– Да пожалуйста, – отмахнулась она, – это будет даже забавно.
В молчании мы вышли на нашу улицу. В сотне метров впереди стоял наш дом, сияя на солнышке десятками окон. С такого расстояния он смотрелся чистенькой аккуратной игрушкой.
Я смотрел на грустное лицо Тани и пытался придумать хоть какие-то слова. В голове царили гулкая пустота и ощущение рвущей душу тоски. Легкий гул в небе слегка отвлек внимание.
В нашу сторону летели десятки крупных обломков под усиливающийся стон ветра.
– Берегись! – Тело среагировало само, закрывая собой девушку и отбрасывая нас в сторону порывом ветра. Океан пыли закрыл обзор, заставив Таню закашляться. Я смёл взвесь в сторону и прочертил прямую от расколотой бетонной плиты по направлению ее движения. Взгляд уперся в наш дом, ныне смотревшейся не так уж красиво. Пятый этаж был снесен вчистую, четвертый частично разрушен. А на самом краю разрушенной площадки стоял… не может быть. Сердце ухнуло вниз и бешено застучало.
– Дядя Гриша? – прошептали губы. – Ты же умер?
– Дима! – всхлипнули рядом и дернули за рукав. – Смотри.
Таня показала рукой на часть чьей-то головы, насаженной на выпирающую арматуру упавшей плиты. Девушка позеленела и отвернулась.
– Дима! – На этот раз голос прозвучал словно со всех сторон разом. Знакомый голос, до паники знакомый. – А тебя тут ждали. Мы их проучили, ты не против? Иди сюда, обними дядьку!
И зачем орать на всю улицу?
Только сейчас взгляд приметил сквозные дыры на припаркованном у доме «Лэндкрузере». Чуть дальше тоже что-то лежало на земле, но корпус автомобиля закрывал обзор.
– Не ходи, – вцепилась в руку Таня.
– Это дядя Гриша, – принялся я объяснять, – он меня с пеленок таскал на руках, отпусти! Видишь – я не один! Он пришел, чтобы меня защитить, – радость в душе переборола недоверие. Он все-таки выжил! Дядя поможет!
– Это предатель! – Авинова вцепилась мне в плечо и зашептала: – Неужели тебе никто не рассказывал?
– А я – одиночка и неудачник, ты уже говорила. – Я стряхнул ее руку со своего плеча. – Как видишь, засада все-таки была, так что нет у меня тараканов в голове. А дядя Гриша, как брат отцу. Плохой ход.
– И ты обвиняешь меня в доверчивости? – Соседка буквально повисла на шее, мешая идти. – Какой идиот оградил тебя от жизненно важной информации?
– Тебе же плевать на меня? – хмыкнул я равнодушно. – Не бойся, получу наследство – верну тебе деньги.
– Идиот, идиот, идиот, – твердила она как заведенная, пытаясь ногами зацепиться за что-нибудь, – придурок, спроси, где он был, когда твоего отца убили? Раз он ему брат? Где он был все это время?
– Наверняка готовил месть… – Я слегка засомневался и умерил шаг.
Таня изо всех сил пыталась увести меня обратно, но тут не было Леса. Вокруг – море заемной Силы, а значит, я был гораздо сильнее.
– Дядя Гриша, мы сейчас! – крикнул я одинокому мужчине, что стоял на обломках четвертого этажа, и дал Тане утащить себя за поворот другого здания.
– Я ведь тебе не нужен, – полуутвердительно спросил, глядя в заплаканное лицо.
– Поверь мне, он враг, – твердила она, так и не отцепив руки, но отводя взгляд в сторону, – и вообще, ты мне еще деньги не вернул, так что не смей умирать, – как-то неуверенно завершила Таня.
Дядя Гриша не мог быть врагом. Монолит уверенности рушился от эха искренности в словах Тани.
– Хорошо, проверим, – решился я, – отпусти, я не уйду.
Я снял с себя легкую куртку, брюки, ботинки, оставшись в боксерках и рубашке.
– Что ты делаешь? – шепнула она.
– Есть темные очки, бейсболка? – с такого расстояния дядя мог и не заметить, что у меня на голове, – все-таки Таня закрывала обзор.
Девушка кивнула и быстро нашла требуемое в сумке.
Дуновение ветра – и мираж, облаченный в мою одежду, идет навстречу судьбе.
Дядя легко спрыгивает навстречу с четвертого этажа – вышло красиво. Если я был прав, такое воссоединение старых друзей пропадает зазря.
Но права оказалась Таня.
Стоило миражу подойти ближе, как его окружил барьер, а еще одна техника переломала «ноги».
– Теперь не побегаешь, – довольно хмыкнул Григорий и с легким недоумением уставился на горку песка на полу. – Вот гаденыш! – разнесся его голос эхом по всей улице, а титанических размеров барьерный купол накрыл ее всю. – Никуда от меня не денешься!
Тело «мастера» вознеслось над крышей дома, за которым прятался глупый мальчишка. Гаденыш явно притаился где-то внутри.
Руки нашли продолжение в огромных воздушных плетях, что первым же ударом пробили крышу здания.
– Кто в домике живет? – рассмеялся своей шутке Прилепин, снес потолочное перекрытие и поднял к глазам испуганного мужика, что пытался укрыться под столом. – Не похож, – фыркнул недовольно и выкинул тело в сторону, – я иду искать!
Плети бушевали над бетонной коробкой, разрушая чужие жилища с каждым ударом, подтаскивая в ужасе орущие тела к хозяину, чтобы через мгновение выкинуть их в сторону.
– Где же ты? – проревел «мастер», сдув в сторону столб пыли и расковыривая подвал.
Из земли поднимался пар от разрушенных труб с горячей водой, растекался природный газ и тлели обломки чьего-то имущества. Непорядок – если газ взорвется, парня может и накрыть. Григорий мысленно проследил движение газовых труб до конца улицы и перекрыл задвижку.
– Можем продолжить, – удовлетворенно вздохнул Прилепин, подлетая к следующему зданию, – может быть, ты спрятался здесь? – Удар плетью срезал одну из стен начисто, открывая содержимое комнат, словно в искусственном домике для крыс. – Нет тебя. – Еще один удар располовинил здание. Проверенные комнаты разлетелись под напором Силы. Григорий недовольно посмотрел на часы – время поджимало – и принялся активнее шинковать остававшиеся три дома.
– Не смотри вниз, – шепнул я прижимавшейся ко мне девушке, – он почувствует взгляд.
Мы парили в облаке взвеси и пепла прямо над сценой Судного дня, скрытые от палача сферой искажения. Благодаря барьерному куполу над улицей ветра не было, так что полет не отнимал много сил – должно хватить до приезда полиции.
Глаза девушки то и дело норовили взглянуть на творящийся кошмар, даже несмотря на мои просьбы. Я и сам еле удерживался, но прекрасно знал, чем это может кончиться.
– Вот видишь, зато нам есть где жить, – попытался я пошутить. – Ой!
Таня попыталась укусить меня за нос, а когда я отвернулся – вцепиться зубами в ухо.
– А я говорила: надо сразу бежать! Теперь я без квартиры, и все из-за тебя! – с угрюмым видом произнесла Таня.
– Да какая уже разница? Ты же улетаешь? – удивился я.
