— Примерно семь лет назад, — ответил я. — Когда еще только начинал свою карьеру в качестве независимого пилота.
— Нет, никакого сходства, — повторила чиновница, вглядываясь в мою физиономию. — Вам следовало было заботиться и обновить фото.
Я этим займусь, — пообещал я, хотя навскидку и не мог бы припомнить в своей текущей повестке дня пункта, который стоял бы ниже замены фотографии в личном деле. Для того, кто числится в платежной ведомости братца Джона, отсутствие сходства со своим официальным фото только на руку. — С тех пор жизнь меня порядком потрепала.
— Да уж действительно, — согласилась она, перелистывая страницы моего дела. — Честно говоря, капитан, после изучения вашего личного дела трудно поверить вам на слово. Похоже, вы не самый достойный доверия представитель своей расы.
— А вот грубить не обязательно, — буркнул я. — И вообще, с тех пор много воды утекло.
— Пять лет в Союзной гвардии Земли, — продолжала Айми-Мастр. — Вы подавали большие надежды, но за последний год ваша карьера круто пошла вниз. Трибунал Постановил выгнать вас из армии с позором со всей возможной поспешностью за грубое нарушение субординации и оскорбление старшего по званию.
— Он был полным кретином, — пробурчал я. — Все что он болван. Я просто был единственным, у кого достало духу сказать это ему в лицо. И в весьма красочных выражениях, — добавила Айми-Мастр, переходя к следующей странице. — Хотя далеко не все приведенные тут земные слова мне понятны, список впечатляет.
Она перевернула еще пару страниц — наверняка там стенограммы трибунала — и снова немного помолчала.
— Затем четыре года работы в Таможенном департаменте Земли. И еще одна многообещающая карьера закончилась скоропостижным увольнением. На этот раз за взятки.
— Меня подставили! — запротестовал я, хотя и сам понимал, как неубедительно это прозвучало.
— Подобные объяснения, если к ним прибегают более одного раза, вызывают несколько меньше доверия, — заметила Айми-Мастр. — Но, как я вижу, в тот раз вы все же сумели избежать тюремного заключения. Похоже Таможенный департамент не настаивал на судебном разбирательстве, учитывая ваше чистосердечное раскаяние.
— Это они так говорят, — возразил я. — А на самом деле эти гады замяли дело, чтобы не дать мне защитить свое честное имя в суде.
— Затем последовало полгода работы в небольшой фирме «Перевозки братьев Ролвааг», — продолжала перелистывать страницы директор. — На сей раз вы докатились до рукоприкладства. Ударили младшего мистера Ролваага как тут написано…
— Послушайте, мне совершенно ни к чему сидеть тут и выслушивать подробный обзор собственной биографии, — перебил я ее. — Если вы забыли, я при всех этих делах присутствовал лично. Можете сразу переходить, к чему вы там клоните.
Ихмис, который молча обыскивал мою сумку, закрыл ее и выпрямился. Они с Айми-Мастр перебросились парой слов, после чего охранник ушел, а сумку оставил. Я нисколько не удивился — в моем багаже не было абсолютно ничего предосудительного. Оставалось только надеяться, что Айми-Мастр это не слишком разочаровало.
— Я клоню к тому, что вас вряд ли можно назвать честным и законопослушным гражданином, — заявила чиновница, возвращаясь к нашему с ней разговору. — В вашем личном деле этого, конечно, прямо не сказано, но вы вполне могли оказать помощь убийце или даже стать его соучастником.
Убийце? Вот уж чего совершенно не ожидал услышать. От обалдения шарики у меня в голове заехали за ролики и сделали два полных оборота вхолостую.
— Убийства? — осторожно переспросил я. — Этот парень кого-то убил?
— Так написано в донесении, — ответила Айми-Мастр, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Вам трудно в это поверить?
— Ну, откровенно говоря, да, — признался я, изображая смятение. Хотя особо притворяться ради этого мне не пришлось. — Он выглядит таким добропорядочным гражданином тут, на снимке. А что случилось? Кого он убил?
Директора археологических раскопок на Великой Пустоши. — Айми-Мастр отложила мое личное дело в сторону и снова сложила пальцы «домиком». — Вчера рано утром там произошел мощный взрыв… Разве вы об этом не слышали?
Я покачал головой.
— Нам дали разрешение на посадку только после полудня по местному времени. Я интересовался, чем вызвана задержка, но никто мне ничего толком не объяснил.
— Взрыв поднял в атмосферу целый шквал каменной пыли, — объяснила Айми-Мастр. — Из— за этого наши и посадочные маяки на целый час вышли из строя, что и парализовало на время трафик. Когда группа экспертов и следователей прибыла на место происшествия, они обнаружили сильно обгоревшее тело доктора Раймонда Чоу, спрятанное в одном из подземных где производились археологические работы. После незамедлительно поступил приказ задержать для показаний всех, кто был так или иначе связан с раскопками.
Она взяла со стола фотографию Камерона и снова протянула ее мне.
— Этот человек все еще на свободе. Остальные участники экспедиции опознали в нем убийцу.
Так вот что за широкомасштабные поиски развернулись вчера вечером за холмами!
— Ну что же, от души желаю вам найти его, — сказал я, еще раз внимательно изучив снимок. — Но если меняспросят, я вот что скажу: его давно и след простыл. Наверное, стартовал еще утром под прикрытием помех в атмосфере, о которых вы мне говорили.
— Это вполне вероятно, — согласилась Айми-Мастр. — поступил неподтвержденный рапорт, что кто-то стартовать и покинуть планету, пролетев прямо пылевое облако. — Она повела парой усиков— антенн, указав ими на снимок. — Но с другой стороны — информатор утверждает, что вы разговаривали с ним прошлым вечером. Посмотрите внимательнее, капитан. Вы уверены, что не перекинулись с ним даже парой слов?
Она здорово облегчала мне признание. Все, что от требовалось, так это сказать: ах да, как же, этот человек нанял меня, но это было еще до того, как я узнал, что он убийца. Айми-Мастр спросит меня, что я еще знаю о нем. Я сдам ей путеводную карточку, которую мне вручил Камерон, они схватят его на посадочной площадке, где стоит «Икар», а меня, чистенького, отпустят на все четыре стороны.
А что самое замечательное, мне не придется объясняться с братцем Джоном по поводу срыва его драгоценного графика.
Я со вздохом покачал головой.
— Вы уж меня извините, директор Айми-Мастр, — сказал я, возвращая фотографию на стол. — Я бы очень хотел вам помочь. Честное слово. Я и сам убийц не жалую. Но я не разговаривал с этим парнем, я даже не могу припомнить, что видел его мельком в толпе на улице. Кто бы ни примерещился вашему информатору, меня там точно не было.
В течение целых четырех секунд чиновница сверлила меня взглядом. Потом пожала плечами — совсем как человек, что при ее внешности смотрелось так же забавно, как пальцы, сложенные «домиком».
— Ну, хорошо, капитан, — кивнула она. — Это ваше последнее слово?
