— Попали, — севшим от волнения голосом выдавил из себя рыжий. — Попали! — уже заорал он в полном восторге.
— Да погоди ты радоваться, — попытался остудить его пыл Сайлас, но его никто не слышал, все кричали, обнимались и поздравляли друг друга.
Бонсайт, наученный горьким опытом, во всеобщем ликовании участия не принимал, приникнув к устройству ночного видения.
— Эй, — позвал он через минуту, — эй, вы там, перестаньте орать. Я, кажется, что-то вижу.
Но унять безумную радость от незначительной победы, одержанной над чужаками, сразу не удалось. В этот момент с самой высокой башни сверкнул луч, воздух наполнился неясным гулом и как будто задрожал. Температура начала резко повышаться, и вдруг один из нашпигованных оружием вездеходов повстанцев загорелся, вспух нелепым шаром, взорвался и сложился внутрь. Перед онемевшими от неожиданности людьми загорелось еще несколько машин.
— Быстро из машины! — закричал Сайлас, насильно выталкивая своих товарищей в ночную темень. Через несколько секунд, только они успели отбежать на безопасное расстояние, как их вездеход взорвался. По рации раздался приказ Чао Тая:
— Всем немедленно покинуть вездеходы! Неизвестное оружие взаимодействует с топливом в баках!
Из машин начали выскакивать люди.
— Тай, Тай, — пытался докричаться до китайца по устройству связи Бонсайт. — Перед самой атакой я видел, как от замка отделились черные тени. Они направились в нашу сторону. Сильно подозреваю, что это чужаки и они хотят взять нас живыми по максимуму. Не оставлять же дармовую энергию! Предупреди всех!
— Я тебя понял, — раздался спокойный и усталый голос Чао Тая. — Похоже, мы больше не увидимся. Я рад, что мы с тобой встретились. Я узнал и увидел многое, чего никогда не увидел бы в своей прежней жизни. Я благодарен тебе за это. Передавай привет рыжему, он был моим лучшим другом все эти годы.
— Я тебя слышу, друг, — сказал Алекс, который подошел к Бонсайту и теперь стоял рядом, с трудом сдерживая слезы, — ты тоже был моим лучшим другом. Надеюсь, что там, за порогом, все же что-то есть и мы встретимся там.
— Непременно, — отозвался Тай, и связь прервалась.
— Ну что, испачкаем ручки? — бодро предложил Алекс, доставая из ножен огромный нож. — Совсем как в мое время, и нож почти как десантный. Стрелять в такой темноте все равно бессмысленно.
Как только он это произнес, из душной темноты метнулась тень, и на спине Алекса повис чужак, пытаясь перекрыть ему горло. Сайлас даже не успел среагировать, как рыжий почти незаметным, молниеносным движением полоснул врага ножом. Тот разжал руки, и рыжий прикончил его, перерезав горло.
— Плюс один, — выдавил из себя Алекс. — Счет пошел.
— Я смотрю, ты здесь неплохо натренировался, — напряженно вглядываясь в темноту, сказал Сайлас. — Поздравляю!
— Не умеешь — научим, не хочешь — заставим! Было такое чудное высказывание в моем золотом детстве, — отплевываясь, заявил рыжий.
За спиной Сайласа возникла очередная тень, но какое-то шестое чувство предупредило его, и он резко крутанулся на месте. Тень исчезла.
— Чертова телепортация! — выругался Бонсайт, пристально вглядываясь в темноту, которая, как ему показалось, стала еще гуще.
— Ну что ж, до встречи, дружок, — подмигнул ему рыжий. — Единственное, чему я искренне рад, — что Алина в безопасности. Хотя, кто знает, надолго ли. Не поминай лихом!
— И ты, — отозвался Сайлас, когда Алекс скрылся во мраке. Теперь каждый был сам за себя. Выиграть они не рассчитывали, но хотелось нанести хоть какой-то урон проклятым тварям. Решив не тратить даром энергию, лорд оставался на месте, прекрасно понимая, что никто из людей не будет обойден вниманием в этой ночной схватке. Единственное, чего он не ожидал после того, как Эллина объяснила ему его истинную роль при последней встрече, — это что он может представлять еще какой-то интерес для пришельцев. Ночь наполнилась шорохами и звуками сдавленных вскриков, несколько раз слышались жуткий хрип и падение тел. В остальном царила тишина. Боролись молча, и было непонятно, сколько осталось людей на этой поляне и где они находятся. Тьма искажала направление звуков, и неожиданно лорду показалось, что он остался один, окруженный кольцом врагов, под прицелом их немигающих глаз.
Сайлас встряхнул головой, пытаясь прогнать наваждение, и в этот момент из темноты послышался знакомый вкрадчивый голос:
— А вот и наш славный лорд, мы давно не виделись.
Из темноты вынырнула фигура, и глаза Бонсайта, привыкшие к темноте, разглядели черты дона Толомео.
— Как, вы еще живы? — поинтересовался лорд, отходя немного назад, чтобы занять более удобную позицию. — А я-то надеялся, что вы благополучно сдохнете где-нибудь на задворках времен!
— Я еще долго проживу, — ехидно отозвался Толомео, подходя ближе, — на радость вам и всем остальным человечкам!
Не успев договорить фразу до конца, он бросился на Сайласа. В его руке блеснуло странное оружие. Но Бонсайт был готов. Даже в темноте ночи он определился, что каким бы странным оружие ни было, оно относилось к разряду холодного. Нож прекрасно чувствовал себя в его руке. Не пытаясь уйти от нападения, лорд резко пригнулся и нанес удар снизу, целясь в живот пришельца. Но нож наткнулся на что-то твердое, итальянец был предусмотрителен, на нем было нечто вроде доспехов. Немного удивляясь неожиданному приему, он отскочил назад. «Почему он меня не убивает? — подумал Бонсайт. — При его способностях и вооружении это было бы нетрудно». Неожиданная и страшная мысль посетила его: «Я им нужен живым. Обязательно. Но зачем, во имя всех святых, зачем? Они получили всё, что хотели!» Но как всякая истинная догадка, эта немедленно заняла подобающее место в системе мироздания и голове лорда. Он был уверен. Страх от того, что он опять может поспособствовать планам инопланетян, придал ему сил, и он бросился на противника. Перехватив нож, Сайлас нанес страшный рубящий удар, и рука итальянца, сжимавшая оружие, упала на траву, обагряя ее кровью. Чужак отвратительно зашипел.
— Ты мне за это ответишь, — все еще шипя, сказал он. Из его рта, теперь больше напоминавшего пасть, закапала слюна, которая чуть светилась в темноте. — Ты поплатишься.
Уже не было на поляне дона Толомео, на его месте находилось что-то немыслимое, извивающееся, шипящее и размахивающее длинными склизкими щупальцами. Задыхаясь, Сайлас смотрел на ужасное зрелище. Какое-то время он не мог оторваться от него, липкая, тугая паутина вылетела из тьмы и опутала лорда по рукам и ногам. Пытаясь выбраться или разрубить ножом тугие нити, Сайлас катался по мокрой траве. Но на воздухе «паутина» быстро затвердела и лишила пленника малейшей возможности пошевелиться. Откуда-то донесся тихий свист, и то, что когда-то было доном Толомео, склонилось над неподвижно лежавшим Бонсайтом. Лорда обдало смрадным дыханием, и он отключился.
…Играла легкая музыка, воздух был наполнен ароматами неведомых пряностей. Сайлас ощущал легкость и даже как будто парил в воздухе. Глубоко вздохнув, он открыл глаза и сразу закрыл их снова. То, что он увидел, было слишком для его измученного сознания. Он действительно парил, распятый между нитями паутины, подвешенный между полом и потолком, небом и землей. Но самым ужасным было улыбающееся лицо Эллины, которая, восседая в высоком кресле, подобном трону, курила длинную сиреневую сигарету в мундштуке и, задумчиво улыбаясь, смотрела на своего пленника.
