— «Ридатес» снова в строю, — сказал он.
— Подольше бы им там оставаться, — отвечал Сеут, явно гордый тем, как его новобранцы проявили себя в бою.
— Они еще станут нотаблями, — Петрок хлопнул космодесантника по плечу. Сеут рассмеялся и пошел собирать своих воинов.
В лагере апотекарий уже врачевали раны, а оружейники чистили болтеры и приступали к починке поврежденной брони. Слуги помогали десантникам снимать поврежденные сегменты доспехов, кузнецы выправляли их и ремонтировали, запаивая выбоины с помощью термоядерных ламп. В воздухе пахло горячим металлом.
Когда Приад и Петрок пришли в лагерь, к ним поспешили служители, приняли оружие и осмотрели доспехи. Беллус унесли, чтобы почистить и смазать. Разъединили и сняли молниевую перчатку. Оружейник потянул Приада за правый наруч, покореженный и пробитый. В пылу битвы Приад даже не заметил повреждения.
— Присядем, — предложил Петрок, и они опустились на земляной бугор, пока служители занимались с ними. — Итак, ты зачистил это место.
Приад кивнул:
— Дело оказалось несложным, заняло день или около того. Но там, как я сейчас вспомнил, был пес. Черная собака.
Намоченными в разбавленном водой уксусе губками слуги смывали кровь и пот с лица Приада. Оказалось, что зубец орочьего цепного топора или похожего оружия пробил броню и мышцу предплечья. Когда сняли доспех, из него выпал сгусток свернувшейся крови.
— Апотекарий! — крикнул оружейник, закрепляя поврежденный сегмент брони в тисках, чтобы подправить.
Хирон занимался глубокой раной в боку Пиндора, но Лаэтес из отделения «Пеллеас» тут же подошел к Приаду и поднес к ране пинцет. Он принес с собой кожаный ремень, который предложил Приаду закусить зубами.
— Я разговариваю, — отказался Приад, и продолжил, не обращая внимания на манипуляции апотекария: — Итак, черный пес.
— Собака имела большое значение?
— Нет. Я просто о ней позабыл. Но вот что важно. Те эльдары ожесточенно охраняли некий трофей. Громадные челюсти с тупыми зубами.
Петрок сузил глаза. Слуга попытался наложить Петроку пластырь на рану на щеке, но библиарий отмахнулся:
— Само заживет, — сказал он. И посмотрел на Приада. — Челюсти?
— Огромные, — кивнул Приад. — С тупыми зубами. Челюсти какого-то зеленокожего, как я уверен теперь, когда повидал их воочию. Пасти тех, которых мы истребляли сегодня, очень похожи. Только тот был больше. Таких крупных мы сегодня не видели.
Петрок помолчал какое-то время, потом спросил:
— Не в укор тебе, Приад, но почему ты вспомнил об этом только сейчас? Я рассказывал тебе о своем сне не одну неделю назад.
— Потому что, — отвечал Приад, — сам я никогда тех челюстей не видел. Мне о них рассказывал человек, который тогда там присутствовал.
— Надежный?
— Вполне, полагаю. Челюсти были уничтожены то того, как я их увидел. И было совершенно очевидно, что для эльдар — примулов, как их там называют, — они были очень важны.
— Они были уничтожены? Уверен в этом?
— Сожжены дотла. Взорваны гранатой.
— Просвети меня, брат. Как ты можешь быть уверен в том, что не видел собственными глазами? Очевидцы, даже надежные, склонны к преувеличению.
Лаэтес закончил обработку раны и распылил на рваное, в кровоподтеках предплечье Приада синтеплоть, помогающую процессу естественного заживления. Окровавленный зубец лежал в стальной чаше рядом с Приадом. Лаэтес изо всех сил старался делать вид, что не слушает их разговор.
Приад согнул руку и похвалил:
— Отличная работа.
— Если получится, не утруждай руку несколько часов, — сказал Лаетес, вытирая и складывая инструменты. Помощи апотекария уже дожидались другие космодесантники. — Осколки были грязные, поэтому может случиться потница — так организм будет очищаться от яда. Если это произойдет, не беспокойся, пусть все идет своим чередом.
Сержант и библиарий поблагодарили апотекария, и Лаэтес удалился.
— Уцелело два зуба, — с этими словами Приад поднял правую руку и растопырил пальцы, показывая размер зубов. — Всего лишь два зуба, но достаточно, чтобы понять: очевидец не преувеличил!
— И что же ты с ними сделал? — спросил Петрок.
— Оставил на Баал Солоке в качестве трофея. Они мне не показались важными. Тогда, целую вечность назад, я был молод.
Петрок встал. Слуги, которые все еще протирали его доспехи, торопливо попятились.
Приад быстро поднялся. Петрок улыбнулся брату-сержанту и хлопнул его по наплечнику:
— Пока что я не могу в этом разобраться, Приад, но твой рассказ кое-что прояснил. Буду и дальше над этим размышлять, теперь у меня в распоряжении есть подробности, о которых стоит подумать. Хотя потребовалось некоторое время, чтобы тебя подтолкнуть, ты дал мне ключ к разгадке. Я в этом уверен.
— Надеюсь, сэр.
— Петрок, — напомнил ему Петрок.
Приад отправился к братьям-Дамоклам. Основную грязь с их доспехов уже соскоблили, и воины были заняты тем, что заряжали и перепроверяли оружие. Кулес ждал, пока оружейник на наковальне обрабатывал термоядерной лампой левый наплечник доспеха: удар поразительной силы расколол его почти что надвое. Служители собирали боевые щиты и затупленные в битве мечи и несли их к точильным камням, визгливо скрежещущим на окраине лагеря.
Приад приветствовал братьев, пожимая каждому руку, и лично поздравил каждого. Когда он коснулся руки Аэкона, то притянул юношу к себе поближе и произнес:
— Отличный бой, а? Получше, чем в Йоргу?
— Да, брат-сержант. Чувства переполняют меня.
— Ты хорошо себя показал, — похвалил Приад. — И доказал то, что не смог доказать котлован.
Аэкон покраснел.
— Хирон мне все рассказал, — прошептал Приад.
— Лучше бы он этого не делал, — заметил Аэкон. — Он обещал мне не говорить.
— Среди Дамоклов не должно быть секретов. Но нужно отдать Хирону должное: он бы не открыл твою тайну, если бы все не пошло вкривь и вкось. И больше не надо нырять за славой, ладно? Докажи не морю, а мне и Богу-Императору, что достоин.
— Да, сэр.
— Дамоклы! — воззвал Приад, и его люди встали, устремив взоры на командира. Сержант повернулся на триста шестьдесят градусов, встретился глазами с каждым воином, и удовлетворенно кивнул. — Там этой гадости еще полно, но мы пробьемся, — сказал он.
Братья одобрительными криками встретили его слова.
К нему торопливо подошел брат-сержант Лектас и кивнул Приаду.
— Собирайся, брат, — сказал он. — Петрок созывает нас. Наконец удалось связаться с великим магистром.
XII
Вокс-связь постоянно прерывалась, информация проходила с превеликим трудом. Зеленокожим каким-то образом удалось, возможно, посредством примитивных аппаратов, установленных на их орбитальных халках, создать радиопомехи в диапазоне частот вокса.
