Шаманы просто не были готовы к таким неприятностям. Из их отрядца не спасся никто. Катя бестрепетно проехала по обугленным, обезображенным пулями телам.
На помощь шаманам бросились простые упыри, и броня приняла на себя удары десятка булыжников. У самых гусениц рванула граната. Немо лупил короткими очередями по два-три патрона, а сзади княгинина машинка отвечала длинными репликами.
Катя увеличила скорость. Она боялась не тупого отребья, а двух уцелевших шаманских групп. Никто не сказал бы с твердой уверенностью, на какой дистанции их магия перестает быть опасной…
А пулемет в замке все еще упрямо татакал.
Вдруг где-то далеко за кормой тягача грянул взрыв чудовищной силы. Земля дрогнула. Тэйки вгляделась в экран наблюдения
– Мадам… это замок.
– Что – замок?
– Кажется, ему хана.
Катя не ответила. «Значит она сама… пока Философ еще жив и не попал в плен».
Тягач несся на предельной скорости, ныряя в узкие проходы, прессуя битый кирпич. Грузовик едва поспевал за ним. Катя остановила машину, лишь когда между ними и прежним Братцевским замком было восемь километров по прямой.
– Пожалуйста, посидите тут пока. Я ненадолго.
Немо кивнул.
– Не мусоль мозги, мать-командирша, – откликнулась Тэйки. – Мне тоже надо отлить.
Хорошо хоть разошлись они в разные стороны… Катя увидела как раз то, что боялась увидеть. Княгиня Елизавета лежала на пригорке, уткнувшись лицом в землю, и рыдала. Катя подошла, положила руку ей на плечо и попыталась утешить:
– Это жутко, это страшно, конечно. Я всем сердцем тебе сочувствую, поверь. Но у тебя еще остались дети, ты им очень нужна. Ты не одна. Но если хочешь плакать – плачь, я понимаю тебя. И у нас еще достаточно времени.
Княгиня перевернулась на спину, сбросив Катину руку. На лице у нее не было ни слезинки. Мертвые глаза. Взгляд как будто присыпан пеплом.
– Что еще скажешь?
Катя растерялась. «Напрасно я сунулась к ней с дурацким сочувствием…»
– Мне… хотелось…
Елизавета перебила ее:
– Я только что потеряла четверых из своей команды, убила собственного мужа и уничтожила наш дом, а ты… понимаешь меня?
Глава двенадцатая
ОСТРОВ ИДЕТ НА ДНО
– Второй раз ты, Даня?
– Второй раз я, Гвоздь. И не надо соплей, будто бы ты сейчас сходишь туда и вернешься. Не с одной ногой, старик.
Генерал всегда силен был тем, что не тратил времени на лишние разговоры.
– Мы не знаем, какой будет отходняк, Даня.
Генерал промолчал. Когда они брали с собой вторую бутылочку с из-ума-вышибающим зельем и второй ракетный комплекс, Гвоздь планировался на роль второго номера, если первый выйдет из строя…
– Даня, есть множество других способов самоубий…
– Заткнись, Гвоздь. Сколько метров?
– Шестьсот сорок с половиной.
– Вот и заткнись.
Судя по реакции «виноградины», они стояли сейчас в шаге от невидимой черты, за которой простиралась территория, контролируемая охранными системами Прялки. И им до жути нужны были две ракеты. Одна – чтобы убить Прялку, а другая – чтобы разнести дубовую дверь, обшитую бронзовыми пластинами, на входе в комнату. Конечно, они обсуждали возможность поработать с отмычкой, подобраться на расстояние вытянутой руки и взорвать последнее препятствие связкой гранат… и еще примерно тысячу семьсот восемьдесят восемь способов. Но Гвоздь отверг один за другим все. Когда-то мастера-хранители, его коллеги, нашпиговали всю эту местность разного рода ловушками. До сих пор им с Даней везло. Они не вляпались ни в одну из них. Но прямо перед входом схемы, убивающие на звук, на движение, на касание и так далее, сливаются в сплошную зону. Должны сливаться, поскольку именно так мыслили специалисты Сети в те стародавние времена. Глобальная защита, действующая по одному принципу, их никогда не удовлетворяла. Вот полдюжины защит еще куда ни шло…
Через «прихожую» с их кустарными средствами пробиться невозможно. Только рвать все издалека. Ракетой. Которой нет…
– Надевай, Гвоздь.
И Даня протянул ему княжеский пояс – странную вещь, состоявшую из множества литых разноцветных металлических бляшек с гоблинскими рунами; бляшки были хаотично разбросаны по широкой полосе кожи, снятой с тела оборотня. К каждой бляшке крепилась цепочка, на которой висело маленькое деревянное изображение птичьего пера, выточенное с необыкновенным искусством.
Мастер усмехнулся:
– У интеллектуала не должно быть красивых вещей, Даня. Это, знаешь ли, стилистическая эклектика.
– Пошел в задницу, – бесстрастно произнес генерал, щелкая пряжкой.
Затем он отошел на шаг и полюбовался делом рук своих:
– Кр-расавец! По-моему, ты нравишься Катьке…
Тогда Гвоздь впервые в жизни ответил генералу:
– А теперь заткнись ты.
Тот воззрился на него с изумлением:
– Извини, я не знал, что у вас серьезно…
– Просто закрой рот, Даня. Не твое дело.
И генерал просто закрыл рот.
Взял флягу.
Так, теперь…
Фонарик…
«Гронинген»…
Ракетный комплекс…
Первые несколько глотков…
– Лабриш, Мерендоль, Азолан, Баск…
Даня вновь устоял на ногах. А воля гипнотизера заставила его идти вперед. Гвоздь вспомнил попа, приходившего, чтобы исцелить его, и пожалел, что тот не может сейчас молиться за Даню, не знает ничего о Дане, и что сам он тоже не может молиться об удаче для генерала и об избавлении его от лютой смерти, поскольку не верит ни в Бога, ни в беса, ни в единое информационное поле Земли. А потом все-таки принялся молиться, выдумывая слова молитвы на ходу и после каждой новой фразы добавляя: «Ты только дойди, Данька, ты только дойди, ты только не погибни, ты дойди…»
Поэтому он пропустил момент, когда программа заставила генерала остановиться. Ш-ш-ш-ш-ш-арх – сошла ракета с направляющей.
Рвануло так, что у Гвоздя заложило уши. Когда дым рассеялся, а поднятая взрывом пыль хоть немного улеглась, мастер увидел: двери больше не существовало. В открывшемся провале ровно мерцал огонек.
«Прялка? Она, родимая».
Даня, ушедший на четыре с лишним сотни метров вперед, стоял прямой, как натянутая струна, и все никак не сходил с места. Да почему же он… О! – наконец понял мастер и от ужаса закрыл себе рот ладонью. Программа заставляет его жать на вторую кнопку, а ракета не сходит, ведь там нечему сходить! И Даня будет стоять, пока не сойдет с ума или не протрезвеет от зелья и не получит смертельный магический разряд от защитной системы Прялки.
