– Питер, выслушай меня. – Голос Кармен казался Пересу странным. Что это, первые симптомы асфиксии? – Я могу подогнать флайер и вытащить вас оттуда. Потерпите немного.
– Не смей! Там, где упал молоток, гравитация могла повыситься во сто крат, а может, и больше. У тебя ничего не выйдет.
Группа остановилась неподалеку от бреши, пробитой молотком. Здесь ураганный ветер сменился легким бризом. Перес уже потерял способность быстро соображать, поэтому он не сразу понял причину затишья, а когда догадался, пришел в ужас: раз воздух движется медленнее, значит, его стало меньше. Стоявший рядом Хафнер нагнулся, поднял камешек и кинул его вперед: тот нырнул в землю в миллиметре от утопленника-молотка.
– Всем лечь на землю, – тяжело дыша, приказал геолог. – Возможна утечка воздуха с другой стороны. Не шевелитесь, не разговаривайте. Берегите силы.
Опрокинувшись навзничь, Перес замер в неловкой позе – голова его находилась ниже ног. Небо приобрело свинцовую окраску. На фоне мрачного неба конус Олимпа казался нереальным. Та часть склона, на которую не падал солнечный свет, совсем почернела. Пересу почудилось, что земля под ним завибрировала, и он чуть не расхохотался. Только землетрясения не хватало! «Матерь Астра, не слишком ли ты усердствуешь ради убийства горстки ничтожных людишек? »
Мысль промелькнула и растаяла. Закрывая глаза, Перес стал прислушиваться к шепоту ветерка и дожидаться последнего часа.
– Питер! Крис! Ну хоть кто-нибудь! – Не отрывая глаз от неподвижной группы людей, распростертых на склоне, Кармен в сердцах хлопнула по клавише радиоселектора. – Не отвечают, полковник. Или мертвы, или потеряли сознание. Ждать больше не могу. Взлетаю.
– Не торопитесь, – послышался сдержанный голос Мередита. – Флайер номер три уже на подходе.
– Нет времени, сэр, – прервала его Кармен. – Читайте молитву.
Не дожидаясь ответа, она уперлась ногой в педаль, приводя в действие боковые репульсары, и включила основной двигатель. Флайер завис в двух-трех метрах над землей и медленно поплыл вдоль горы в направлении попавшей в ловушку экспедиции.
Ей нужно было спешить, страшно спешить, и в то же время соблюдать максимальную осторожность – не полет, а сущая нервотрепка. Она понятия не имела о том, где пролегает граница зоны высокой гравитации. Прибавишь скорость – запросто потеряешь контроль над управлением, и тогда конец – флайер врежется в землю. Кусая пересохшие губы и время от времени искоса поглядывая на Садовского, который съежился в неудобной позе на соседнем сиденье, она продолжала полет. Вот до них осталось лишь десять метров, семь… четыре… уже отчетливо видна брешь, проделанная молотком…
Нос флайера ткнулся в землю – с грохотом упавшей в воду кувалды, с визгом рвущихся тросов. Кармен изо всех сил дернула за рычаг, но удар был так силен, что даже с выключенным двигателем нос дернулся вверх и замер на высоте полутора метров. Какое-то время, проталкивая флайер вперед, еще работали боковые репульсары, и это удерживало машину. Мотаясь из стороны в сторону, флайер несколько раз на три-четыре метра приближался к полю высокой гравитации, с каждым откатом оставляя за собой отметины в виде гладких пластин металла. Наконец он вырулил на безопасное место.
– Волшебный полет, мисс Оливеро, – сдавленным голосом проговорил Садовский. – Надеюсь, мы не потеряли ничего жизненно важного.
– Я тоже надеюсь на это, – отозвалась Кармен.
Только теперь в ней затеплилась искра надежды. Кольцо высокой гравитации было с метр шириной – для человека барьер непреодолимый. Для человека, но не для того, что она задумала.
Глубоко вздохнув, она развернула флайер и снова ринулась в гравитационное поле.
На этот раз они врезались в землю хвостом. Так как разгон был сильнее, удар получился таким сокрушительным, что им показалось, будто раскололась сама земля. Не обращая внимания на лязг и скрежет металла и пластика, Кармен изо всех сил жала на рычаг, вытягивая машину наверх, и с замиранием сердца ждала, когда же сработает автоматический регулятор осевой нагрузки. Привычный рев задних двигателей сорвался на визг, и ее руки непроизвольно сжались в кулаки. Конечно, репульсары сами по себе могли выдерживать невероятно высокие температуры, но вряд ли конструкторы предугадали, что в ситуации перегрева флайер будет к тому же прижат к земле. Она представляла, как раскаляется докрасна хвостовая обшивка, как она плавится или вообще испаряется…
С едва ощутимой вибрацией хвост флайера медленно выплыл на поверхность.
Кармен была наготове. Носовые двигатели зашипели, толкая машину назад. Два метра отката – вот все, что они могли позволить себе: иначе мониторы перегреются, репульсары заглохнут и покалеченный флайер уйдет под землю. Но двух метров хватило. Кармен переключилась на режим космолета, перекрыла подачу топлива к основному двигателю, отключила систему зажигания, а заодно и те мониторы, которые могли бы помешать ее действиям, а потом изо всех сил налегла на рычаг.
Ничего страшного не произошло. Из жерл репульсаров с шипением вырвался сжатый кислород, окутывая облаком неподвижные тела за барьером.
– Они шевелятся! – крикнул Садовский, отрывая лицо от бокового стекла. Она увидела, как по его лицу расплылась широкая улыбка. – Они в полном порядке.
Кармен прикрыла глаза и судорожно перевела дыхание. Потом наклонилась, отвела рычаг наполовину и распахнула боковую дверь.
– Я выйду посмотрю. Позовете меня, когда уровень кислорода приблизится к отметке ноль-три вот на этой шкале.
Она неловко спрыгнула на землю и, стараясь держаться на расстоянии от зоны высокой гравитации, нерешительным шагом обогнула помятый корпус флайера. За невидимым барьером, изумленно озираясь по сторонам, целые и невредимые, сидели пятеро мужчин. Она встала на цыпочки, собираясь помахать им и уже поднимала руку, как вдруг Хафнер вцепился в плечо Николса и кивнул в сторону Олимпа. Кармен тоже задрала голову – и ахнула.
Из кратера вулкана, играя и сверкая в солнечных лучах, стремительно бежала в небо серебристая нить. Кармен успела увидеть, как верхний ее конец исчезает в голубой дали. На мгновение чудесная пряжа казалась застывшей, создавая иллюзию того, что Астра подвешена на тонкой небесной паутине. Но вот другой конец пряжи оторвался от вулкана, и потрясенная Кармен поняла, с какой поразительной скоростью она движется. Со сверхкосмической… а может, и быстрее.
Она все еще стояла, изумленно глядя на небо, как вдруг ветер успокоился. Он стих так внезапно, что она еле устояла на ногах. Выйдя из оцепенения, она посмотрела на остальных. Словно по сигналу, они тоже обернулись. Помедлив мгновение в нерешительности, Перес поднял камень и бросил его в сторону Кармен. Без видимых отклонений он приземлился прямо у ее ног. Через минуту все они сгрудились около флайера.
– Ну что, все живы-здоровы? – оглядывая всех по очереди, спросила она.
– Полный порядок, – кивнул Хафнер.
Он еще не пришел в себя, с лица не сходило изумление – он словно спал наяву. Как тут не посочувствовать? Гравитация стала нормальной – ни с того ни с сего. А эта таинственная нить? С ума сойти можно. Она и сама склонялась к мысли, что это был сон или массовая галлюцинация.
