Звуков я почти не слышал. Лицо было покрыто ледяной коркой. О происхождении оной я догадывался, но особо об этом старался не думать. Вообще переход от городского айтишника покупающего себе четырехслойную туалетную бумагу, до грязного и заблеванного дятла с сотрясением, которому похрену все говны мира был весьма разителен. В более подходящее время я бы наверняка много пофилософствовал на эту тему. Вот только сейчас мозги работать в этом направлении отказывались. Собственно они и вовсе работать как надо отказывались. Координация на ноле, зрение плавает, слух тоже не очень. "Пичаль пичаль", блин. Видимо тот снаряд был ну совсем излишним…
…В окопе, мы с сержантом появились очень вовремя. Как раз, что бы обеспечить решающее преимущество нашим ребятам. Особенно отличился дюжий украинец из разряда "в крынку нэ лызе". Парнишка орудовал дегтяревым с погнутым стволом, как дубинкой. Я помнится как то эту бандуру поднимал в руках. Проникся уважением к пулеметчикам. А этот махал ей как веточкой ивовой. Немцы, надо сказать, от такого сами слегка прифигели, так что наши с саржем два ствола поставили на них жирную точку.
Дальше мы все вместе очищали наши позиции от немчуры. А немчура и поляки все не кончались. Помнится на меня выскочил какой то отмороженный жолнеж с шашкой наголо. Я от такой наглости впал в легкую прострацию и вместо выстрела засадили ему кирзой в грудину. Как ни странно помогло. Видимо габариты сказались. Пшек улетел к стенке, а мгновением спустя был вколочен в нее васильковским пулеметом. В смысле физически вколочен. А потом, все тот же Василек (это этого громилу так звали представляете?) прикрыл меня от четырех немцев, приняв все что шло мне. А у меня, как назло заклинило чертова Шпагина. Тут я впервые увидел как умеет "писать" ножом, невесть каким чудом попавший к артиллеристам американский рейнджер. Сарж перескочил через падающего Василька бешенным бультерьером и врубился в немцев.
Вообще когда оцениваешь почти любой бой задним числом понимаешь, что в нем море совершено бестолковых элементов. Моментов, когда можно, да и нужно было бы действовать ну СОВСЕМ иначе. Так, саржу было совершенно не нужно лезть в рукопашку. У него в томи, патроны далеко не закончились. Это стало ясно уже пару мгновений спустя. Да и вообще рукопашка в бою возникает, как мне кажется, не столько потому что противники оказались без огнестрела по тем или иным причинам, сколько когда адреналин и взимная ненависть сражающихся пробивает какую то запредельную планку.
Во всяком случае я рукопашки видел куда больше, чем это можно было бы объяснить логически.
Окопы мы держали минут 20, потом к нам полетели гранаты, и пришлось отходить.
Я бежал последним устал, непривык к таким режимам. И вообще я НКВДшник! Где мои зеки, которых я охранять должен, согласно изысканиям либеральных историков! Фигли я на передовой то делаю???!!!!
Короче, во время этого самого отхода, какая то скотина решила пострелять по подвижным целям из пушки. Не попали, конечно. Но мне хватило и просто близкого разрыва. Меня швырнуло в сторону бетонной стенки какого то из наших фортификационных объектов, причем строго головой. Я еще успел в полете отметить как удачно я лечу, после чего свет вспыхнул и померк.
…В принципе я четко понимал что в таком состоянии встать у меня не выйдет. Шум боя все еще был. Видимо стороны не успокоились. Обидно, но насколько у меня хватало соображалки шумело со стороны наших позиций второй линии обороны. Радовало, что линия Карбышева еще держалась. Не радовало то, что немцев еще не отбросили.
В любом случае, оставаться под чистым небом в конце осени 40 го года на ночь было идеей крайне сомнительной. Следовало так или иначе добраться до ближайшего нашего хоть каплю уцелевшего блиндажа. Там можно согреется и хоть немного разобратся в ситуации. Да и просто отлежатся первое дело при сотрясении. Тем более что магнезии в местном сервисе явно предусмотрено не было, а стабилизировать состояние надо хоть как то. Собравшись с силами, я рывком оторвал голову пожертвовав некоторым количеством волос. От усилия меня снова заколбасило. Наверное я на несколько секунд опять потерял сознание, потому что голова оказалась на земле.
На сей раз я постарался встать на четвереньки более менее аккуратно. Получилось.
Штормило, конечно, знатно. По полной программе штормило, что уж там. Тем не менее со скоростью подыхающей улитки я пополз к более менее сохранившемуся (если мне конечно не показалось) блиндажу.
Правая рука левая нога правая нога левая рука. Повторить. Простенькая программка, помогала мобилизовать организм. На большее меня не хватало.
Возможно поэтому я пропустил момент, когда по мне мазнул луч чьего то карманного фонаря. Затем послышалась команда "Хальт", на которую я отреагировал вполне естественным образом. В смысле хлопнулся на бок, выдернул из кобуры чудом сохранившийся "токарев" и попытался выстрелить на голос. Подбил Малую Медведицу. Зачем то. Затем, как то без перехода получил хороший удар по ребрам. Пистолет улетел куда то… Куда то туда. Хрен его знает.
Следующий удар был в голову, но я как то умудрился подставить плечо. Было очень больно. Затем над головой клацнул затвор карабина маузера, в лицо ударил поток света, в котором я увидел огромное нарезное жерло этой ручной пушки. Собственно я еще даже успел подумать, что те, кто пишет что у нее калибр 7.92 нагло врут, и как минимум ставять запятую не туда…
Глава 10
Ад оказался не геенной огненной с котлами со смолой и стонами мучимых грешников.
Ад оказался местом, наполненным ледяным холодом и невероятным, высасывающим остатки сил голодом.
Грешники и безгрешные, все попавшие сюда не кричали от мук. Сил не было кричать у большинства.
Охрана, как и положено демонам вверенных ей, за людей не считала, механически выполняя свои функции.
В аду не было времени. Я не мог сказать прошел день или год. Я лишь знал, что с момента, когда над моей головой раздался звонкий щелчок бойка по капсулу я попал в это вневременье бесконечного холода и голода.
Сперва я балансировал на грани сознания, большую часть не времени, проводя в спасительном небытие. Но постепенно, молодой организм брал вверх и я стал выкарабкиваться. В нечеловеческих условиях "сортировочного" лагеря военнопленных наверное главным фактором моего выживания, оказались простые русские и американские ребята, которые возложили на себя миссию выходить раненного "красного командира".
Распорядок дня разнообразием не отличался. Лагерь располагался где то в ближнем тылу немецких сил, судя по всему. По крайней мере, самолеты над нашими головами проходили сравнительно часто.
Лагерь был сортировочным большинство заключенных не задерживалось. Мне в этом плане просто "повезло". Попал я в него в тяжелом состоянии. Винтовку в последнюю секунду отбил напарник немецкого санитара похоронщика, но близким выстрелом меня окончательно вырубило. Плюс еще и обожгло пол морды. Куском ледяной земли порвало ухо. В общем кросавчег вышел хоть сейчас в паноптикум.
