– Взяла в аренду. – Машина заложила крутой разворот через две сплошные и размеренно покатилась к школе.
– А как же возраст, права?
– Подала заявку через интернет, – легко ответила соседка, – вместе со сканами паспорта и прав. Документы поправила на компьютере – ни в жизнь не отличишь от настоящих.
– И они не попросили оригиналы? – хмыкнул в ответ.
– Я же согласилась на оплату наличными. Сняла кучу денег, чтобы хватило на год аренды и залог, да еще мелкими купюрами. Так они только на деньги и смотрели, – чуть обиженно буркнула Таня, – а я такое платье надела!
– Как же полиция?
– Так я же только в школу и домой, в школу и домой, – грустно вздохнула девушка. – Какая в нашем квартале полиция? Заправка рядом, водить умею. Куда прешь, урод!
– Да, умеешь, – хмыкнул, наблюдая пролет на желтый свет и оттормаживающуюся «Тойоту Камри».
Таня досадливо хмыкнула и включила музыку.
– Не обижайся. – По логике, если что-то пошло не так, надо извиниться. В особенности если вообще не виноват. – Кстати, сегодня надо клуб выбрать новый.
Соседка мельком глянула в мою сторону, потом на секунду задумалась и все-таки решила меня простить ровно на одну фразу.
– Потерпи до завтра, – и попыталась принять таинственный вид. Мол, расспрашивайте меня, мне приятно, но я все равно буду молчать.
– Ладно. – Нейтральное выражение и взгляд в окно.
– И тебе совсем не интересно? – после минуты возмущенного дыхания и расстрела меня гневным взглядом спросила Таня.
– Очень интересно.
Лихой разворот под тихий речитатив то ли на испанском, то ли на итальянском от недовольного водителя завершил нашу поездку.
Второй учебный день прошел немного нервно: на каждом занятии учителя старались понять уровень наших знаний, пытали тестами и персональным разговором. Словом, на большой обеденный перерыв люди выходили весьма загруженными и немного меланхоличными. А еще я не смог найти сестренок Кавати нигде: ни в их классе, в котором они были записаны, ни в коридорах. Телефон после утреннего звонка никто не брал. Последняя надежда угасла в столовой – ровные ряды столиков, словно в ресторане, занимали вовсе чужие люди. Зато обнаружилась Таня, но в состоянии «не подходи – убью». По крайней мере, свой обед она не ела, а именно что пытала вилкой.
– Перестань мучить бедный салат. – Я увернулся от вилки в глаз и все-таки присел рядом.
– А, это ты, – хмыкнули мне в ответ и продолжили истязать бедные растения.
– Рассказывай! – Командный тон был выработан на подругах и сработал на новой мишени.
– Я провалила устные тесты. – Трагичный вздох был бы больше уместен на похоронах любимого кота. – Не понимаю я, когда быстро говорят. Стою, улыбаюсь, глазами хлопаю и ничего не понимаю.
– Пфф, школьные экзамены – только в конце учебного года, – выдал я прописную истину, – нет тут четвертных и полугодовых. За год-то освоишься!
– Да и на письменных – все очень плохо, – не услышала меня соседка.
– Кстати, вкусно. – Я цапнул кусочек истязаемой зелени из-под вилки воздушным порывом.
– Эй! – Вилка девушки зафиксировала дернувшийся было пучок салата.
– Как называется? – Я двинулся заказывать себе точно такое же.
– Домашнее, – буркнули мне в ответ и благоразумно пододвинули тарелку к себе.
– Предлагаю сделку. – Я захрустел следующей порцией, пролевитировав ее кружным маршрутом. – Продукты с меня – готовишь на обоих.
В конце концов, надо же как-то пользоваться ситуацией?
– Вот еще, – фыркнули в ответ.
– Тогда по очереди? – попробуем с другого конца.
– Не-а, ты готовить не умеешь.
Шах и мат. Как догадалась?
– Мой гастрит – на твоей совести, – буркнул я, доедая очередной вкусный кусочек.
– Ворюга! – Возмущенный возглас и какая-то техника, преобразовавшая остатки салата в очень злобное растение, прекратили мой обед.
Все-таки плюс уже был – Таня развеселилась, дальнейшее время обеда прошло в духе дружеских подколок и дуэли зеленого монстра с игрушечным воздушным мечом. Победила природа – ради сохранения хорошего настроения.
Кавати в столовой так и не показались, что весьма тревожило – вот уж кто был педантом здорового образа жизни и никогда не нарушал режим! Словом, ожидая Сайто возле школьных ворот, я изрядно волновался: телефон никто не брал, так что пришлось все-таки звонить сэнсэю, как бы ни хотелось этого избежать. Звонок нарушил все планы на вечер – Макото попросил не приезжать сегодня, толком не объяснив причин. При этом уверил, что кресло робота на месте и в целости, хотя я спрашивал про здоровье внучек. Странно все и тревожно.
Так что через некоторое время я стоял перед дверью в кабинет Ода-сана. Начальственный разнос не заставил себя ждать – вызов поступил сразу же, как мы вошли в здание.
– Можете войти, – секретарь дала отмашку.
На этот раз кабинет был очищен от бумаг и смотрелся куда солиднее, просторнее и уютнее – фотографии близких на столе, несколько небольших репродукций на стенах. Там же, возле стен, стояли все стулья, отодвинутые от стола. Мне мягко намекали, что приглашать присесть не собираются. Сам большой босс замер возле окна, сцепив позади руки.
– Ты спас мне жизнь тогда, в самолете, – вместо приветствия начал Ода-сан, – сегодня мы в расчете. На твое счастье, расследование отдали мне.
– Спасибо, Ода-сан. – Я не поленился глубоко поклониться его спине.
– Иначе ты бы меня подставил, втоптал в грязь мою карьеру, семью, а также семьи своих коллег. В лучшем случае, – не изменил спокойного тона шеф, – в худшем – я бы стал марионеткой в чужих руках.
– Простите, Ода-сан. – Очередной поклон и жгучее чувство вины.
– Твои огрехи я подчистил, на тебя никто не выйдет. Разведка рода Ито в бешенстве, – хмыкнул Ода, – ни одной улики. Но это не твоя заслуга.
– Но как же, – робко начал я, – я стер все следы, электричества не было, поверхностей не касался, шел под искажением весь путь…
– И замотал волосы в платок, надел обувь без протектора, не прошел через десяток камер по пути? Изображения смазанные, скорее силуэты, но понять, что ты подросток, можно. На твое счастье, есть на кого свалить твое творчество. Обитает у нас в городе один персонаж примерно твой комплекции, любит чужое имущество и не оставляет следов.
– Простите.
– Не переживай, парень. Плох бы я был, если бросал своих людей, – развернулся Ода и улыбнулся краешком губ, – но учти, еще один такой фортель – и мне будет проще самому свернуть тебе шею.
– Я понял, Ода-сан, такое больше не повторится. – Третий поклон вышел глубже остальных.
