Роди не замечал, что Морф периодически недобро поглядывает на него поверх стола темными глазками. Роди ждал и уже почти не волновался. Конечно, торг еще даже не начался, но у него было чем задобрить начальника.
Снова раздались шаги охранника и с ними другие — едва различимые, невесомые.
Роди чуть не вскочил с табурета и не бросился к дверям. Но сейчас наступил, пожалуй, самый ответственный момент всего предприятия, когда проявлять эмоции нельзя не при каких обстоятельствах.
В дверях появился охранник:
— Начальник…
— Привел? Давай сюда.
Караульный за руку втащил в помещение Айзу. Девушка увидела Роди, и глаза ее блеснули. А у него в душе разразилась целая буря чувств, но он заставил себя отвести взгляд и принять безразличный вид.
Начальник шахты спросил, не отрываясь от еды:
— Она?
— Да.
— А может, лучше другую? Подумай. Второй раз меняться не стану.
Роди сделал вид, что присматривается к рабыне, оценивает, прикидывает выгоду. Потом махнул рукой:
— Эту.
— Хорошо. Деньги?
Роди полез за пазуху, достал мешочек, поднялся, подошел к Морфу и положил монеты перед ним. Начальник шахты облизал губы, утер их тыльной стороной ладони, раскрыл мешочек и заглянул внутрь. Потом кивнул:
— Ладно. Этого хватит.
— Как — хватит? — непроизвольно вырвалось у Роди.
— Так. В самый раз, чтобы покрыть разницу…
Роди, с трудом веря своей удаче, шагнул к Айзе.
— …между моей цистерной, которую ты взорвал, и той, что осталась взамен, — закончил фразу начальник шахты.
Роди дернулся, словно его ударили хлыстом.
— Но я… — начал было он.
Морф поднялся, схватил Айзу и рывком притянул к себе.
— Ты обдурить меня надумал, сын падальщика?! — возопил он. — Берс, говоришь, тебя послал, ублюдок сопливый?! Знаю я, что за бабой ты своей приперся. Берс сказал, что раньше для тебя ее держал, а как ты сдох, так без надобности она стала.
— Так я же вернулся, он разрешил назад ее купить! — попытался найти выход из положения Роди.
— Хрена лысого ты вернулся! Берс от меня поехал не на ферму, а на рынок какую-то хреновину покупать, так что не мог ты его видеть, лживый червь!
Роди в растерянности смотрел на начальника. В столовую ворвался охранник, прибежавший на шум.
— Пошел вон! — рявкнул на него Морф. — Не видишь, мы тут развлекаемся?!
Караульный скрылся. Они снова остались втроем. Роди взглянул на Айзу и увидел на ее лице выражение отчаяния и мольбу о помощи.
Все его планы рухнули в один миг. Врать больше не имело смысла.
— Да, я обманул! — воскликнул он. — А как мне еще было к тебе пройти?!
— А какого лысого ты вообще сюда приперся без денег?!
— У меня есть чем заплатить!
Морф вдруг сменил тон и произнес спокойно:
— Да ну?
— Вот! — Роди поставил на стол и распаковал коробку, которую принес с собой, вытащил упругие контейнеры, но тут начальник шахты снова изменился в лице. Отшвырнул Айзу, подскочил к Роди и, размахнувшись, сбил коробку со стола.
— Ты еще и издеваешься?! Какое-то дерьмо мне подсунуть хочешь?!
— Это не…
Кулак Морфа не дал договорить. От удара Роди пошатнулся, но на ногах удержался.
Айза вскрикнула. Старый слуга стоял неподалеку от стола и наблюдал за всем с безразличным видом. Морф спокойно уселся на стул, налил браги и выпил.
— Ты мне надоел, пошел вон отсюда, и чтобы я тебя больше не видел, — сказал он. — Куляба!
Охранник, видимо, подслушивал за дверью, потому что появился мгновенно.
— Отволоки девку обратно, а это дерьмо выброси за ворота вместе с пожитками.
Караульный посмотрел на Роди и злорадно оскалился. Подошел, схватил за шиворот и встряхнул:
— Пошли, пещерная жаба.
Роди не видел другого выхода. Он резко присел, рывком освобождаясь от хватки охранника, обеими руками оттолкнул его и бросился к столу, туда, где лежал самострел. Но начальник шахты, несмотря на громоздкость, оказался быстрее — накрыл оружие широченной ладонью, а другой рукой врезал Роди по скуле. Да так, что тот отлетел назад и кулем грохнулся на пол.
— Вот ублюдочное семя! — ругался караульный, надвигаясь на него. — Да я тебя сейчас…
Но начальник шахты оттолкнул охранника и сам принялся избивать. Роди. Тот защищался как мог, но большинство ударов достигали цели. Как будто издалека кричала Айза. В конце концов Морф схватил его за одежду и поволок наружу.
К дому начальника уже сбежались большинство охранников. У многих в руках горели факелы.
Морф бросил Роди к ногам подчиненных, в ярости пнул еще несколько раз. Потом остановился, тяжело дыша, склонился над ним и сказал:
— Хочешь свою девку назад — плати за нее золотом! А пока ты ищешь деньги, мы с мужиками с ней развлечемся, чтобы не пропадала зря. И будь благодарен, что я не приказал тебя распять, мутафагово отродье! — Начальник шахты поднял голову и велел: — Вышвырнуть его!
Когда охранники подхватили Роди и потащили к воротам, он попытался высвободиться, но получил пару жестких ударов, от которых перехватило дыхание и захотелось сжаться в комок. Внутри жгло огнем, с разбитых губ и носа текла кровь, ребра болели, ныли руки и ноги.
— Лучше не дергайся, — посоветовал кто-то. — А то быстро на стене окажешься в виде украшения.
Роди было уже все равно, что с ним произойдет. Как только он смог более-менее нормально дышать, снова начал сопротивляться. И в этот раз почти успешно: сумел вырваться из рук охранников, оттолкнул одного, врезал другому. Заметил за поясом третьего самострел, схватил оружие и стал искать взглядом Морфа. Нашел его и уже начал поднимать руку, чтобы выстрелить, но получил чем-то твердым по затылку. Рухнул на землю. Со всех сторон посыпались удары, уже не причинявшие боли. Потом избиение прекратилось, и его опять потащили. Он не мог понять куда, на стену или к воротам, — из-за кровавой пелены, застилавшей глаза, почти ничего не видел. Но думал, что теперь, вероятнее всего, его подвесят за руки на одном из кольев, оставив за стеной — замерзать ночью, а днем жариться на солнце.
И вдруг испугался. Не близкой мучительной смерти, а того, что, если он погибнет, некому будет помочь Айзе. Злость, обида и отчаяние, туманившие разум, поблекли. Роди неистово захотелось жить. Он расслабился, безвольно повиснув на руках охранников, и мысленно взмолился, чтобы судьба пощадила его.
— Что произошло? Куда вы его? — зазвучал озабоченный голос Чоло — значит, они уже у ворот.
