Комбат безразлично относился к роскоши во всех ее проявлениях, она не вызывала у него ни приступов зависти, ни особых восторгов. Каждое новое свидетельство разгрома он отмечал спокойно, даже с некоторым оптимизмом. Причина была проста — все они указывали на ярость. Ярость людей, не добившихся главного.
В спальне он поднял с пола странную игрушку-муляж. Часть женского лица, изготовленная из какого-то непонятного пластичного материала. Нос, щеки, приоткрытый рот с ярко накрашенными губами и алым языком, подбородок. Все натурально раскрашено, на ощупь напоминает настоящую кожу. Заметив прозрачный мешочек сзади, Комбат сообразил: эта маска просто-напросто приспособление из секс-шопа. Похоже, Меченый, который мог бы согнать сюда десяток длинноногих созданий, предпочитал развлекать сам себя.
Снова лестница… На этот раз со свежими, еще не засохшими отпечатками рифленых подошв. Грязные следы наслаивались друг на друга, направленные в разные стороны. Значит, люди выбегали наружу, возвращались обратно.
Судя по тишине, ливень прекратился. Не торопясь прятать пистолет, Комбат вышел под блистающее звездами небо. Какая-то странная конструкция вырисовывалась впереди, за деревьями.
Это же карусель. А вон там вдалеке силуэт чертова колеса. Аттракционы в парке — неплохое местечко для запасного выхода. Оставалось надеяться, что Меченый проявил достаточно резвости. Затеряться в парке даже для менее опытного человека не составило бы труда — хоть днем, хоть ночью.
Итак, охота, судя по всему не окончена. На стороне левашовцев преимуществ много. Во-первых, им надо просто прикончить Меченого, а это всегда легче, чем выдавить нужные показания. Во-вторых, одному бойцу, даже ветерану-"афганцу" тяжело тягаться со спаянной бандой.
Но деваться некуда: только человек с родимым пятном может связать концы разорванной нити.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
ДЕЛА ВОКЗАЛЬНЫЕ
Вернувшись в гостиницу на колесах, Рублев обнаружил, что сосед не спит — сидит возле печки, одну за другой подбрасывает в огонь мелкие щепочки. На подбородке красовалось багровое пятно — волдырь, какие бывают от ожогов.
Комбат устало присел рядом, от его сырой одежды повалил пар.
— Скоро утро, — заметил Виктор.
Слепота не мешала ему отлично ориентироваться во времени.
— Да, шестой час.
Заполучив свой инструмент, Виктор стал регулярно играть по ночам. На этот раз Рублев, к своему удивлению, не увидел тенор-сакса у него в руках.
— Здорово ты умудрился обжечься. Дай посмотрю.
Виктор только отвернулся.
— В чем дело?
— Теперь они хотят, чтобы я попрошайничал с саксофоном в подземном переходе. Не дождутся. Играть на публику для меня теперь все равно что прилюдно раздеться догола.
— Так это они тебе поставили отметку?
— Да, подпалили зажигалкой. Сказали, чтобы завтра выходил на новое место.
— Кто именно с тобой разговаривал? Дудаев?
— Микола. Есть здесь такой, рангом пониже.
— Откуда они узнали про сакс?
— Кто-то из соседей услышал.
Комбат молча смотрел на тонкие музыкальные пальцы, занятые щепками.
— В этой паскудной жизни нужно быть сильным — заметил он. — Другого выбора она не оставляет.
— Мысль, конечно, верная. Вроде того, что «Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным».
Не обижайся.
— Обижаются женщины и дети, — Комбат достал с верхней полки свою «Астру» и прикурил от горящей щепки.
— Может, я опять скажу что-то само собой разумеющееся… В каждом из нас заложена сила. Только сумей ее высвободить. Тогда ты сможешь ломать кулаком стену, терпеть самую страшную боль, различать запахи лучше охотничьей собаки.
— Сила или слабость заложены от рождения. Это не крепкие мускулы, а дух бойца. Его не воспитаешь ни в ребенке, ни во взрослом, не вырастишь в себе по заказу.
Комбат смотрел в упор на этого человека, напоминающего растение, сломанное ветром. Хотел передать ему часть своей силы, своей ненависти. Хотел увидеть это потухшее лицо со стиснутыми зубами.
— Ты знаешь — в каждом стаде есть паршивая овца. У меня был солдат в Афгане — не знаю, какими судьбами он попал в десантные войска. Не робкого десятка: прыгал с парашютом без вопросов, шустро лазил по горам. Но убивать не мог. Однажды смотрю — глазам своим не поверил: нас ждут моджахеды, а он стреляет поверх голов. Я сдержался, ничего не сказал. Потом вызвал его к себе, посидели часа два. У пацана до сих пор было в жизни все хорошо. Прошу его: вспомни что-нибудь плохое, а ему нечего вспоминать. Скоро мы взяли их базу — они там побросали много добра: боеприпасы, «стингеры», наших пленных с выпущенными кишками.
Я послал его грузить трупы в вертолет. Вернулся бледный, задумчивый. Потом стал лучшим снайпером во всем батальоне: стрелял исключительно одиночными, ни одной пули не хотел тратить зря.
— Есть вещи, которые превышают отпущенную человеку меру, — глухо произнес Виктор.
— Держи, — Комбат вложил ему в пальцы своего «Макарова». — А теперь представь, что перед тобой..
— Я сам сделал это с глазами, — опередил его человек в темных очках.
Несколько секунд потребовалось Рублеву, чтобы переварить эту новость. Вот, оказывается, каким может быть ответ на зло. Уходом в темноту.
— Ты не дал мне досказать. Представь тех, кто расправился с твоей семьей.
Лицо Виктора исказилось, он сжал рукоять до белизны костяшек.
Наконец, он справился с собой:
— Кто тебе сказал?
— Люди, которые залезли в твою квартиру. Насколько я понял, дело до сих пор висит в воздухе. Преступники еще ходят по земле.
— Обо мне разговора не было?
— Тебя заочно похоронили. Иначе, как квартира могла оказаться занятой? Думаю, вселение обставили по всем правилам.
— Забери пистолет, — Виктор разжал пальцы и протянул оружие на ладони. — Я хотел убить себя.
Но это было бы слишком быстро и легко. Путь на тот свет надо пройти пешком.
— Чушь! — возмутился Комбат. — Не самоедством здесь надо заниматься. По крайней мере руки ты себе не отхватил — примени их к делу! Ты можешь гораздо больше, чем тебе кажется. Ты должен достать этих тварей.
— Есть события, которые невозможно отменить. Даже исполнение приговора…
Раздался стук в дверь. Только теперь оба заметили что снаружи рассвело.
— Ты выходишь? — крикнул мальчишка-поводырь. — Не забудь прихватить музыку.
Еще не остывший от разговора Комбат распахнул дверь:
— Никуда он не пойдет. Передай Миколе, пусть вернет деньги, которые человек заработал за месяц. Это будет не слишком справедливый дележ, но большего от него пока не требуется.
