— Александр — это заклинатель, а не вождь.
— А он не может быть тем и другим одновременно?
— На самом деле — нет, — ответил Веловски. — Точнее, вождь — это заклинатель, но дар заклинателя должен совмещаться с даром провидца. Сейчас у них нет подлинного вождя или провидца, а лишь заклинатель, следующий по старшинству. Положение не идеальное, но это лучшее, что на данный момент может быть.
— Но тот, с кем вы встретились, действительно был настоящим вождем? — спросила Кэролайн.
Веловски кивнул.
— Вождь Элимас, который, к сожалению, умер через неделю после прибытия. Я часто думал о том, не явилось ли причиной его смерти перенапряжение от контакта со мной. — У него дрогнули губы. — А может, я получил часть его силы и выносливости вместе с информацией. Старел я заметно медленнее своих одногодков.
— Но если их возглавляет Александр, то какую роль играет Сирил? — поинтересовался Роджер.
Веловски поморщился.
— К сожалению, из-за отсутствия подлинного вождя у зеленых образовалось две фракции. Во главе каждой стоят соответственно Александр и Сирил.
— А чем занимается Сирил? — продолжал Роджер. — Он тоже заклинатель?
— Это дар, а не должность, — поправил Веловски. — Зеленые рождаются наделенными особыми способностями, которые определяют, кем они будут, когда станут взрослыми. Да, Сирил тоже заклинатель.
— Что вы имеете в виду, когда говорите об оставшихся дальновидцах и землетрясах? — спросила Кэролайн. — У них там случилась какая-то катастрофа?
— Именно это и произошло, — Веловски сжал губы. — Вся их цивилизация была почти сметена разрушительной войной.
— Дайте угадаю, — замогильным голосом произнес Роджер. — Они вступили в войну с народом, который называл себя серыми.
— В самую точку, — горько заметил Веловски. — Тем самым народом, который сейчас угрожает разрушить все, что зеленые успели создать за последние семьдесят лет. Они хотят снова начать войну, чтобы закончить то, что начали еще в своем мире. И в ходе этой войны, возможно, разрушат наш мир.
14
На минуту в комнате воцарилось молчание, нарушаемое только тихим побулькиванием в батарее отопления.
— Но почему именно сейчас? — спросила Кэролайн. — Через столько лет?
— В этом и заключается подлинная ирония положения, — вздохнул Веловски. — Я помог зеленым пройти иммиграционный контроль, полагая, что им лучше всего будет в северной части Новой Англии или в Колорадо. Но они, по-видимому, решили для разнообразия пожить в городе, и по настоянию вождя Элимаса я поселил их на Манхэттене. Для такой малочисленной колонии в Центральном парке вполне достаточно деревьев.
— Кстати, деревья, — встрепенулся Роджер. — Что за роль они играют во всем этом деле?
— Структура тела зеленых кардинально отличается от всего земного, — отвечал Веловски. — Клетки их организма гораздо меньше наших, а физическое строение гораздо более изменчиво. У них также странные — будем откровенны — довольно паразитические отношения с деревьями. Они обладают способностью, просочившись сквозь кору, устраиваться в сердцевине дерева, занимая при этом гораздо меньший объем, чем можно себе представить. Находясь внутри дерева, они способны получать от него питание и силу.
— Не очень-то эффективно, — с сомнением произнес Роджер.
— Эффективность здесь не главное, — заметил Веловски. — Например, для человека, больного цингой, несколько миллиграммов витамина С решают все. Если вы в чем-то нуждаетесь, то, каким бы незначительным ни казалось количество, вам все равно это нужно. В данном случае зеленые нуждаются в периодическом контакте с деревьями.
— А могут они лечиться таким образом? — поинтересовалась Кэролайн, вспомнив о синяках Меланты.
— До некоторой степени. Деревья особенно благоприятны для детей, для их нормального роста и развития.
— Квартал восточнее Джексон-сквер, — вдруг сказал Роджер.
— Что? — не понял Веловски.
— Я вдруг вспомнил, как Александр описал, где вы живете, — пояснил Роджер. — Не в Гриниче на Восьмой или в западной части, а напротив Джексон-сквер.
— Типично для зеленых, — согласился Веловски. — Они всегда мыслят категориями деревьев и парков.
Кэролайн кивнула.
— И Меланта сказала мне, что живет в Инвудском парке…
— Меланта? — перебил Веловски, напряженно глядя на нее. — Вы знаете, где Меланта?
— Да, давайте поговорим о Меланте. — Роджер не дал Кэролайн ответить. — Почему все хотят ее убить?
Веловски поколебался, перебегая глазами с одного на другого.
— Если вы знаете, где Меланта, то обязательно должны сказать Александру.
— Это мы уже слышали, — сказал Роджер. — Так вы говорили об острове Эллис.
Веловски еще мгновение смотрел ему в глаза, затем опустил взгляд.
— У меня было на примете несколько рабочих мест, и я нашел зеленым небольшой дом рядом с Центральным парком для… назовем это штаб-квартирой. Им нужно было всего несколько квартир, поскольку они использовали их только для прописки. Большую часть свободного времени они проводили в самом парке.
— Это не дом на Семидесятой улице у Центрального парка? — спросила Кэролайн. — В справочнике по этому адресу очень много Гринов.
— Да, — подтвердил Веловски. — Но за прошедшие годы они еще больше распространились.
— Много их теперь?
— Около восьмисот пятидесяти. Так или иначе, они неплохо устроились, и должен признать, что я испытывал изрядную гордость. В конце концов — спаситель целой расы.
Его рот сжался в плотную линию.
— Эту гордость я испытывал ровно неделю. Через семь дней после того, как они переехали на Манхэттен, на Эллис прибыли сорок серых.
— Надо понимать, через другую кладовку? — не удержался Роджер.
— На самом деле гораздо более прозаически. Они просто встали на стоянку и ждали, пока не появится подходящее судно с эмигрантами. Взобрались на борт, смешались с пассажирами и через полчаса сошли по трапу на берег.
— Они и по кораблям могут лазать? — спросила Кэролайн.
— По кораблям, домам, горам — чему угодно. По всему, что содержит хотя бы следы металла. Знаете, в своем мире они жили в скалах. Впрочем, нет, вероятно, не знаете. В общем, я их сразу узнал по образам, полученным от вождя Элимаса, и лично занялся их делом.
— Похоже, именно им следовало поехать в Колорадо, — предположила Кэролайн.
— Я пытался, — покачал головой Веловски, — поверьте, пытался. Но они такие же упрямые, как и зеленые, и тоже настояли на Нью-Йорке. Видимо, их привлекли высокие здания, но у меня сложилось впечатление, что затеряться в этническом многообразии города им казалось легче, чем в какой-то местности с однородным населением. Теперь я думаю, что, возможно, и зеленые выбрали Нью-Йорк по той же причине.
