— Когда это стало известно?
— Час назад позвонили из Новгорода. Парни живы, так что не беспокойся. Пролежали в триере два с лишним часа, но все обошлось. Зо Ли в совершенстве знает приемы типа «укол в нервный узел».
— А что ты хотел? Он профессионал школы «скорпиона». Поэтому и наблюдение за ним установить не удается. Уходит. Надо брать при первом же случае. От Люции польза есть?
— Как молока от… известного тебе животного.
— Грубиян. Девица она серьезная… и красивая.
— Не отрицаю, но чистильщики могли бы справиться на Ховенвипе и без нее, они тоже неплохие специалисты по военной истории. Единственное, что она сделала, это расшифровала уцелевший отчет об испытаниях на Демоне разного рода взрывных устройств. Хотя вру, она еще смогла разобраться с найденным в лаборатории оборудованием.
— Не обижай ее, она делает, что может. И последнее: почитай-ка ты рекомендации ИВК
[1]
по непреднамеренному конфликту, у нас есть их разработки контактов. До связи.
Я выключил виом и несколько секунд сидел неподвижно, переваривая слова Игната, не замечая суеты и светового урагана центрального поста оперативного управления. Потом попросил дежурного по управлению записать в официальный рапорт Совету безопасности просьбу дать разрешение на особые полномочия Игнату Ромашину.
Директор УАСС ждал меня не один. Рядом с ним у развернутой модели атмосферы Земли стоял человек, внушающий уважение габаритами, в голубовато-сером костюме, с красным шевроном на рукаве: три стилизованные, переплетенные между собой буквы — «ВКС»,
[2]
и ниже римская цифра «два». Он оглянулся, и я узнал председателя ВКС Ореста Шахова. Лицо Шахова впечатляло: не то чтобы оно было некрасивым, но все же кто-то в его роду был-таки потомком Квазимодо. Маленькие светло-голубые глазки Шахова, потерявшиеся в каменных складках лица, ощупали меня с ног до головы.
— Садись, — кивнул мне Филипп и сел рядом.
Шахов, ответив на приветствие, остался стоять.
— У нас тут возник небольшой теоретический спор, помоги разрешить.
Я невольно посмотрел на председателя совета и снова встретил его оценивающий, тяжелый, без тени усмешки взгляд.
— Что, по-вашему, представляет собой Демон? — спросил он негромко.
— Зону активного поглощения энергии… — начал я и остановился, уловив недовольный взгляд Ромашина.
— Да-да, зону поглощения энергии. Это физика, принцип действия, одного из его свойств. А глубже?
— Есть предположение, что это объект «Зеро», найденный в континентальных породах Луны около двухсот лет назад фирмой «Демоны мрака». К сожалению, многие документы архива лаборатории «Суперхомо» безнадежно утрачены и уточнить…
Снова нетерпеливый кивок Ромашина. Что это он так нервничает? Из-за моей недогадливости? Чего я не вижу, что видит он?.. Демон… объект «Зеро»… следы магия, не встречающегося в Галактике… чужой объект…
— Мы вышли на контакт с чужим разумом, — сказал я медленно. — Это имеется в виду?
— Жестче: это начало агрессии!
Я невольно хмыкнул.
— Скорее это контакт-конфликт типа «Слон в посудной лавке» — по терминологии специалистов Института внеземных культур. Хотя лично я думаю, что Демон не является ни автоматическим зондом, ни аппаратом с разумными существами, много неувязок, алогичностей, странных следов, ведущих к мистическому «не может быть!».
— Но, следуя вашей логике, контакт с ним сто с лишним лет назад уже был установлен.
— Не контакт — захват. Демона захватили, посадили в бункер, откуда он и вырвался спустя столетие.
— Нонсенс! Если Демон так могуч, то почему дал себя захватить? А если он не готовит агрессию, то почему не вступает в контакт с нами после своего освобождения?
— Он обиделся, — сказал Ромашин серьезно.
— Скорее всего он уже контактирует с кем-то из людей. Например, с Зо Ли… Это очень необычайный объект, очень, он страшно далек от всего земного… и близок одновременно.
— Не понял, поясните.
— То, с какой легкостью он перекраивает природу и строит в точках своего выхода жуткие сооружения, граничит с волшебством. А волшебство, как известно, атрибут земных сказок.
— Не вижу связи… — Шахов замолчал и задумался. — Впрочем, я готов поверить и в волшебство, которое всегда отражало степень человеческого незнания законов природы. Но вы говорите, что возраст объекта «Зеро» — около трех миллиардов лет! Никакой автомат не может работать так долго, сохраняя оперативную память.
— Много мы знаем о возможностях разума, существовавшего столько лет назад, — философски заметил Филипп. — А что, Ян, вдруг наш Демон действительно злой волшебник?
Шахов угрюмо улыбнулся.
— Вы неисправимы, простите. Веселого тут, конечно, мало. Контакт с Демоном может плохо кончиться, если даже он просто «сумасшедший робот», пролежавший забытым или законсервированным столько лет. Во что я не верю. Филипп прав, мы действительно не знаем возможностей разума, облик которого даже представить невозможно. Меня насторожило, что вы так легко рассуждаете об этом. Представьте, что Демон в самом деле робот и этот ваш Зо Ли может в какой-то степени управлять им. Новый Аладдин! Какое зло он причинит завтра? Сегодня? Через час? Из Америки Демон шел через Атлантику довольно мирно, океан не завален так, как материки. Но в Европе десятки заводов, энергостанций, тайм-фагов, городов и поселков! Взрыв одного тайм-фага, работающего на дальний космос, взроет материк на глубину в десять километров! Вы представляете последствия такого «контакта»?!
Ромашин молчал, постукивая по столу костяшками пальцев. Я боролся с болью в затылке и думал о том, что Демон — моя последняя работа в должности начальника отдела безопасности.
— Мы готовы дать «шторм» по земному сектору, — сказал наконец директор УАСС. — В любое время. Но при существующих обстоятельствах он будет неэффективен и чреват паникой в районах его применения.
— Боюсь, «шторм» по сектору — слабая мера, — покачал головой Шахов. — Необходима тревога по всему управлению.
— Рано, — упрямо сказал Ромашин.
— Не оказалось бы поздно. Завтра я соберу экстренное совещание Совета безопасности по этому вопросу. Будьте готовы доложить о принятых мерах.
— Я могу идти? — спросил я в пространство.
Оба посмотрели на меня.
— До свидания, — сказал Шахов.
В кабинете я снова принял витальгин и стал ждать звонка Игната. А через несколько минут позвонил Гриффитс:
— Ты один?
— Один, — буркнул я. — Ближе к делу. Что-нибудь стряслось? В последнее время ты звонишь только с плохими новостями.
