— Я тоже. Так, теперь о том, как будем идти. Для связи чаще пользуйтесь жестами, а не словами. Сами могли убедиться, как далеко разносится речь. А теперь — пошли. Пакс, веди нас на запад. Если ошибешься немного — не страшно, потом скорректируем направление по солнцу. Главное — не вернуться обратно на север. Боюсь, второй раз нам уже может и не повезти. — И Канна невесело усмехнулась.
Пакс огляделась:
— Я постараюсь, — ответила она.
Туман почти рассеялся, путь вперед стал виден на несколько шагов. Пакс, идя вдоль гряды, все время поглядывала на гребень, надеясь, что память и чувство ориентации ее не подвели. Влажные прошлогодние листья под ногами почти не шуршали, позволяя идти свободно, не опасаясь наделать много шума. Ничто не нарушало тишины, кроме раздававшейся время от времени где-то за их спинами барабанной дроби.
15
Пакс еще раз мысленно проверила составленный ею маршрут: малинник, где их троих застало нападение Синьявы, находился к югу от юго-западной башни форта; затем они прошли еще немного на юг и чуть повернули к востоку, пересекая пихтовую аллею. Теперь, по идее, они двигались на запад, к дороге, ведущей от форта. Но сколько оставалось до извилистой, бегущей между холмами дороги — этого Пакс сказать не могла.
Идти оказалось тяжелее, чем они предполагали. В более редком подлеске можно было бы двигаться быстрее и видеть далеко вокруг, но столь же легко можно было оказаться обнаруженными противником. Неожиданно в стороне протрубил рог. Другой отозвался откуда-то из-за их спин. Пакс замерла и переглянулась с Сабеном и Канной. Почти не дыша, они забрались в густые заросли орешника, и Пакс поделилась своими сомнениями: идти ли по более открытой местности, что быстрее, но рисковать при этом показаться на глаза дозорным, или же пробираться сквозь заросли, поднимая дикий шум. Посовещавшись, они решили сбавить скорость, но стараться бесшумно проходить даже через самые густые кустарники и буреломы.
Идти так было безопаснее, но намного тяжелее. Время от времени трое беглецов останавливались и замирали, ловя каждый звук в тихом лесу. Через некоторое время они снова пускались в путь. Неожиданно для себя Пакс, шедшая первой, увидела впереди просвет в зарослях — что-то вроде поляны. Она остановилась и, оглянувшись, чтобы предупредить своих друзей, заметила, что их лица сильно выделяются светлыми пятнами на фоне лесных зарослей. Пакс молча наклонилась, покопалась пальцами в грязном слое гниющей листвы, а затем несколько раз провела ими по щекам и лбу. Сабен и Канна, кивнув, проделали то же самое. Пакс жестом велела им оставаться на месте, а сама стала медленно пробираться к опушке, используя все возможные укрытия. Последние ярды ей пришлось преодолеть ползком.
Пакс успела подползти к самому краю открытого места, когда до нее донесся дробный топот копыт множества лошадей. Первым ее желанием было вскочить и броситься бежать; лишь усилием воли она заставила себя плотнее вжаться в землю. Судя по звуку, лошади скакали по твердой дороге, а не по мягкой траве поляны. Пакс твердила про себя: если они на дороге, а ты в зарослях на обочине, то они не заметят тебя, если ты будешь лежать неподвижно.
Дюжина лошадей пронеслась — Пакс готова была в этом поклясться — прямо над ее головой и стала удаляться куда-то влево. Пакс позволила себе вздохнуть чуть свободнее. Она заставила себя проползти еще чуть вперед, чтобы убедиться в том, что перед ней именно дорога. Действительно, узкая полоса утрамбованной земли со свежими следами тяжелых телег преграждала ей путь. Пакс отметила про себя, что если за колонной противника следует обоз с фургонами, то продвижение войск Синьявы будет достаточно медленным.
Путь назад оказался еще труднее. Пакс все время казалось, что на дороге кто-то стоит, что этот кто-то видит ее, ухмыляется и уже натягивает тетиву арбалета, чтобы выстрелить ей в спину. Ей стоило огромного труда заставить себя продолжать ползти, не бросившись бежать напролом через кусты. Вся покрытая потом, она наконец доползла до того места, где оставались ее товарищи, и почти уткнулась головой в плечо Канны.
— Дорога, — прошептала Пакс Канне на ухо, хотя это и так было ясно.
Канна с облегчением перевела дух:
— Я так боялась, что ты не выдержишь и побежишь. Эти лошади…
— Я едва удержалась, — призналась Пакс. — Ладно, пошли отсюда; будем двигаться вдоль дороги. Интересно, что это были за всадники?
— Ты успела их рассмотреть? — спросила Канна.
— Нет. Я боялась, что они увидят мое лицо, и лежала, уткнувшись носом в землю. Судя по звуку, их было человек десять.
— Я бы сказал — дюжина, — заметил Сабен.
— По-моему, они направляются к той ферме, где мы покупали быка на мясо, — предположила Канна.
— Наверное, так. Хотя по мне — лучше бы они обратно не возвращались.
— Это вряд ли, если, конечно, это не гонцы с пакетами. Но, скорее всего, они просто поехали за продуктами для отряда. Такую ораву прокормить — это сколько же еды нужно!
— Кстати, неплохо было бы выяснить, сколько же человек у Синьявы, да и узнать, как дела у форта, — предложил Сабен. — Что скажете, если один из нас вернется и попытается узнать это? Дорогу мы нашли, значит, теперь не заблудимся и не пропустим колонну…
Канна прервала его:
— Я против. Можно было бы рискнуть, будь нас хотя бы человек семь-десять. А так мы не можем позволить себе потерять ни одного человека.
— А если они уведут пленных по другой дороге?
— По какой? На север, через горы? А что там Синьяве делать? Нет, отсюда на юг одна дорога. По ней они и пойдут.
— А вдруг они двинут напрямик, а не по дороге?
— С обозом-то? — усомнилась Пакс. — Я видела следы, оставленные гружеными телегами. Следы свежие, явно вчерашние. Нет, Синьяве придется держаться накатанных дорог.
— А далеко отсюда до перекрестка? — спросил Сабен.
Пакс почесала в затылке:
— Насколько я помню, мы пришли к форту после обеда, а у развилки остановились в полдень предыдущего дня. Значит — где-то один дневной переход. Может, чуть больше.
— Да, — согласилась Канна, — где-то так. Если свернуть на этом перекрестке на восток, то попадешь в Меринат. На западе, очень далеко, дорога упирается в Вальдайр. Но чтобы попасть в Ротенгри, Синьяве нужно будет пересечь ее и идти до следующего перекрестка. А вот там уже можно будет выбрать путь прямо к осажденному Ротенгри или идти к нему через Сореллин. Да там Синьява вообще может свернуть на запад — откуда мы знаем, что у него на уме.
Пакс подняла какую-то веточку и стала чертить на земле:
— Так. Это первый перекресток, а это второй, где Синьява может свернуть. Куда? Сюда, в Сореллин, или сюда, в Ротенгри, примерно на юго-запад. Так?
Канна внимательно посмотрела на схему и кивнула:
— Похоже, что так. Теперь — дайте подумать — отсюда до Сореллина дня два пути. Хотя нет, если идти по этой дороге, то дня четыре. А от Сореллина — дня три до Ротенгри. Но здесь мы чуть срезаем, так что остается поменьше.
