— Кроме тебя?
— Насколько я знаю, мой господин, мы…
— Вы? Кто? Сколько?
— Трое, мой господин. Сабен, Канна и я. Мы были в густом малиннике, и они нас не нашли. Потом мы уползли в лес и…
— Что с фортом?
— Они бросились на штурм, но мы слышали, что стража успела опустить решетку и захлопнуть ворота. Потом мы мельком видели на стенах наших солдат с оружием в руках бок о бок с бойцами Хальверика. Поняв, что ничем не сможем им помочь, мы отправились на юг, чтобы предупредить…
— Так ты добиралась сюда от самого форта?
Пакс кивнула.
— Без оружия? Пешком?!
— Да, мой господин.
— Сколько дней ты была в пути? Когда начался штурм форта?
Пакс тщательно посчитала в уме:
— Мой господин, мы шли… семь дней. Напали они на форт вечером, а на следующее утро, переждав ночь, мы отправились сюда.
— Вы шли все время по дороге?
— Нет, мой господин. По дороге мы вообще не шли. Синьява выслал патрули и дозоры. В первый же день нас чуть не поймали, потом еще раз… Канна приказала нам идти только в стороне от дороги и так, чтобы не попадаться на глаза никому — ни дозорным, ни местным жителям.
— Где сейчас Синьява?
— Я… я не знаю точно. Его отряд был на дороге. Мы дождались его на перекрестке, чтобы выяснить, куда они пойдут, а потом обогнали колонну и пошли вперед… А потом… потом мы попали в засаду. Мы очень устали и торопились сюда… а их было восемь… и они…
— Успокойся. — Герцог вздохнул и, обернувшись к офицерам, сказал: — Дело серьезное. Если мы не хотим тоже попасть в засаду, то нужно действовать быстро и четко. Если он собирается снять кольцо вокруг города, то попытается ударить где-то по осаждающим отрядам. Будет лучше, если мы выясним, где именно. Высылайте разведку.
Затем герцог снова повернулся к Пакс:
— Скажи, а где остальные? Они погибли, Пакс?
Вспомнив Канну и Сабена, Пакс не смогла сдержать слез и сквозь всхлипывания ответила:
— Бандиты… Они напали на нас в лесу… Это последний лес перед городом… Канна и Сабен вступили в бой. Я не знаю, что с ними… Сабен был ранен, а Канну, кажется, схватили, напав сзади. Она крикнула, чтобы я бежала… Мы столько раз договаривались, что нужно поступить так, если не будет другого выхода. Канна сама учила нас, что самое главное — выполнить приказ или добраться до назначенной цели… Но я не знаю… Я побежала… оставив друзей там… Мне нужно было передать все вам, но я не хотела их оставлять, правда, не хотела…
Слезы душили ее, и герцог негромко сказал:
— Ну-ну, успокойся. Никто не подумал, что ты бросила друзей… Нет, Пакс, это тяжело, но ты все сделала правильно.
— Но их нужно найти… Помочь им… Им и тем нашим, которые в плену у Синьявы… помочь, спасти их…
Все еще пытаясь что-то сказать, что-то объяснить герцогу, Пакс упала на подушку и через мгновение провалилась в глубокий, черный — без сновидений — сон.
Когда Пакс снова проснулась, было уже светло; в соседнем помещении слышались голоса. Некоторое время она пролежала неподвижно с закрытыми глазами, прислушиваясь.
— Мне нужны не предположения, а факты. Ясно, Джоури? — Герцог был явно недоволен.
— Так точно, мой господин. Но разведчики ничего не нашли.
— Пусть ищут! Так, теперь, Джоури, отправляйся к сореллинцам… Нет, подожди. Лучше отвези это Влади…
— Графу?
— Да. Ну что ты на меня смотришь? Если не понял, переспроси. Лагерь Влади — по другую сторону города. Возьми коня и поторапливайся. Дождись ответа. К командиру сореллинцев я сам съезжу. Давай шевелись. И передай разведчикам — пусть ищут!
Молодой голос возразил:
— Если бы они не были так невнимательны в лесу…
— Это еще что, Джоури?! — рявкнул герцог. — Может, я ее еще и наказать должен после всего, что она сделала?
— Но, мой господин, вы ведь всегда говорите, что…
— Нужно не только слушать меня, но и понимать, да еще и самому соображать. Ты хоть на минуту представь себя в ее шкуре. Я уверен, ни один из вас, оруженосцев, и половины такой дороги не протянул бы. Скис, расхныкался и вляпался бы в засаду Синьявы.
— Но, мой господин, я уверен, что…
— Вот когда сделаешь что-нибудь подобное, тогда и поговорим. А пока — иди седлай моего коня и отправляйся куда приказано. Все, свободен.
Пакс открыла глаза и осмотрелась. Она лежала в небольшой комнате на кровати, завернутая в мягкую медвежью шкуру. Рядом сидел слуга герцога, который, увидев, что она проснулась, подпрыгнул на месте и торопливо спросил:
— Ты как? Очнулась? Говорить можешь?
Пакс зевнула, прокашлялась и хрипло выдохнула:
— Да.
— Мой господин, — громко позвал слуга, — она проснулась.
Затем он поднес к ее губам кружку с теплым сибом. Пакс стала пить, но, увидев, что в комнату из-за висящего ковра входит герцог, попыталась встать. Каждое движение отдавалось во всем теле острой болью. Пакс от неожиданности не смогла сдержать стон.
— Лежи, — сказал ей герцог. — Я знаю, Пакс, что тебе нужно еще спать и спать. Но мне нужна еще информация. Сейчас тебе принесут поесть, а ты пока ответь мне на несколько вопросов.
Пакс кивнула:
— Да, мой господин.
— Итак, ты сказала, что солдаты того отряда были в черно-желтой форме. Есть ли еще сведения, подтверждающие, что это действительно люди Синьявы?
— Да, сэр… мой господин. В первый же день мы слышали, как переговаривались двое патрульных. Они называли своего командира по имени — Синьявой. Канна объяснила мне, что это имя того человека, чье прозвище — Медовый Кот.
— Да, это так. Теперь, ты говорила о пленных. Сколько их и где они?
— В колонне Синьявы, мой господин. Я не знаю, что с теми, кто остался в форте, но те, кто не успел вернуться, были захвачены. Их ведут в середине строя.
— Только наших?
— Нет. Часть пленных из роты Хальверика. Всего мы насчитали человек шестьдесят. Наверное, сначала было больше, а теперь осталось меньше: Синьява убьет каждого, кто попытается бежать или сопротивляться.
— Подожди, Пакс. Я хочу, чтобы ты повторила это кое-кому в глаза.
Герцог встал, отошел к занавеске и пригласил кого-то в комнату:
— Кэйл, послушай сам.
Из-за спины герцога показался человек в зеленой тунике роты Хальверика. Пакс показалось, что его лицо она уже видела раньше. Некоторое время она молчала, не будучи уверенной, что именно хочет выслушать этот человек из вражеского отряда и что можно ему рассказывать.
