Он отошел к окну и прочел письмо с угрозой, которое от начальника скрыли. Интересно, какие инструкции насчет письма получит секретарша? Ждать недолго.
Даша вынула из принтера распечатку.
— Теперь сделай с нее ксерокопию и положи оба письма в ее сумку, как они лежали. Живенько.
Девушка вышла в приемную. Копию с настоящими числами Некрасов сжег и пепел выкинул в окно.
Усевшись на свое место, он задумался.
Кто мог ему угрожать? Угроз он не боялся. К нему не так просто подступиться. Вопрос в другом. Написавшие письмо должны что-то знать. Но о случившемся знали только двое. Он и Колокольников. Сергей не из болтунов. Он по природе молчун. У него не то что друзей, женщин нет. Зачем же топить самого себя. Вариант мог быть только один. За домом наблюдали и сделали свои выводы. Возможно, правильные выводы. Но к выводам нужны доказательства. А где их взять? Наблюдателем мог быть только нанятый им сыщик Афанасий Панарин Голодный пес, живущий на подачках. Если в его руки попадут козыри, то он будет держать их в рукаве, пока не состряпает настоящее дело, подкрепленное доказательствами. Напролом ушлый опер не пойдет. Упустить хороший куш из-за глупой спешки — не в его правилах. Если это он, то у парня появился серьезный шанс поправить свои дела. Беда в том, что такие люди не останавливаются на достигнутом. Это Колокольников считает своей обязанностью отрабатывать полученные деньги. А мент вырос и воспитан на халяве. Его кормила не голова, а погоны и чувство безнаказанности. От него так просто не отмажешься. Если он заходил в квартиру Ольги после того, как из нее вышел убийца, а Колокольников еще не пришел, то дело дрянь. Но как он мог войти в квартиру? Труп дверь не откроет. Минуточку. Через крышу. Ведь он спускался по веревке с крыши на балкон и делал постельные фотографии, ошеломившие нанимателя. Сюрпризы он преподносить умеет. Этого у него не отнимешь И, по сути дела, задание, данное ему, никто не отменял. Он обязан был следить за Ольгой круглосуточно. Работа того стоит. За каждую фотографию Некрасов выплатил ему по две тысячи долларов. А он приволок целую пачку грязного компромата. За такие деньги можно забыть о не, еде и воде. Все так. Одно «но». Панарин не дурак и присылать письма с угрозами не будет. Он же сам себя подставляет. Первым, о ком подумал убийца, стал он. Тут особого ума не надо. Глупо себя выдавать, если ты собираешь материал для обвинения.
Никто другой свидетелем событий быть не мог. Не было печали, так черти накачали.
В кабинет вошла Лидия Ивановна с отчетом.
* * *
Бывший архивист-полковник был очень обаятельным человеком. Пожилой мужчина вовсе не походил на милиционера. Умел слушать, говорил тихо, неторопливо, с улыбкой и вовсе не выказывал своего превосходства. Глаза доброго дядюшки, исполняющего капризы внука и получающего от этого удовольствие больше, чем сам ребенок.
Стойки и стеллажи с дисками занимали всю площадь квартиры. Знакомая обстановка. Но если у Колокольникова на дисках записаны фильмы, то у полковника архивные документы, а вместо плазменной панели огромный стол с тремя компьютерами.
— Так вот, Сергей Сергеич, — обратился полковник к Колокольникову, — ваша протеже Ольга Вениаминовна Левина родилась в Волгограде. Отец — портовый крановщик, мать — повар в заводской столовой. Тогда фамилия Ольги была другой. Пригоршина. Состояла в милиции на учете с тринадцати лет. Входила в подростковую банду, громившую пивные киоски. Первый срок за разбой получила в пятнадцать лет. Ограбили пенсионерку. Подстерегали старушек возле сберкассы в дни выплаты пенсий, прослеживали их до дома и нападали в подъездах, угоняли машины. Однажды ее и двух мальчишек поймали с поличным двое монтеров, зашедших в дом чинить лифт. Дали девочке два года детской колонии. Через год освободили за примерное поведение. Через пять месяцев попалась на реализации гашиша. Курила травку. За торговлю ей давали дозу бесплатно. Опять два года. И вновь вышла за примерное поведение. Умела девушка подать себя. Менять личину. Третью судимость получила в девятнадцать лет. Драка в ресторане. Разбила голову своему приятелю, ударив его бутылкой по голове. При задержании оказала сопротивление, а в сумочке у нее нашли сто граммов кокаина и пистолет, переделанный из газового под боевые патроны. Пять лет строгого режима. Отсидела от звонка до звонка. Там она хорошим поведением не отличалась. Фотография сделана в последней колонии. Кто изображен рядом, я не знаю. Подпись «Пашечка» — не очень много. Придется проверять всех и сличать с фотографией. Отвечу завтра к вечеру.
— Хорошо бы ее брата вычислить.
— Понимаю, молодой человек. Но брательник еще не значит брат. Попробую, но не уверен. Когда человек сжигает за собой мосты и меняет дислокацию, он может воспользоваться украденным или поддельным паспортом. Вряд ли Пашечка написала подруге правду. Надо посмотреть последние дела. Серьезные дела. Такие, что погнали этого «брательника» из Кургана в Москву, где он надеется затеряться. И потом, понятие «охота» очень растяжимое. Его может искать милиция, а могут преследовать дружки и подельники, если он хапнул добычу один и не стал делиться. А то и вовсе кого-то грохнул из авторитетов.
— Я вас понял. Значит, Ольга сменила фамилию?
— Да. Как следует из базы московской прописки, она появилась в столице чуть больше года назад и прописалась к мужу Виктору Левину. Полянка, дом девять, квартира тридцать семь. Взяла его фамилию. Через год приватизировала квартиру на себя со стопроцентной долей. Виктор Левин выписан по причине смерти. От чего умер, здесь не сказано, но могу уточнить.
— Обязательно. Но это еще не все, Игорь Николаевич. Мне нужно знать о некой Галине Савиной, солистке ансамбля «Березка». Она попала под поезд возле платформы «Дачная» савеловского направления. И еще два имени. Юлия Воронина и Евгения Коркошко. Возможно, их нет в сводках происшествий, тогда не исключено, что эти девушки находятся в розыске. Отчеств я не знаю. Но Евгения Коркошко была «мисс Киев 2002». Это конкурс красавиц.
— Вы задали мне серьезную работенку, Сергей Сергеич.
— Как в песне поется: «Мы за ценой не постоим».
— Да уж. Претензий в плане гонораров у меня к Геннадию Ильичу нет. Он мои счета оплачивает вовремя и с премиальными. Мне приятно с ним сотрудничать.
— Когда мне зайти к вам за результатами?
— Завтра. Часов в девять вечера. Не раньше.
— Ровно в девять я у вас. Не буду мешать. Последний вопрос: квартира на Полянке до сих пор числится за Ольгой?
— В мае месяце еще числилась. Можно уточнить.
— Не беспокойтесь. Я сам это сделаю. Теперь у нее две квартиры.
— Не уверен. В базе БТИ за ней числится одна квартира на Полянке. Других нет.
— Хорошо. Спасибо. До завтра.
Колокольников вышел взволнованным. Кому же в таком случае принадлежит квартира, в которой Ольга жила, а возможно, и погибла? Такой вопрос задавать полковнику Сергей не решился. Их разговоры могут дойти до ушей хозяина. Излишнее любопытство не понравится Некрасову. Возникнет вопрос: «Не копает ли шофер под своего босса?». Базу БТИ он и сам может купить на Савеловском рынке. Рисковать не следует.
