— Завтра после обеда доставишь Воронину ко мне.
— Есть!
— Шагай.
Ночью провели шмон. Девять заточек стандартного образца, шесть ножей с наборными ручками, три опасных бритвы и швейные шила в большом количестве. В ШИЗО никого сажать не стали. Обострять ситуацию не имело смысла. Зона жила достаточно спокойно. Особых происшествий здесь не наблюдалось. Политика, проводимая начальником колонии, себя оправдывала. Бывали, конечно, исключения, и осужденных, бывало, хоронили на пустыре за колючкой. Небольшой холмик и табличка с номером, вот и вся твоя свобода. Трупы не разлагались в вечной мерзлоте. Много лет назад в тайге нашли затерявшуюся экспедицию, так всех участников по фотографиям опознали. Трупы отлично сохранились.
В полдень в кабинет Маргариты Тубельской, или, по местным понятиям, — кумы, привели заключенную под номером Е 6413.
Девушка стояла посреди комнаты, держа руки за спиной, и ее глаза ничего не выражали. Голубоватые ледышки с черными точками вместо зрачков.
Рита сидела за столом и долго разглядывала неподвижную фигуру.
— Скажи мне, столичная примадонна, почему тебя избрали козлом отпущения? Чем и кому ты насолила?
Пересохшие губы девушка зашевелились.
— Значит, даже вы поняли, что я невиновна?
— Толку что. Мы не суд, а орган исполнения наказаний. Тебя изолировали от общества на дюжину лет, а мы должны проследить за твоей изоляцией. Лет через шесть можешь подать прошение об условно-досрочном освобождении. Мы его поддержим, если будешь пай-девочкой. На амнистию не рассчитывай, убийц она не затрагивает. Придется смириться с данностью. Не сладко, конечно, но если доживешь до свободы, то выйдешь еще не старой.
— Я скорее повешусь, чем выдержу такую пытку.
— Так все думают, пока не свыкаются со своим положением. Возможно, кто-то обещал тебя вытащить за твое молчание. Не верь. Блеф чистой воды. О тебе уже забыли. Овчинка выделки не стоит.
— Это я уже поняла.
— Умная девочка. По эту сторону решетки у тебя есть только один царь и Бог. Это я. В ближайшие годы другого не будет. Ну а теперь разъясни мне, что такого натворил талантливый хакер Денис Стрельцов, что его пришлось убить?
— Взломал компьютер, в котором хранилась банковская информация. Номера счетов, адреса банков, коды доступа. Речь шла о сотнях миллионов долларов.
— Проще заблокировать счета.
— Проще убить дурака, не умеющего пользоваться нужной информацией. Заблокировать счета — значит приостановить циркуляцию огромного состояния и потерять на этом миллионы долларов. За день, а не за год. Пока мы с вами разговаривали, со счета ушло миллионов двадцать, а тридцать поступило. Это же не сберкасса, а огромная машина, термоядерный реактор. Его очень трудно запустить и почти невозможно остановить. Представьте себе, если весь Красноярский край останется на пять часов без света. Вся страна окажется парализованной, а об убытках и говорить не приходится.
— Стриптизерша, а голова кумекает.
— Учитель был хороший.
— И ты знаешь, как подобраться к деньгам?
— Знаю. Даже ключик имею от ларца.
— Расскажи мне о своем плане.
— С удовольствием. Но не здесь, а в Москве.
— Хорошее предложение. Я подумаю над ним. А теперь ступай в свой отряд.
Девушка вышла. Рита ей поверила. Так не блефуют. Но в Москве девчонка получит преимущества. У нее там есть покровители. Она как рыба в воде чувствует себя в столице, а Рита в Москве даже проездом не бывала. Нет, в Москву надо ехать на равных с партнером. С таким, как Ольга Пригоршина. Она и порядки знает, и сама со столицей незнакома. Долго Юлька не выдержит. Рано или поздно расколется. Не в этом кабинете, разумеется, а в бараке с кружкой чифиря в руках под свист пурги за окном и страхом за свою судьбу. Ольге она выложит все как на духу. Ну а с Ольгой договориться проще. Она понимает, как могут лечь карты.
Долго ждать не придется.
7
Некрасов выпил еще одну рюмочку и вновь оглянулся. Девушка сидела одна за столиком у окна и попивала коктейль. На улице жарко, здесь прохладно.
Слишком молода и красива для него. Конечно, он в своих чарах не сомневался, но еще больше боялся, что ему дадут отпор.
— Шею не свернете, Геннадий Ильич? — с усмешкой спросил бармен, ставя на стойку блюдечко с нарезанным лимоном.
— Ты ее знаешь, Алеша?
— Классная телка. Не из дешевок. Солистка ансамбля «Березка». Зовут Галей. У них неподалеку репетиционный зал, а вечером они выезжают на представление. Образуется своеобразное «окно» в три часа. Девушки ездят домой на обед, а Галя живет за городом. Не успевает обернуться. Приходит к нам, ест овощные салаты и пьет коктейли.
— Одна? И парня у нее нет?
— Похоже, что нет. Чуть больше месяца к нам ходит.
— Можешь нас познакомить?
— Я же говорю, она не из легкодоступных. Надо сделать все мягко. Давайте попробуем.
Бармен вышел из-за стойки, и они вместе подошли к столику, за которым сидела танцовщица.
— Извините, Галя, что нарушаем ваше одиночество, но я хочу представить вам Геннадия Ильича. Большой любитель и знаток сценического искусства, спонсор и меценат. Имеет свою фирму, солидный бизнесмен без дурных мыслей в голове. Мечтает попасть на ваше сегодняшнее представление. Сумеете посодействовать?
Девушка рассмеялась.
— Я поняла только половину из того, что вы сказали, Алексей. Сегодня мы танцуем в Дубне в Доме ученых. Вряд ли я смогу пригласить вас в наш автобус. Туда даже родственников не пускают. А в зал провести смогу.
Некрасов тут же подсел за ее столик.
— В этом нет никакой проблемы. Я поеду за автобусом на своей машине. Вы можете ехать со мной. В машине удобней.
— Комфортней, но не очень удобно перед подругами. Если только воспользоваться вашим предложением после концерта. Автобус отвозит всех в Москву. А мне нужна Московская область.
— Без вопросов. Алексей, тащи сюда мой коньяк и коктейль для Галины.
— Сию секунду.
— У вас очень выразительные глаза. Жаль, что их не будет видно со сцены.
— Пользуйтесь моментом, смотрите сейчас.
— Боюсь.
— Боитесь чего? Глаз?
— Боюсь влюбиться.
— Значит, вы влюбчивы?
— Не думаю. Но вы же правильно себя оцениваете. И должны понимать, что разительно отличаетесь от серой толпы. Перед вами айсберг растает, а ледяную глыбу не заподозришь во влюбчивости. Я всегда преклоняюсь перед людьми искусства. Нам, технарям, не дано понять, как человек может создавать такую красоту. Вы, целованные Господом, доносите до нас, простых смертных, красоту и величие, от которых душу захватывает.
