Она села на шаттл, летящий в северном направлении, справилась о погоде на станции назначения и достала из сумки теплую куртку. Ранняя весна на Меландере обычно холоднее среднего регулируемого климата орбитальных станций и космических кораблей.
Семейный городок Серрано лежал на берегу озера со странным названием Спокойствие, хотя воды его, казалось, никогда не бывали тихими, потому что ветер, долетавший с моря, все время поднимал легкую рябь. Ряд внушительных, респектабельных домов из коричневого камня или кирпича, с аккуратными зелеными лужайками и цветочными клумбами, фруктовыми деревьями, посаженными по периметру садов, чистыми, выложенными галькой дорожками, которые вели от дороги к каждом отдельному домику… Раньше все это казалось ей куда более привлекательным. Но последний раз она была здесь… лет тридцать тому назад, и яблони-дички, которые как раз цветут теперь, были тогда тонюсенькими палочками, только что посаженными в землю по инициативе ее тетки. Все, в общем, очень неплохо, но это не ее место.
Все семейные городки-поселения подобного типа, построенные флотскими семьями, выглядели примерно одинаково. Особняком стояли дома, где жили опекуны с детьми младшего возраста, потом дома, где жили дети постарше, дома для молодых офицеров на время их коротких отпусков, дома для старших офицеров и, наконец, дома для вышедших в отставку. Офицеры самого высшего ранга имели отдельные квартиры. В их отсутствие в ней могли располагаться именитые гости. Вида еще не была в своей квартире, потому что адмиралом стала после последнего визита на Меландер, но знала, что найдет все в полном порядке, и даже те вещи, что она в течение всех этих лет посылала домой, обязательно будут ждать ее там.
Внутри стоял запах воска, дерева, кожи и еще особый запах, характерный для электронных приборов высокого класса. И конечно, как она и предполагала, сувениры со всех уголков Правящих Династий. Все было так красиво и аккуратно расставлено, но вызывало у нее… чувство отвращения.
Она включила музыку. «Анданте для струнных инструментов Манамаш» Прескотта и первые полчаса в своей квартире провела за тем, что разворачивала лицом к стене все картины. Зачем ей теперь «Этюд в голубом», карикатура «Танец-продвижение по службе молодого офицера» или «Вид Касл-Рока с Рокхаус Мейджера» со старинными челноками Мордант на заднем плане?
Что это? Просто усталость или действительно нарушения вследствие неправильно проведенного омоложения? Она не могла сказать точно, но ее это и не интересовало. Квартира была куда просторней ее каюты на станции, но Вида чувствовала нечто похожее на приступ клаустрофобии. Она никогда ничего подобного не испытывала ни на орбитальных станциях, ни на кораблях. Она выглянула в окно и посмотрела на озеро. Надо пройтись, чтобы хоть немного развеяться.
Спустившись вниз, она столкнулась с Сабатино, еще одним офицером высшего ранга из семейства Серрано. Он приходился ей дальним родственником.
— Терпеть не могу планеты, — сказал он вместо приветствия.
— И я тоже, — ответила Вида.
Они никогда не были близкими друзьями, но оба являлись адмиралами Серрано.
— Собираюсь на неделю в горы, — сказал Саба-тино. — Уезжаю завтра.
Она вспомнила, что ему всегда нравилось жить на природе.
— А я направляюсь на прогулку, — ответила Вида. — Пообедаем вместе?
— Может быть. — Он помахал рукой и отправился к себе.
На улице она почувствовала себя совершенно незащищенной. Ветер вместо привычной регулируемой вентиляции. На озере поднимались волны, и Вида поплотнее запахнула куртку. Над головой проносились тучи, а над тучами эта жуткая непрозрачная крышка, которую жители планет именуют небом, да еще уверяют, что она красива. А она, на самом деле, скрывает от них звезды.
Когда Вида была маленькой девочкой, ей нравилась жизнь на планете, нравились все оттенки неба, нравились облака. Вида быстрым шагом прошла по выложенной галькой дорожке, пересекла дорогу и спустилась к озеру. Вдали яркими пятнами выделялись красные и желтые паруса. Что хорошо на планете, так это то, что можно идти и идти, оказываться в новых местах. Вида направилась на восток, прошла до конца поселка Серрано. Когда-то здесь было несколько небольших магазинчиков и прокат лодок для тех, у кого не было своих.
Она встала в очередь вместе с шумной толпой детей, купила чашку чаю и пирожное с корицей, а дети накупили сладких газированных напитков и булочек с кремом. Стоя посреди этого детского гомона, Вида понемногу успокоилась и стала смотреть на вещи веселее. В конце концов, планеты не так уж плохи. Она уселась на скамейку, защищенную от ветра одним из домиков, и залюбовалась горами, простиравшимися вдали. Будучи ребенком, она часто гуляла там, плескалась в горных ручьях, обследовала небольшие долины. Потом прибегала сюда, голодная, уставшая, чтобы вот так же купить себе сладкого лимонада. Нет, конечно, все не так плохо, если тебе нравится жить на планете.
Ей нужно придумать себе какое-нибудь занятие. Вида отправилась домой. Вернувшись с прогулки, она поняла, что сильно проголодалась. Самое время пообедать с Сабатино. Во время обеда они разговаривали о музыке и живописи. У нее была коллекция современной живописи, Сабатино собирал музыкальные записи. Он пригласил ее к себе послушать новый концерт для фагота Малахия ву Субы, и неожиданно вечер оказался намного интереснее, чем она предполагала. Они спорили о музыке ву Субы, который написал новое произведение для такого старинного инструмента. Сабатино утверждал, что звучание инструмента столь уникально, что стоило писать музыку в расчете именно на такое исполнение, но Вида считала, что лишь немногие знатоки услышат разницу в звучании древнего инструмента и современного.
На следующее утро Сабатино уехал в горы, а Вида так и не решила, что будет делать. Развернув картины лицом к зрителю, она переставила кое-какие побрякушки, перепроверила в который раз, чтобы все было убрано. Снаружи раздались резкие крики, и она выглянула в окно второй спальни посмотреть, что там происходит.
В садике между домами играли самые маленькие дети семейства Серрано. Когда-то так играла она сама. Они кричали и смеялись, как все дети на свете. Вида осмотрела детскую площадку с горками, башенками, мостиками. Ей трудно было поверить, что она когда-то сама была таким же шумным ребенком. Крики детей, словно иголочки, проникали прямо в мозг.
Наверное, в семейном архиве будет тише. Она спустилась на первый этаж, потом еще ниже, в подвал, в библиотеку. Здесь хранились самые древние документы архива семейства Серрано.
Биографии выдающихся людей семейства… Вида снова перечитала биографию своего любимого Роджера Ксавье Серрано, настоящего героя, который когда-то влюбился, как и все герои, в такую же смелую, храбрую и красивую, как он сам, женщину и покорил ее сердце. Прочитала историю Миллисент Серрано, которая родилась слепой, но необыкновенно одаренной. Вида всегда хотела побольше узнать о своем дяде Алькандоре, которого выгнали из Флота за то, что он забавы ради затащил на корабль диковинного зверя с далекой планеты, а потом восстановили в звании, потому что никто, кроме него, не мог поднять тот корабль. В официальной биографии все это выглядело скучным и неинтересным, а она помнила еще, как сам дядя Алькандор, отставной капитан со странным зеленым пятном на руке, рассказывал забавные истории, сидя на крыльце большого дома. В официальной биографии, например, ничего не говорилось о том, что тот зверь обожал кофе, или о его странном брачном поведении.
