— Вы так уверенно говорите об этом? — нахмурившись, спросил герцог.
— А я действительно абсолютно уверена во всем, что говорю, — ответила Керрин, которая все же вынуждена была опустить глаза и начала вертеть в руках лежавшую на столе салфетку. — Понимаете ли, герцог Пелан, вам это может показаться странным, с учетом вашего отношения к ордену Геда в течение последних полутора десятков лет, но должна вам сказать, что мы никогда не испытывали подобных чувств к вам, ибо Гед не ошибся, увидев в вас благородное сердце. Мы лишь наблюдали за вами со стороны и ждали.
Герцог попытался что-то сказать, но Керрин, не обращая на него внимания, продолжала свою речь:
— Я могу поклясться вам, господин герцог, что, если бы нам стало известно что-либо определенное, если бы мы могли сказать, кто или что является источником бед на вашей земле или интриг, которые велись против вас при дворе, мы непременно сообщили бы вам об этом.
Герцог изобразил на лице преувеличенно любезную заинтересованность и откинулся на спинку стула. Пакс обратила внимание, что остальные офицеры сидели неподвижно и напряженно вслушивались в слова маршала.
— Но, не имея возможности появиться здесь и провести свое расследование, — сказала Керрин, — мы были бессильны чем-либо помочь вам. Я не знаю, верите ли вы в практическую силу молитвы, но уверяю вас, что в наших храмах в Бернингмиде и Стилдейле во время каждой службы возносились молитвы за вас и за вашу роту. Мы, служители Геда, равно как и здравомыслящие и достойные члены Правящего Совета, прекрасно понимаем, что вы и только вы стоите между Тсайей и северными землями, защищая королевство от всех опасностей, исходящих с этих территорий.
— Между прочим, могли бы хоть как-то намекнуть нам, — негромко, но достаточно четко произнес Кракольний. Герцог бросил на него сердитый взгляд, но промолчал. Керрин подняла голову и изменившимся тоном сказала:
— Интересно, капитан, как вы это себе представляете? Признайтесь честно: стали бы вы меня слушать, сообщи я вам о том, что в вашем подразделении или в самой крепости что-то не так? Причем что именно — я бы вам сказать не смогла. Другое дело, если бы у меня была возможность видеть ваших людей. Если бы я познакомилась с предателем-дворецким — как, вы говорите, его звали? Веннеристимон? — Кракольний кивнул. — Так вот, если бы я увидела его, скорее всего я бы поняла, в чем дело. Но смогла бы я убедить вас в этом? И чем тогда, скажите на милость, мы могли бы вам помочь?
— Молитвой, — буркнул герцог.
Керрин напряженно, скорее из вежливости, улыбнулась.
— Вот именно, только молитвой, господин Пелан. К счастью, как говорит пословица, у Геда не один клинок на поясе. Не имея возможности достучаться до вас через своих маршалов, он направил к вам надежного человека, к которому вы не испытываете недоверия. — Сказав это, маршал кивнула в сторону Пакс.
— С этим не поспоришь, — проговорил герцог и, вздохнув, добавил:
— Я прошу прощения, маршал Керрин, но при всем моем к вам уважении я бы хотел обговорить некоторые стороны этого вопроса лично с Верховным Маршалом.
— Да-да, разумеется.
— И даже признавая свою не правоту и несправедливость своего гнева в ваш адрес, я не могу не заметить, что последователи Геда тоже совершают ошибки.
Керрин рассмеялась.
— Уважаемый герцог, в наших легендах рассказывается и о том, какие ошибки совершал сам Гед. Все мы люди, и Верховный Маршал только что призналась вам в одной из своих собственных ошибок. Но, насколько я понимаю, все мы являемся союзниками в борьбе с силами зла. Все мы пытаемся укрепить и усилить наши владения, будь то ваши земли, крепость или наш храм и принадлежащие ему фермы.
— Согласен, — кивнул герцог, — но тем не менее… — Он замолчал, обдумывая очередной аргумент.
Тем временем Пакс обратила внимание на то, как побледнело лицо герцога и как тяжело он откинулся на спинку стула. Пакс поймала взгляд Арколина, и капитан понимающе кивнул ей. Он встал и подошел к герцогу.
— Мой господин, — вполголоса, но так, чтобы слышали все присутствующие, произнес Арколин, — я должен напомнить вам о предписаниях врачей.
— Чушь это все. У нас гости, причем редкие и очень почетные.
— Маршал Керрин, — обратился Арколин к столь лестно отрекомендованной гостье, — врачи взяли с меня обещание напоминать герцогу об их распоряжениях. И, с вашего позволения…
— Ну конечно. — Керрин явно обеспокоилась. — Может быть, мне следует вызвать Верховного Маршала?
— Нет-нет, это не требуется. Пакс позовет одного из наших врачей.
— Визаннор в своей комнате наверху, господин капитан, — быстро доложила Пакс.
— Отлично.
Герцог попытался что-то возразить, но вдруг сдался и тяжело оперся на подлокотник кресла.
— Видит Тир, Арколин, я действительно не в форме. Госпожа маршал, прошу прощения, но я буду вынужден откланяться, хотя это всего лишь…
— Конечно, конечно. Всего лишь царапины. Я уже слышала об этом. А кроме того, я сильно подозреваю, что, не считая боя и полученных ранений, вы провели последние дни практически без сна и отдыха. Надеюсь, вы не будете отрицать искренность моих заверений в том, что мы расцениваем вас как ближайшего союзника в борьбе против опасностей, исходящих с севера. А раз так, то прошу вас поверить и в следующий за этим утверждением вывод: нам очень не хотелось бы потерять вас или даже надолго остаться без вашей поддержки в том случае, если ваше здоровье изрядно пошатнется и потребует долгого лечения. Не смею больше вас задерживать и рассчитываю на продолжение разговора только после того, как вы хорошенько отдохнете и полностью восстановите свои силы.
При разговоре герцога с Верховным Маршалом на следующий день Пакс не присутствовала. Пелан и Ариания провели в кабинете несколько часов один на один. Пакс скоротала это время за разговорами с Амберрионом. Он рассказал о том, как его вызвали в один форт на южной границе Финта, где он провел предыдущее лето, пытаясь убедить местных крестьян в том, что они действительно в состоянии объединиться и противостоять набегам грабителей, спускавшихся с гор.
— Впрочем, большинство из этих грабителей и сами с трудом сводят концы с концами, — задумчиво сказал Амберрион. — Всего несколько лет назад они были фермерами, но бросили свои хозяйства и ушли в горы, спасаясь от самоуправства местного барона. Но в горах слишком мало подходящей для обработки земли и трудно собрать достаточный урожай. Беглецы стали промышлять охотой, а при этом оружие, одежда и снаряжение быстро выходят из строя. Что им оставалось делать, если у них не было ничего, что они могли бы предложить на обмен? Неудивительно, что эти люди стали грабителями. Некоторые из них совсем не рады такому повороту в своей судьбе; они куда с большим удовольствием вернулись бы к крестьянскому труду, если бы нашли подходящий участок. Впрочем, такие настроения свойственны далеко не всем из них. — Амберрион грустно вздохнул и продолжал:
