– Не будем загадывать, – поспешил вставить слово отец, – в этот раз с нами поедет дядя Гриша. За тобой присмотреть будет некому, но Макото-сан согласился взять тебя к себе.
– Как скажете, – легко согласился я. У сэнсэя я уже гостил пару раз, и это были самые яркие дни в серости и рутине ежедневности, если не считать дней приезда родителей. У старика оказался неожиданно огромный дом с шикарным, раз в десять больше нашего, садом. Наравне со всей этой красотой обнаружилась и полоса препятствий, прохождение по которой изрядно поумерило мои восторги. Но все же в доме Макото я не чувствовал себя запертым в четырех стенах, а иногда даже путал с родным загородным поместьем. А уж если к старику приезжали внучки, то времени на грустные мысли вовсе не оставалось – тут бы выжить в совместных тренировках. Внучки не привыкли сдерживать силу в спаррингах с дедом, а сам сэнсэй отчего-то решил, что и я выдержу такую нагрузку. Судя по тому, что я все еще жив и здоров – Макото-сан оказался прав, исключая пару случаев, когда сэнсэй вытаскивал меня из схватки за секунду до гибели. Суровая вышла школа, но дико интересная! Океан адреналина, вкус победы и жар борьбы!
– Мы записали тебя в школу, так что через месяц готовься, – подмигнул отец, – нечего бездельничать.
«Конечно же бездельничать!» – хотел было возмутиться я, но вовремя остановился, уловив нотки грусти в глазах матери.
– Твоя учеба оплачена полностью, как и учеба у Макото-сана. Возьми кредитку, – через стол пролетел пластмассовый прямоугольник, – пользоваться умеешь, – утвердительно произнес отец, – надеюсь на твое благоразумие.
– Так вы же только на неделю? – Я обескураженно рассматривал логотип «Визы» на черной поверхности.
– Мало ли что, – уклончиво ответил отец.
– Все будет хорошо, – подбодрила мама и взяла меня за руку.
Следующий день я сохранил в памяти навсегда. С самого утра и до поздней ночи мы носились по городу, объехали множество мест, а самое главное – были обычной счастливой семьей. Я изображал из себя гида и служил переводчиком под насмешливыми взглядами матери, пока отец не разразился длинной речью на чистом японском, устав подхихикивать над особо удачными моими переводами. Я даже не расстроился: уж сильно утомительное это дело – думать на русском, а говорить по-японски. Словом, отличный был день, даже дядя Гриша под конец поучаствовал – шумная компания хотела было завязать беседу с родителями, но внезапно им стало очень-очень плохо, а дядя вызвал им «скорую». В суете дядя Гриша подарил мне еще одну кредитку, с пин-кодом, приклеенным на тыльной стороне, а под самую ночь еще один прямоугольник пластика незаметно положила мама. Вернее, это она считала, что незаметно, но после занятий с сэнсэем моя чувствительность стала чуть ли не болезненной, потому я не особо любил большой город. Ночь перед отъездом родных практически не спал, душу рвали тоска и желание умолять отца никуда не ехать, но кто послушает глупого ребенка? Вся возня с кредитными картами (а утром нашлась четвертая, уж и не знаю от кого), помноженная на отъезд дяди Гриши и вроде как короткий срок разлуки, вызывала ощутимую тревогу.
Как оказалось, не напрасно.
Через полгода после этого разговора я официально принял тот факт, что они не приедут. Ко мне в свое время подходил и Макото, и друзья отца с родины. Все они пытались мягко намекнуть, стараясь особо не травмировать, что родных больше нет; никого – ни отца, ни матери, ни дяди, ни его друзей. Я не верил, ждал, однако со временем пришло смирение.
Мир не исчез и не разрушился, все так же ночь сменяла день. Все так же шли тренировки, средняя школа, снова тренировки, сон. Но из души словно выдернули очень важную часть.
Мягко шелестит трава над головой, впереди – бездонная глубина неба, без единого облачка. Если отпустить фантазию в полет, то можно представить, что лежишь среди огромного зеленого леса, который возносится на сотни метров ввысь. А может, даже небо вовсе не вверху, и если отпустить траву из рук – упадешь в бездонный небесный океан.
Всего в паре метров от ограды средней школы уже не так педантично относятся к благообразию подстриженных газонов, вот и обнаружился пятачок невыкошенной травы между деревьями, как-то сам по себе превратившийся в мое любимое место уединения. Не доносятся крики мелкоты со школьного двора, не шумит автострада, да и мало кто рискнет чистотой школьной формы, пытаясь разведать окрестности. Мне-то без разницы – подушка воздуха вокруг формы не даст испачкаться или застудиться на холодной весенней земле.
– Дима! Я знаю, что ты здесь! – Звонкий вопль Ай заставил вжаться в землю и изо всех сил прикинуться бревнышком. Я же говорил про внучек сэнсэя? Ай – одна из них, самая спокойная и добрая.
Лезвие ветра срезает травинки в паре сантиметров над носом, ни в чем не повинная трава моментально закрывает взор и предательски щекочет кожу.
– Ди-има! Следующее лезвие пройдет на пять сантиметров ниже. – Строгий голос девушки заставляет перекинуть доступные мне силы в доспех духа. И вот как у доброго, спокойного Макото-сана могут быть в родственницах такие отмороженные девки? И ладно еще Ай, та же Юко безо всяких разговоров просто запустила бы лезвие чуть выше земли.
– А-а-пчхи! – Сознательно демаскирую себя. Как-то не хочется проверять, что крепче – мой щит или удар «ветерана» – так звучит бойцовский ранг, равный нашему «витязю» – что-то вроде пятого-шестого дана.
– Вот ты где! – Победный тон разносится совсем рядом, после чего меня бесцеремонно хватают за ногу и тащат предположительно в сторону школы. – Я тебя ищу уже десять минут! До конца выпускного экзамена остался всего час, а ты дрыхнешь! – ворчит Ай.
– Ай, милая, – я пытаюсь выдернуть ногу из стального захвата, – Ай, стой!
Да что б ее! Ветер отзывается на просьбу-приказ и моментально сплетается вокруг ноги целеустремленной девушки. Теперь немного подкорректировать падение и Ай с визгом падает прямо в объятия.
– Ай, я уже все сдал. – Уверенно смотрю в изумрудные глаза. Между нашими лицами чуть меньше ладони, ее руки на моих плечах, мои ладони удерживают девушку за мягкие… – о-у, а вот это уже может быть проблемой.
– Да? А мне почему не позвонил? – ошеломленно переспрашивает девушка, пытается привстать и… осознает местоположение моих рук. Лицо заливается краской, а глаза начинают знакомо прищуриваться. – Ди-им-ку-ун, – шипяще, слегка растянуто произносит Ай.
«Хьюстон, у нас проблемы». Я бы сказал – срочно нужен «КамАЗ» для фронтального удара по организму, это будет менее болезненно.
– Ай, ты сегодня такая красивая! – стараюсь заболтать без пяти минут убийцу и мягко перевожу ладони с приятных округлостей чуть выше. – А эта прическа тебе особенно идет! Отличный вкус!
– Спасибо, – смущается девушка и одной рукой поправляет сбившийся локон.
А-а! Чего мне терять, хоть не так обидно помру. Руки моментально перемещаются Ай на плечи и не дают уклониться от поцелуя. Воздух помогает мягко перевернуть девушку, не разрывая прикосновения губ. А теперь – бежать!
