганда нетрадиционных отношений? На него смотрели два сомкнувшихся молодых человека – обоим лет по восемнадцать, и обоим не мешало бы побриться. Абсурд расцветал махровым цветом. Какой суровый гей-парад, – усмехнулся про себя Андрей.
– Хай, ребята… – пробормотал он слабым голосом. – Как жизнь молодая?
– Плохо, – отозвался голубоглазый паренек со смазливой мордашкой. – Лучше и не спрашивайте…
– Вы кто? – спросил второй – черноглазый, с удлиненным лицом и пухлыми губами.
– Да какая разница… – пробормотал Андрей. – Можете звать Андреем Михайловичем, если хотите…
– Я Борис, – сказал голубоглазый.
– А я Иннокентий, – сообщил губошлеп.
Напротив, через проход, развалился, приходя в себя, Шура. Он как-то странно смотрел на парочку – сначала свысока, как высокая цена на низкую зарплату, потом с недоумением – мол, почему такие выжили, потом с жалостью, потом сплюнул и уставился в окно. Автобус тряхнуло. Витек стукнул зубами и вывалился в проход.
– Эй, водила, блин, ты что, дрова везешь?
– Не дрова, – отрешенно пробормотала блондинка. – Но, собственно, и не хрусталь…
Заскрежетали тормоза, автобус встал посреди пустынной дороги. Из-за руля выпрыгнул и возник во всей красе тяжеловатый мужчина лет пятидесяти – с массивной шеей, барсучьими щеками и жестким «ежиком» на голове.
– Чтобы не было дальнейшего непонимания, – процедил он недобрым голосом. – Мне плевать, кто вы такие, граждане, но чтоб вели себя прилично, уяснили? Перед вами не водила, а депутат Законодательного собрания области Зарубин Дмитрий Иванович, глава комиссии по взаимодействию с правоохранительными органами и противодействию коррупции! Просьба относиться уважительно!
– Депутат? Ни хрена себе. А справка есть? – засмеялся Витек.
«Водитель» вспыхнул, побагровел, и создалось впечатление, что сейчас он попросит всех посторонних удалиться. Или в драку полезет.
– Точно, был такой, – щелкнул пальцами Шура. – Видный общественно-политический деятель регионального масштаба.
– Что значит, был? – Глаза «деятеля» сузились в щелки. – Был, есть и будет! А вот ты кто такой, мил человек?
– Главврач психиатрической больницы номер два, – хрюкнул Шура. Засмеялись все присутствующие, и даже хихикнули голубки у Андрея за спиной. Зарубин мощно вздохнул, начал наливаться яростью. Андрей припомнил – действительно имелся в области такой деятель, назойливо напоминавший удалившегося на покой бандита – любитель раздавать интервью, совладелец крупного промышленного объединения и фигурант развалившегося уголовного дела о вымогательстве и злоупотреблении должностными полномочиями.
– Минуточку, Дмитрий Иванович, – услышал Андрей собственный голос. – Не кидайтесь в бой. Я прошу прощения за ремарки своих товарищей – они такие же злые, как и вы, потеряли все, включая родных и близких, а оттого исходят желчью. Прошлого больше нет, есть туманное настоящее и сомнительное будущее. Надеюсь, мы подружимся и поможем друг другу. Мы очень благодарны, что вы остановились, а не проехали мимо. Нижайше просим вас – садитесь за руль, и поехали отсюда.
