— Не только. А тот факт, что на установке на Тритоне не обнаружена «звезда», лишь подтвердил мое предположение. «Звезду» он мог не оставить по двум причинам: из боязни обнаружить себя или по причине безопасности Большого Взрыва.
— Но какова в таком случае его цель?
— Его цель — заставить СЭКОН действовать эффективнее, пристальнее «оглядываться вперед» на последствия действий человечества и думать не только о нуждах человеческой цивилизации, но и о сохранении среды ее обитания.
Томах невольно покачал головой.
— Эти песни о последствиях поются уже больше трех столетий. Я и сам их пою время от времени. Но если дела действительно обстоят таким образом, ты рискуешь, как Василий. Ты ведь становишься опасным для Наблюдателя своей информированностью. И он не остановится на предупреждении, он тебя уберет как свидетеля.
Никита потряс кистями, улыбнулся.
— Перетренировался вчера — побаливают. Убрать меня непросто, хотя и возможно. Но обещаю — буду осторожен. К тому же, если он умный Наблюдатель, а он, без сомнения, очень умный, то, добившись цели, не станет расшифровываться до конца.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
Киб кабинета, повинуясь мысленной команде Богданова, притушил светопанели. Комнату заполнили сумерки. Вдруг в соседней комнате что-то легонько скрипнуло. Томах вздрогнул, не столько от неожиданного звука, сколько от реакции друга.
Никита замер, бесшумно вскочил, скользнул к двери, в его руке оказался «универсал».
В следующее мгновение дверь отворилась, и на пороге возник Керри Йос. Не обращая внимания на последовавшую немую сцену, он прошел в кабинет и сел лицом к обоим инспекторам.
Томах перевел взгляд с его спокойного лица на пистолет в руке Никиты, и ему стало жутко.
— Вы все слышали, — утвердительно сказал Богданов, переходя на «вы», продолжая держать Керри на прицеле.
Начальник отдела кивнул.
— Случайно вы не выключили интерком.
— Значит, наше предположение…
— Вы даже не представляете, ребята, с кем играете в прятки. Подумайте трезво: будь я Наблюдателем, разве я разрешил бы вам сомневаться в себе, разве стал бы раскрываться? Вы бы просто умерли от вполне естественных причин, как Василий, вот и все. Слишком большие и важные материи затронуты в нашем осязательном контакте с Наблюдателем, чтобы он позволил себя раскрыть. А возможностей у него хватает, вы это знаете.
Богданов подумал и опустил пистолет. Керри Йос смотрел на него без улыбки, устало и задумчиво.
— Помните, у меня сгорел пульт? При вас буквально. После этого я обнаружил внутри «звезду Ромашина». Неужели вы поверили объяснению техника, что я «перепутал» силовой и слаботочный размеры? Это было предупреждение, ребята. А самое интересное, что тот молодой техник в штате управления не числится, я проверил. Такие вот пироги.
Томах откашлялся.
— Извини, Керри, мы… в общем, никто не сомневался.
— Неправда, — тихо и твердо сказал Богданов. — Я сомневался, вернее, не то слово — был уверен. Я и сейчас уверен, что вы — Наблюдатель.
Керри Йос продолжал смотреть на него, но взгляд его ушел в себя, словно он решал, что ему делать.
— Да оставь ты пистолет, — буркнул Станислав.
Богданов озабоченно посмотрел на «универсал», спрятал его в карман куртки, отошел от двери и сел рядом с Томахом.
Керри почесал шрамик на лбу, слабо улыбнулся.
— Ну и ситуация. Не хватало мне заботиться о вашей охране. Спасибо еще, что вы не сообщили о своих подозрениях в Совет безопасности. И что вы собираетесь делать со мной дальше?
— Ничего, — сказал Богданов, подумал, встал и вышел.
Керри посмотрел ему вслед и перевел взгляд на Томаха.
— Извини его, — хмуро сказал тот. — Не знаю, что на него наехало, обычно он сдержаннее.
— Я его понял. — Начальник отдела закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла. — Просто он не увидел другой возможности, прошел мимо, увлекшись цепью совпадений. Разгадка лежит на поверхности, Василий до нее докопался, работая с компьютером, — временные парадоксы. И «звезда Ромашина», и «зеркальные перевертыши», и ваше путешествие на «Красную книгу» связаны с эффектом обратимости времени, подумайте над этим на досуге.
Томах подождал немного, кивнул, сказал:
— Ну, я пойду?
Керри Йос не ответил.
Станислав еще немного подождал, на цыпочках вышел из кабинета и перевел дух только на крыше здания. Щеки горели, было стыдно и зябко одновременно, и было жаль Никиту за его необычную ошибку. «Впрочем, почему ошибку? — пришла вдруг здравая мысль. — А если он-таки прав? Керри-то не доказал обратного…»
Полюбовавшись безоблачным фиолетовым шатром неба, Томах вызвал по видео Филиппа:
— Ты уже дома?
— А где мне еще быть? — ответил бывший конструктор.
— Неважно выглядишь. У тебя все в порядке?
— У меня все, а вот ты явно не в своей тарелке. Получил нагоняй от Керри?
— Не в бровь, а в глаз, ясновидец ты наш. Мне просто не спится.
— Мне тоже. Сижу и зачем-то жду вызова, хотя вызова быть не должно, мы предусмотрели все, что могли предусмотреть. Ребята дежурят на полигоне, а я вот… жду.
— Честно говоря, у меня тоже на душе кошки скребут. Эксперимент завтра, в десять по московскому, а у меня мандраж, как перед схваткой на татами. Слушай, давай еще раз проверим все на полигоне, прощупаем своими руками.
— Для очистки совести? — иронически приподнял бровь Филипп. — А впрочем, спать все равно не придется. Встретимся через час на базе. Кстати, как дела у Никиты? Подтвердились его сомнения насчет… э-э?
— Нет, — коротко ответил Томах и выключил видео. Постояв еще несколько минут, опираясь руками на ограждение, опоясывающее площадку на крыше, и глядя на мерцание огней вокруг здания Центра, он решительно шагнул к лифту.
Травицкий закончил расчет, откинулся в кресле, глядя перед собой невидящими глазами, затем дрожащими от невероятной усталости руками снял эмкан и выключил вычислитель.
— И все же мы ошибаемся, — прошептал он, растирая лицо ладонями. — Я тоже ошибаюсь…
Прежде чем встать, он долго сидел перед пультом вычислителя и с брезгливой жалостью рассматривал свое отражение в зеркале. Перед ним сидел совсем старый, рыхлый человечек с синими от усталости и нервной перегрузки тенями под глазами и большими залысинами.
— Эк тебя! — пробормотал Травицкий с сочувствием к своему отражению. — Не хватает таким явиться на эксперимент!
Он встал, вспомнил об аптечке, достал две таблетки витмобилизатора, медленно прожевал и проглотил. Стало легче. Тогда он вызвал такси и покинул институт, высившийся на фоне лучистого сияния на горизонте темной неживой громадой.
