— Хм-м-м. Ты ведь знаешь, что Ронни приходится мне племянником, — Сесилия осторожно подбирала каждое слово.
— Конечно.
— Его родители крайне обеспокоены положением дел на планете, где он сейчас находится. Мне стало известно, что отмечено много недопоставок по контрактам, что почта до планеты не доходит, что нарушены все остальные виды связи. А что, если Консел-лайны специально делают так, чтобы люди, отправившиеся на покорение новых миров, не справились с ситуацией и погибли, ведь доходы от колониальных паев получают именно они.
— Вполне возможно. Но как это доказать?
— Не знаю. Нам нужен Кевил, — ответила Сесилия. — Мне необходимо навестить его.
— Все не так просто. Ты слышала, что он лишился руки?
— Нет. Я видела его в больнице перед тем, как уехать с малышами, но он просто неподвижно лежал в постели. Да и времени у меня было немного.
— Врачи пытаются вживить искусственную руку, но пока ничего не получается. Уже третий раз протез не приживается. Джордж говорит, что память и способность к концентрации внимания тоже не восстанавливаются.
— Он все еще в больнице?
— Нет, сначала его перевели в реабилитационный центр, а потом Джордж забрал его домой. Наш замечательный новый Спикер решил, что Кевилу опасно находиться в реабилитационном центре.
— Хорошо. Завтра я навещу его. Возможно, что-то удастся сделать.
— Знаешь, — медленно проговорила Брюн, — дядя Харлис занимается делами корпораций по развитию планет от септа Барраклоу. — Она глотнула чая. — В какой колонии обосновались Ронни и Раффа?
— На Эксет-24.
— Черт побери! Я надеялась, что на одной из наших. Тогда я могла бы им помочь. Группа по защите окружающей среды Эксет принадлежит корпорации Конселлайнов., Почему, интересно, они выбрали эту планету? Правда, сейчас это уже не имеет значения.
— Не знаю, — ответила Сесилия. — Может, акции там были дешевле?
— Возможно. В любом случае, во всех новых колониях творится что-то неладное… Хотела бы я увидеть файлы Кевила, потому что сильно подозреваю, что в базах данных основных компьютеров кое-что изменено. — Брюн потянулась. — Ну вот, утомила тебя дальше некуда. Теперь можно отправиться в конюшни. Конечно, как ты помнишь, здесь не много лошадей, но есть парочка замечательных кобыл, и мы с тобой можем проехаться верхом по саду.
Сесилия покачала головой.
— Нет, спасибо, дорогая. Все почему-то считают, что я старуха, которая думает только о лошадях, но у старух свои причуды, и они любят преподносить сюрпризы. Сегодня я предпочитаю прогуляться по саду пешком и одна.
— Ну что ж, тогда я отправляюсь в бассейн. Увидимся за ужином.
На пороге дома Мэхонеев стоял медбрат в униформе.
— Сер Мэхоней в кабинете, мадам, но… он все еще не в порядке.
Сесилия терпеть не могла этих дежурных фраз, ко-торыми пользовались медики, и еле сдержалась, чтобы не спросить, в порядке ли все остальные. Медбрат провел ее по широкому коридору, к большим двустворчатым дверям в кабинет Кевила. Охранников нигде не было видно. Если Кевилу угрожает опасность, почему ему не предоставят хотя бы минимальную охрану?
— Сер Джордж Мэхоней в университете, — сказал медбрат. — Он вернется только вечером.
Сесилия нахмурилась. Сын в университете, охранников нет, весь день в доме один только медбрат… что-то здесь не так.
Кевил лежал в одном из больших кожаных кресел. Казалось, что ему очень неудобно так лежать. Лицо странное, какое-то перекошенное. Наверное, даже регенерация не помогла восстановить до конца то, что было повреждено. Челюсть, например. Кожа поверх недостающей части странно топорщилась. Кевил ее не узнал, в глазах его была только тревога. Потом взгляд начал медленно меняться… Создавалось впечатление, что он бредет по темному коридору со свечой в руке и вот подходит все ближе и ближе…
— Сесилия… — Да.
— Ты выглядишь… моложе. Ты что, покрасила волосы?
Сердце Сесилии упало. Конечно, она выглядит моложе, несколько лет тому назад она прошла омоложение, но Кевил знал об этом. Они были близки с ним после этого.
— Омоложение, Кевил, — быстро сказала она. Ей было трудно снова посмотреть на него, но иначе нельзя. — Мне так жаль, что меня не было здесь, когда все это случилось.
— И мне… тоже жаль. Я ничего… не могу… вспомнить.
Интересно, этот замедленная речь — следствие травмы или действие препаратов?
Сесилия осмотрелась, но никаких коробочек или пузырьков не заметила.
— Я ездила к Ронни и Рафаэлле, — сказала она и обрадовалась, заметив, как загорелись его глаза.
— Как… они?
— Прекрасно, только их очень подвели поставщики. — Она все подробно рассказала, но постоянно следила за выражением его лица. Иногда он вдруг становился прежним Кевилом: глаза светились, лицо было сосредоточенным, потом внезапно вздрагивал и словно обмякал. Тогда она останавливалась и ждала, когда собеседник вновь сможет сосредоточиться.
— Ты… и вправду… здесь и разговариваешь со мной. — Он улыбнулся искренне, от всего сердца.
— Конечно.
— Ты… все… понимаешь…
— Не совсем, Кевил. Но я знаю, что с тобой нужно разговаривать.
— Да. А они все… задают мне вопросы… какие-то тесты… Я ничего не помню…
— Терпеть не могу эти тесты, меня тоже мучили ими.
Сесилия вспомнила, как сама прошла через нечто подобное. Ох уж эти идиотские вопросы и тесты!
— Назовите три овоща и пять фруктов…
— Назови главного администратора группы защиты окружающей среды Эксет, — вставила Сесилия, словно продолжая тест.
— Сильвестер Конселлайн, — тут же ответил Кевил, но потом взгляд его опять померк. — Правильно?
— Уместный вопрос, — продолжала Сесилия, — и мне бы очень хотелось получить на него ответ. Как я тебе говорила, Ронни и Раффа оказались фактически отрезанными от всего мира на этой планете Эксет-24, а Брюн сказала мне, что планета входит в состав группы колоний Эксет. И мне очень интересно, кто же несет ответственность за недопоставки грузов на планету, за прерванную связь и так далее.
— Возможно, и не Сильвестер, — Кевил словно проснулся. — Большую часть своей жизни он пытался убедить всех вокруг в том, что он великий композитор, и ненавидел подписывать бумаги.
В дверь постучали, и показался медбрат с тем самым выражением лица, которое Сесилии так не нравилось.
— Серу Мэхонею нужно отдохнуть, мадам. Может, вы заедете в другое время?
— Вы можете быть свободны, — ответила ему Сесилия. — Я справлюсь, я сама прошла через все это.
— Но обед… диета…
— Я умею готовить. Вы свободны.
