По логике вещей Валере следовало бы бежать от девчонки куда глаза глядят, в конце концов именно ее предупредили о последствиях. Но, чтобы рационально действовать в таких случаях нужны недюжинная сила воли и хладнокровие — ни тем, ни другим он не отличался.
Самым страшным сейчас казалось остаться одному.
Почти то же самое чувствовала и несовершеннолетняя проститутка, успевшая избавиться от бантов примерной школьницы. Сломанные зубы болели, но недавние побои уже выветрились из головы. По крайней мере зла на Валеру она сейчас не держала — оно без следа растворилось при высокой температуре страха.
Она старалась не отставать, прикрывая рот платком.
В первом же ларьке он купил ей защитные очки, чтобы скрыть фиолетовый с желтизной синяк под глазом.
Инстинктивно заскочили в метро. Людское столпотворение давало хоть какую-то иллюзию безопасности.
Сели в вагон, даже не взглянув на направление. Какая разница? Только подальше от этой квартиры, от этих людей, которые выжали все, что им было нужно и с минуту на минуту запустят механизм разборки.
— Спрячь платок, — недовольно шепнул Валера. — Очки да еще платок. С таким же успехом можно бумажный мешок на голову одеть и считать, что никто не обратит на тебя внимания.
Катя послушно спрятала платок, хотя оставшиеся в десне корни сразу заныли. Вагон был заполнен под завязку, но на каждой следующей остановке все равно впихивалось больше людей, чем выходило. Валера заставил себя прислушаться к регулярным объявлениям станций.
— ..Следующая «Новослободская».
— Продвигаемся к выходу.
— Зачем? — испугалась она.
— У нас еще есть время, по крайней мере пара часов. Даже если по твоей наводке уже успели навести шорох, — торопливо шептал Валера, притиснутый к ней толпой. — Вряд ли тебя сразу кинутся разыскивать.
В голосе его слышалась неуверенность, он словно хотел получить от девчонки подтверждение.
— А если да?
Но ей самой уже было невтерпеж. От духоты и скученности в вагоне, от пережитого болевого шока закружилась голова, затошнило.
Оказавшись на перроне, оба прислонились к колонне, поддерживающей белый закругленный свод.
— Сунутся к тебе на квартиру, потом начнут меня разыскивать, — бормотал Валера себе под нос, не слишком заботясь, слышит его спутница или нет.
— Я хочу уехать, одолжи мне денег.
— У самого в кармане триста тысяч. Куда ехать — без денег, без документов.
— В Твери у меня тетка живет.
— Дура. Если тебя захотят отыскать, то вычислят тетку в два счета.
Катя захныкала:
— Я никому ничего не сделала. Мне угрожали. Ты бил меня — это ты виноват! Если до меня доберутся, я тебя сразу заложу!
— Тихо ты, сучка, — сутенер огляделся по сторонам.
Две женщины обратили внимание на выяснение отношений, но предпочли не вмешиваться — тем более что подошел поезд.
— Прекрати истерику. Предположим, мы сейчас слиняли в какую-нибудь дыру. Что дальше? Сдавать тебя напрокат случайным людям? На второй же день залетим.
— А если самим пойти в милицию? Что-нибудь придумать, сказать, что за нами охотится мафия.
«Эту сучку в самом деле нельзя оставлять одну, — подумал сутенер. — Возьмет и заявится в отделение.»
— Как же — выделят тебе добрые дяди спецназовцев для круглосуточной охраны.
— Пусть хоть за решетку сунут. Пережду, пока все кончится.
— Кончится, — проворчал Валера, потянув ее за собой.
Он пока не видел впереди просвета. Эти враждующие кланы неистребимы — они пускают корни во все направления. Только попади в черный список…
Надо бы связаться с остальными девчонками. Предупредить, чтобы в его отсутствие не занимались самодеятельностью.
* * *
Встречу с Меченым Вельяминову организовали в номере-люкс гостиницы «Метрополь». Увидев верхний край родимого пятна, обрезанного жестким воротом сорочки, следователь подумал, что другой клички у этого человека и быть не могло.
С шикарным интерьером номера резко контрастировал аскетичный, попросту говоря пустой стол: только пепельница и красно-белая пачка «Мальборо». Меченый явно не стремился ублажить представителя органов и наладить с ним дружеский контакт. Пустой стол ясно указывал, что проблем для беспокойства у человека с родимым пятном нет. Он согласен на неофициальную беседу со старшим следователем ГУОПа, если она не займет слишком много времени.
Вельяминов откинулся в кресле. На таких разговорах один на один он чувствовал себя как рыба в воде.
Часто из поведения собеседника удавалось извлечь гораздо больше, чем из его слов.
— К сожалению у нас с вами не слишком радостный повод для встречи, — после такого краткого вступления он достал фотографии поднятого со дна реки «вольво» и троих утопленников. — Вам, наверно, знакомы эти люди?
Меченый внимательно просмотрел снимки и покачал головой:
— Никак нет. Кто с ними так сурово обошелся?
— Городские улицы не слишком удачное место для гонок.
— Эти трое явно вышли из того возраста, когда гонки устраивают из любви к искусству. Мрачные физиономии, думаю они и при жизни выглядели не лучше. Я не держу таких субъектов даже в службе безопасности своей фирмы.
— По крайней мере они имеют отношение к ночному клубу «Калахари». Один из них застрелил моего внештатного осведомителя по этому заведению, Я таких дел не оставляю без последствий — По-моему они уже налицо, — заметил человек с родимым пятном.
— Они будут гораздо серьезнее. Я сделаю все, чтобы закрыть «Калахари» до тех пор, пока не получу ответы на все вопросы.
Меченый и бровью не повел:
— У меня нет доли в этом бизнесе.
— Замечательно, тогда вы ничем не рискуете.
«Рассчитывает на крепкую спину из ФСБ», — мелькнуло в голове Вельяминова.
— Сколько сейчас? — он взглянул на свои дешевые часы. — Восемь вечера. Минут через двадцать начнется рейд ОМОНа. Я попросил ребят, чтобы не церемонились. Посмотрим, кто чем балуется в этом гадюшнике.
Меченый сцепил пальцы рук, удерживаясь от желания немедленно схватиться за сотовый телефон.
— А вы не слишком торопитесь? По моим сведениям у хозяев этого заведения есть высокие покровители.
— Высокие покровители не станут вмешиваться, когда мы выложим на стол конфискованное оружие и наркотики. Я хорошо знаю этот тип людей, их поддержка никогда не простирается слишком далеко.
— А что, если я предложу свои услуги в качестве посредника?
Меченый решил осторожно прощупать ситуацию. Он ясно представил себе последствия рейда скорых на расправу парней, ненавидящих «золотую» молодежь, всевозможных тусовщиков, гомиков и крутых. Нечто среднее между землетрясением и бомбежкой.
