Пакс внимательно выслушала описания придворных, входящих в Совет, стараясь ничего не упустить. Затем она упомянула о капитане из рода Верракаев, которого она встретила на северной границе, у реки Хоннергейт. Маршал — прекрасно знал этого офицера, потому что тот тоже принадлежал к ордену Геда.
— Знаете, Паксенаррион, пожалуй, это наиболее достойная ветвь клана Верракаев, — сказал он. — Наверняка он сначала сурово вас встретил, но затем сделал все, чтобы помочь. Понимаете, с большими и знатными родами всегда так, и Верракаи здесь не исключение. По принадлежности к роду нельзя сказать, что это за человек. А имя тем не менее довлеет над ним. Другое дело — Марракаи. Неважно даже, были ли представители этого рода предателями, проблема в другом — они все на одно лицо и ведут себя вполне предсказуемо. Когда один из них заменяет другого на государственном посту, ничто в политике не изменяется. Остальные известные кланы — совсем другое дело. Там кого только не встретишь: людей добрых и недобрых, трезвых в прямом и переносном смысле и окончательно спившихся, героев-храбрецов и трусов. В общем, полный компот, и смотреть надо не на имя, а на то, как человек себя ведет.
— Я постараюсь все это учесть, — сказала маршалу Пакс.
Возвращение Пакс в Вереллу изрядно отличалось от ее первого появления в этом городе. Стража у первых наружных ворот уже была предупреждена о ее скором появлении. Как только Пакс и трое оруженосцев были замечены с надвратной башни, охрана расчистила от немногочисленных путников ворота и дорогу непосредственно перед ними. Пакс призналась, что не помнит, как добраться от южных ворот ко дворцу, и начальник стражи отдал приказание одному из солдат проводить паладина со спутниками к резиденции Совета Регентов. Солдат оказался совсем молодым, по всей видимости, новобранцем. Пакс, пряча улыбку, с уважением и умилением смотрела, как серьезно он выполняет поручение, уверенный, что ему выпала большая честь.
Переходя Хоннергейт по мосту в пешем строю, Пакс никогда не видела саму реку из-за высоких парапетов. Сейчас, сидя верхом на коне, она прекрасно видела все русло, скованное льдом даже посередине, где под тонкой прозрачной коркой просвечивала темная, словно свинцовая вода. На северном берегу, у внутренних городских ворот их дожидался уже капитан дворцовой стражи. Приказав солдату возвращаться к месту несения караула, он сказал, что сам проводит путников во дворец. На лошадь капитана была наброшена парадная попона цветов королевского дома Тсайи: серебряная полоса на розовом фоне. Некоторое время они ехали вслед за капитаном вдоль высокой стены без единого окна, а затем повернули налево, и здесь Пакс уже сориентировалась. Еще один левый поворот — и они оказались у открытых ворот, выходивших в широкий просторный дворцовый двор. Здесь путники по предложению капитана спешились, и подбежавшие к ним конюхи увели лошадей в гостевую конюшню. Пакс предупредила приставленного к ее гнедому конюха о том, что тот не терпит, когда посторонние пытаются вести его под уздцы. Конюх удивленно кивнул, но не стал перечить, и гнедой спокойно пошел за ним к отведенному ему стойлу.
— Госпожа Паксенаррион, — обратился к Пакс капитан, отвесив ей церемонный глубокий поклон, — у меня есть распоряжение немедленно проводить вас в зал заседаний Совета Регентов, если, конечно, вы не слишком устали после такого путешествия, но я лично могу предположить, что дорога изрядно утомила вас. — Судя по голосу капитана, он лелеял надежду, что Пакс и ее спутники действительно сильно устали и захотят сначала отдохнуть.
Поклонившись в ответ, Пакс сказала:
— Ну что вы, мы совсем не устали. А кроме того, я прибыла сюда, в королевский дворец Тсайи, по воле святого Геда. Я не думаю, что мы с вами вправе откладывать исполнение его воли.
К удивлению Пакс, капитан слегка покраснел, но продолжал гнуть свою линию:
— Я прошу прощения, уважаемая госпожа… Совет Регентов предположил, что вы, вполне возможно, захотите отдохнуть или поесть, но вне зависимости от того времени, когда вы прибудете, они готовы… Впрочем, заседание идет прямо сейчас. Как только будет объявлен перерыв, я… уверяю вас… — Капитан уже почти открыто пытался навязать свою точку зрения. На это Пакс возразила:
— С вашего позволения, господин капитан, я не собираюсь вламываться в зал заседаний, если на то не будет воли богов. А пока, если вас не затруднит, извольте проводить нас в приемную Совета и известить уважаемых лордов, что я желаю видеть их.
— Они знают, что вы должны приехать, — сбивчиво начал капитан, однако Пакс перебила его:
— Да, знают, но когда именно — это им неизвестно. И кроме того, вряд ли им уже доложили, что я нахожусь во дворце и желаю их видеть. Господин капитан, смею вас заверить, дело достаточно срочное. — Произнося эти слова подчеркнуто сухим тоном, Пакс вдруг почувствовала, что внутренне совершенно уверена в том, что встречу с членами Совета Регентов нельзя откладывать ни на минуту. — Уверяю вас, господин капитан, услышав новости, которые я привезла в Тсайю, члены Совета не пожалеют, что согласились дать мне срочную аудиенцию.
— Ну что ж, госпожа… — Офицер уже не представлял себе, как переспорить паладина, исполняющего свою миссию. Пакс любезно улыбнулась ему:
— Ну что ж, господин капитан, проводите же нас в приемную Совета. Пусть лорды сами решат, есть у них для меня время или нет. От вас требуется только сообщить о моем прибытии. Пойдемте, что толку стоять здесь на морозе.
Капитан, смирившись с тем, что проиграл в этом противостоянии, кивнул и повел гостей через двор к дверям замка. Оруженосцы следовали за Пакс, не отходя от нее ни на шаг. Им, как и Пакс, сразу бросилось в глаза, насколько разительно отличался этот дворец от королевского замка в Чайе. С трех сторон двор королевского дворца был обрамлен галереей, поддерживаемой резными колоннами из какого-то разового камня с роскошными капителями. Высеченные в стенах полуколонны уводили взгляд выше, на второй и третий этажи. Между ними также тянулись ввысь стрельчатые окна, над которыми нависал роскошный резной карниз, закрывавший от взглядов снизу крышу здания. Вход во дворец, расположенный напротив ворот, украшала изящная каменная арка. Морозные узоры проступили на каждой трещинке и шероховатости облицовочного камня и плит, которыми был вымощен двор. Дворец сверкал и переливался под зимним солнцем, и в этой игре цветов главные партии исполняли издавна символизировавшие Тсайю розовый и серебристый: отделочный камень и иней со льдом. Неожиданно откуда-то сверху раздался мелодичный перезвон. Пакс сначала удивилась, что это за звук, а потом вспомнила о знаменитых колоколах Вереллы. Капитан обернулся к ней и, заметив удивление на лице гостьи, спросил:
— Госпожа, вам раньше не доводилось слышать наши колокола?
— Нет. — Пакс пока что даже не могла сказать, что этот звук ей нравится. Ей просто хотелось его слушать. В одной старой песне пелось о золотых колоколах Вереллы. Ей было интересно, действительно ли эти колокола были отлиты из чистого золота. Спросив об этом капитана, она услышала такой ответ:
— Эти колокола — дар эльфов, который они преподнесли в день основания города. На вид они действительно как золотые, но, естественно, отлиты из чистого золота они быть не могут. Золото — не тот металл, который хорошо звучит и выдерживает нагрузку при ударе, а ведь все они здесь уже много веков. Помимо искусной работы литейщиков, нельзя не признать и колдовское мастерство эльфов: наложив свои заклинания на колокола, они добавили очарования их перезвону. — Последние слова капитана прозвучали неожиданно громко. Пакс поняла, что на самом деле говорил он так же, просто колокола перестали звонить.
