Денис умчался, оставив нас с пиром наедине, и мы смогли спокойно продолжить разговор.
— Особенность одну подметил, — нехотя произнес Дима, прихлебывая из пластикового стакана ароматное фруктовое варево. — Вроде и в гостях мы, а ни шага влево, ни шага вправо. У меня же тоже провожатый есть, вон сидит в сторонке, скучает.
Я обернулся в указанную сторону и отметил сидящего за соседним столиком плечистого малого с аккуратной эспаньолкой и волосами соломенного цвета.
— Экскурсовод?
— Надсмотрщик. — Пир опрокинул в себя остатки из стакана и вновь сыто рыгнул. — Мы тут сколько?
— Сутки, — решил предположить я. — Часов двадцать, может, больше.
— А сколько сейчас времени?
Электронное табло с зелеными цифрами и надписью „Электроника“ обнаружилось над столом с грязной посудой.
— Без четверти шесть, — продолжил пир, довольно щурясь от ощущения сытости.
— И что с того? — Пожал я плечами.
— А то, что каждые пять часов все встают и куда-то уходят. Последний раз массовая миграция местных наблюдалась в час. Скоро сам все увидишь.
Тревожный звоночек в голове, первый прозвучал при известии о пропаже проглота, звякнул с ленцой и негромко. Тут же накатило ощущение опасности, заставив собраться и включить мозги.
— И куда они все уходят? — тихо поинтересовался я, осторожно оглядывая посетителей столовой.
— Да пес их знает, — вновь пожал плечами Дмитрий. — Я у своего блондинчика спрашивал, а тот только общими фразами отделался. Мол, ритуал ежедневный и все, так надо.
Пир оказался прав. Едва стрелка перевалила за шесть, как все вдруг начали куда-то собираться. Загрохотали посудой, задвигали стульями, спешно собирая остатки еды на подносы и торопливо относя их к столу с грязной посудой. После же, достаточно организованно и без толкотни, все, за исключением нас с пиром и соломенноволосого провожатого, устремились в широкий проход.
Блондин тоже дернулся было встать, почти собрался, вспомнив, что он прикреплен к кому-то и вынужден следовать за ним, присматривая, а заодно, наверное, и направляя, вынужден был остаться на месте.
— Вот, — довольно ухмыльнулся Дима, а в моей голове вновь проявил себя тревожный звоночек.
— Молятся они, что ли? На прививки ходят?
— Вполне возможно и то, и другое. — Вдруг стал серьезным мой товарищ. Улыбка слетела с его лица, будто кто-то невидимый стер ее, оставив взамен тонкие напряженные губы и хищный оскал. — Много про подземку болтают, понимаешь, — зашептал Дмитрий, косо поглядывая на оставшегося в столовой наблюдателя. — Да не все то, что принесли на длинных языках, на веру можно брать. Дикие, зверье странное, секты. Слышал я и о таких, что нашего брата очень любят.
— Нашего это кого? Псионика?
— Да.
— Так и что в том плохого?
— Да тут дело не в отношении, а в применении. Не заметил, что на территориях не одного пси-бойца не было?
— Не попадались, — быстро согласился я.
— И тут тоже нет.
— Ну, не знаю. — Я пожал плечами, тоскливо поглядывая на поднос, заставленный всевозможным недурно пахнущим провиантом. Есть почему-то не хотелось, хоть все было приготовлено добротно, и запах от тарелок шел умопомрачительный.
— Слышал я об одной секте, как раз в подземке обитающей, — шепотом продолжил пир. — Что нашего брата очень любили, и говорили, что мы вроде дара божьего, его эмиссаров в этом мире. Пришли, мол, в момент исхода, чтобы показать грешникам их место и увести за собой в лучший мир.
— Ну, — ободряюще кивнул я.
— Так вот, — пир сморщился, будто от зубной боли. — Самая прямая связь с Богом через душу. Душа находится внутри человека. Но, коли ты прямиком от Всевышнего, то через твою душу сеанс связи с высшим существом будет что-то вроде выделенного канала для особо важных персон. И знаешь, как проще получить этот канал?
— Ну?
— Вскрыть грудную клетку псионика, и через сердце.
— Жертвоприношения человеческие. — Конечно, за короткое время мне пришлось отправить на тот свет немало народу, и способами достаточно извращенными. Но то был бой, чистая энергия, и если победишь не ты, то выживший обязательно доберется до твоей глотки. Но тут мне стало по-настоящему гадко. — Арсений пропал, — печально произнес я.
— Да, — хмурясь, поддержал меня Дмитрий. — И они уже уходили разок. Сейчас вот второй пошли.
— Мишаня?
— Так он же не из наших. Пацан просто, малолетка.
— Однако проверить не помешает.
Отодвинув от себя пластиковый поднос, я развернулся к оставшемуся провожатому, напоказ скучающему за соседним столиком и делающему вид, будто к нам он не имеет никакого отношения.
— Милейший! С нами был мальчик, лет двенадцати, зовут Миша. Вы не проводите нас к нему. Нам всем сообща требуется многое обсудить.
Соломенноволосый некоторое время переваривал информацию, шаря маленькими глазками по полу.
— Не велено его беспокоить, — выдал он нехотя и будто через силу. — Он сейчас в детской. Адаптация там и все такое.
— И кто же это, интересно, велел?
— Старшие.
На том разговор и закончился.
— Все равно нелогично, — продолжил я вполголоса диалог с пиром. — Чего ради нас тогда выпускать, по комплексу водить, если потом все равно на убой.
— А ты их пойми, сектантов, — брезгливо поморщился Дима. — Что в их головах творится, сам черт ногу сломит, прежде чем поймет, а нам грешным и вовсе не судьба.
— И что будем делать? Просто так сидеть, сложа руки я тоже не могу.
Не дожидаясь ответа, я встал и не спеша подошел к соглядатаю.
— Ты уж извини, парень, — светясь лучезарной улыбкой, я наклонился над сидящим, упершись кулаками в столешницу. — Но приказ старших придется нарушить.
— Андрей Петрович! — В столовую влетел запыхавшийся Денис и, размахивая руками аки самоходная мельница, устремился в сторону назревающего конфликта. — Беда! Нашелся ваш товарищ, а вместе с ним еще кое-кто. Очень прошу вас на верхний уровень, там основная группа заслона.
— Что стряслось? — Я в смущении обернулся к появившемуся юноше, на секунду отвлекшись от блондина, и едва успел увернуться от разряда шокера.
— Сдурел, — Денис бросился наперерез и вцепился в руку блондина. — Нельзя!
Но было уже поздно. Рывком я слетел с места и, распластавшись на полу, отдал весь воздух из легких. Волна нестерпимого жара резанула, завертела, сминая все на своем пути и оставляя после себя черный выжженный след по раритетному паркету. Пластиковые столы и стулья с синтетическим наполнителем вспыхнули почти мгновенно.
Понимая, что происходит невероятное недоразумение, я обернулся и заорал что было силы, размахивая руками, но тут же вжался в пол, спасаясь от новой волны огня. Дмитрий работал с огоньком, как обычно, особо не задумываясь о ресурсе. Первый удар ушел в молоко, попортив обстановку, а вот второй почти достиг цели. Тепловой удар пришелся ровно в то место, где еще секунду назад блондин сцепился с Денисом.
