— Однажды я попыталась попросить у богов исцеления для подруги, используя при этом медальон Геда. Я даже не знаю, сработало это или нет…
— Что нужно было исцелить — рану или болезнь?
— Рану. От стрелы. Но вполне возможно, что помогли не столько мои молитвы, сколько мазь. У нас был флакон с лечебной мазью, и, разумеется, мы накладывали ее на рану.
— Шрам остался?
— Дело в том, что… просто через несколько дней моя подруга погибла. Я даже не знаю, излечилась бы она до конца или нет. — Пакс произнесла это, глядя себе под ноги.
— Тогда понятно, — сказал Джайрон. — И больше ты ни разу не пробовала?
Пакс покачала головой.
— А почему?
Она пожала плечами:
— Просто как-то не доводилось. Не было особой необходимости. У нас в роте были врачи, маги…
— Для того чтобы развить дар целительства, требуется много времени и применять его надо очень осторожно, — негромко произнесла Тамар. — По крайней мере, так мне всегда говорили. Не зная, как им распорядиться, можно не только не помочь, но и навредить тому, кого хочешь излечить.
— Все это понятно, — со вздохом сказал Джайрон. — Слушай, Пакс, а тебя ведь лечили когда-нибудь таким образом — ну, другие, кто обладает этим даром?
— Да. — Пакс вспомнила о Леваде в Ааренисе, об Адхиэле и, конечно, о киакдане, лечение которого, разумеется, отличалось от того, что практиковали все остальные, но тем не менее в чем-то было и схоже.
— Ну что ж, значит, можно рискнуть. Ты должна попробовать.
Пакс удивленно посмотрела на Джайрона и Тамар, только что говоривших ей, что, не умея исцелять наверняка, лучше не пробовать делать это наугад. Джайрон ободряюще улыбнулся ей:
— Рано или поздно тебе все равно придется попробовать. Так почему бы не начать прямо сейчас? Раны Ансули оказались серьезнее, чем твои. Ему теперь совсем плохо. Попытайся излечить его. Посмотрим, что у тебя получится.
— Но ведь… — Пакс посмотрела на Тамар, которая в ответ только улыбнулась.
— Мы не собираемся никому рассказывать об этом, — заверил ее Джайрон. — Если у тебя нет такого дара, стыдиться тут нечего. Мы тоже не умеем исцелять других, как и большинство людей и эльфов. Если ты когда-нибудь все же станешь паладином, умение исцелять окажется для тебя нелишним. Но здесь и сейчас ты можешь просто попытаться. Никто не смотрит на тебя умоляющим взглядом. А что касается высших сил — по крайней мере, ни один из богов, которым поклоняемся мы, не осудит тебя за попытку вылечить боевого товарища. Если же у тебя что-то получится, ты будешь знать, что имеешь эти способности и что тебе нужно над ними работать, а наш друг Ансули сможет вновь вернуться к нормальной жизни.
— Я не молилась Геду уже несколько месяцев, — шепотом проговорила Пакс. — Не будет ли проявлением самонадеянности и алчности с моей стороны просить его сейчас…
— А если попытаться обратиться не к Геду? Ты рассказывала, что сам Гед служил Верховному Господину. Обратись к нему, если ты решишься попробовать излечить Ансули.
Пакс поежилась. Она побаивалась обнаружить в себе этот дар, но еще больше она боялась узнать, что никаких способностей к исцелению у нее нет. Посмотрев в глаза Джайрону, она сказала:
— Я попытаюсь.
Джайрон поднял ее на руки и положил рядом с Ансули. Пакс опустила руку ему на бок, туда, где, по ее предположению, должны были находиться сломанные ребра. Чего ждать, что должно последовать теперь, она не знала.
Поначалу ничего особенного не произошло. Пакс не знала, что именно ей нужно делать. Мысли были слишком запутанны и беспорядочны, и ей никак не удавалось сосредоточиться на Геде или Верховном Господине. То и дело она вспоминала о киакдане, о герцоге, о Сабене и Канне. Неужели тогда ей действительно удалось излечить Канну с помощью силы, дарованной ей Верховным Господином? Пакс попыталась вспомнить, что она тогда делала. Она держала в кулаке медальон, но сейчас медальона Геда с ней не было. Она посмотрела в лицо Ансули, покрытое потом и горевшее в лихорадке. Об ознобах и лихорадках она не знала ничего, кроме того, что они долго мучают людей после некоторых ранений. Еще она вспомнила, как Джайрон при первой же встрече сказал, что им не хватает людей. Теперь, когда их отряд стал на двух человек меньше, эта нехватка будет ощущаться еще сильнее. Однако Джайрон не стал ей напоминать об этом в последнем разговоре. Пакс почувствовала, что она нужна здесь, нужна в этом отряде, и тем более сейчас, когда они только что похоронили двоих товарищей и остались с тяжелораненым на руках. Пакс попыталась представить себе, что она проникает вглубь раны Ансули сквозь покрытую синяками кожу.
Вдруг, совершенно неожиданно для нее, синяк, оказавшийся под ее ладонью, стал бледнеть. Пакс услышала участившееся дыхание Джайрона, но постаралась не обращать на это внимания. Она не чувствовала, чтобы кто-то или что-то водило ее рукой, заставляя прижимать ладонь к тому или другому месту на теле Ансули. По правде говоря, она сама не понимала, что происходит. Единственное, что она чувствовала, — это то, что ссадины под ее ладонью затягиваются, а синяки на глазах рассасываются. Она приподняла голову и посмотрела в лицо Ансули. Ей показалось, что его выражение стало более спокойным, не таким страдальческим. Дыхание его явно стало ровнее и размереннее. Пакс почувствовала, как у нее по спине ручьем течет пот. Она понятия не имела, что она уже сделала, что делает сейчас и когда ей нужно остановиться. Ей вспомнилось, как киакдан говорил о целительстве, о своих методах излечения. От этих воспоминаний ей стало страшно, потому что она поняла, насколько опасными могут быть последствия слишком долгого или слишком сильного воздействия целителя. Не навредит ли она тому, кого хочет вылечить? С этой мыслью Пакс отвела руку от Ансули.
Глава VI
Одетая в коричнево-зеленый камуфляж лионийских рейнджеров, Пакс пробиралась напрямик через леса и поля к границе. Она научилась двигаться почти так же тихо и бесшумно, как рейнджеры. Ее товарищи по оружию подарили ей отличный лук и предложили остаться на службе вместе с ними до зимней ярмарки, пообещав за этот сезон помимо обычной оплаты еще и хороший меч. Пакс отказалась от этого предложения, потому что хотела как можно скорее вернуться к герцогу Пелану.
Ее путь снова пролегал через Бреверсбридж. Пакс, улыбнувшись самой себе, подумала, что знает этот городок едва ли не лучше, чем родную деревню. «Я ведь, пожалуй, даже не вспомню, где там у нас в Трех Пихтах была пекарня», — подумала она. Впереди стали видны очертания священной рощи — обители киакдана. Пакс, не колеблясь, свернула и вышла на дорогу, которая делала небольшой крюк на пути к городу. Тем не менее Пакс предпочла не рисковать и не идти без провожатого через священную рощу, несмотря на опыт лесной службы, которую несла в течение полугода.
За поворотом навстречу ей двигался караван. Пакс издали заметила пыль, поднимавшуюся над деревьями. Караван направлялся на восток, в сторону Лионии. Подходя к дороге наперерез каравану, Пакс махнула рукой в знак приветствия сопровождавшим груз охранникам. Здесь, совсем рядом с городом, они скорее всего приняли бы ее за пастуха или, возможно, за гонца, но никак не за разбойника. Выйдя на обочину, Пакс еще раз кивнула охранникам. Командир конвоя, облаченный в кольчугу, сидел на передней повозке со взведенным арбалетом в руках.
