— Вот что их манит, — тихо проговорил он. — А я думал, свет их только пугает. Мда, страньше и страньше.
— Как зовут? — без обиняков спросил Егерь, протягивая руку. — Я Егерь.
— Если это фамилия, — сказал пятнистый, обмениваясь с Егерем рукопожатием, — то я Бражников. Василий. А если кликуха…
— Кликуха.
— Тогда — Брага.
— К делу, — кивнул Егерь и указал на обступивших огонь темных существ: — Что это за дерьмо?
— Вот бы узнать, — мрачно процедил сквозь зубы Брага, с ненавистью глядя вниз. — Эти твари появились вчера со стороны моста. Вечером. Наши их видели, но решили не связываться. Ночью слышали с той стороны крики — видимо, нашли кого-то в домах. А сегодня… сегодня вот и до нас добрались.
— Много их? Судя по канонаде, вы там дали им жару.
— Да не пойму я толком, — пожал плечами Брага. — Вроде легко убить, а трупов… не видать. Откуда берутся — непонятно. И это… жрут они людей. Набрасываются толпой, облепляют со всех сторон… Секунда — и всё, высосали человека.
— А что же вы не заперлись? — спросил Егерь, чувствуя, как гложет где-то в районе солнечного сплетения животный страх.
— Просто запереться не получается, — пояснил Брага. — Они собираются толпой и выдавливают любую дверь. А еще… они по стенам лазить могут. Медленно, но лезут, сволочи! Даже по вертикальной стенке, как тараканы… Много у нас народу сегодня погибло, пытаясь закрыться в квартирах. У вас лучше устроено: и двери заложены изнутри, и окна первых этажей. Главное — не дать им залезть наверх. Выстрелом сбить можно запросто. Руками касаться нельзя — они сразу приклеиваются и начинают… я не знаю точно… кровь, что ли, сосать… Надо до утра продержаться — а там уйдут они. Не любят свет.
— Но вокруг костра собрались, — заметил Егерь.
— Собрались, — кивнул Брага, злобно глядя вниз. — Может, дневной не любят? Как вампиры, типа… Господи, как это все глупо звучит-то! Сроду бы не поверил, да только вон они, стоят гады. Эх, не было у нас костров. Знал бы, что это их останавливает хоть на время — все кусты бы в округе сжег. Мы ж пока разбирались, что к чему, драться пытались. Врукопашную. Кажется, им это даже понравилось. Твари! А еще… они, перед тем, как наверх лезть, стоят долго под стенами. А тут вон еще и костерок. Думаю, еще с полчаса будут греться. Дай, что ли, пока моим людям хоть чуть-чуть передохнуть. А потом ставь на любой участок обороны…
На крыше появился Романыч. У него, как оказалось, уже созрело собственное решение проблемы:
— Надо бы отца Тихона из лазарета выписать. Кому, как не ему, бороться с этим… порождением адовым.
— Романыч, боюсь, ад здесь ни при чем, — покачал головой Егерь. — Не знаю, что это, но вид у тварей на редкость материальный, согласись. А у нас — обычный православный поп, а не боевой маг… Ты вот что, — Егерь кивнул на Брагу, — бери вон его, веди вниз. Выводите его людей во внутренний двор. Распорядись, чтоб дали умыться. Пусть ребята минут пятнадцать отдохнут, а потом место им для стрельбы определи. Если воевать придется — это нам подмога.
— Спасибо, — с чувством сказал Брага, пожимая Егерю руку. — Нам чуть только дыхание перевести. А потом — положись на моих людей. Не подведем. И смотрите в оба: на три этажа у вас глухо запечатано, а выше — все окна открыты. Если полезут по стене — заберутся внутрь и пойдут по дому.
— Да понял я уже. Иди, разбирайся со своими, — махнул рукой Егерь и повернулся к Романычу: — Возьми по человеку с каждого этажа и отправь с Брагой общаться. Прямо сейчас. Пусть все расскажет, что про этих зверьков известно. А потом те, кто слушал, пусть на свои этажи поднимаются и остальным рассказывают. Гадов нельзя руками трогать, оказывается. Сожрут. Да, еще. В соседний дом к стрелкам надо кого-нибудь порассудительней отправить. Чтобы мог по своему усмотрению действовать и нас поддержать с фланга. Есть кто на примете?
— Так туда уже зам твой по военному делу отправился, — гыгыкнул Романыч. — Сам еще плохо ходит — так трость в лазарете нашел и ухромал. Людей сколько-то взял, а потом двоих обратно прислал — лишние, мол.
— Вот беспокойная душа, — покачал головой Егерь. — Ему бы лежать и лежать еще.
— И я того же мнения, — усмехнулся Романыч. — Куда, говорю, понесло! А он только так строго посмотрел и ничего не сказал. Чудной. Ну всё, пойду распоряжения отдам и на площадки, материал запасать. Чтобы, если что, завалить двери изнутри. Даже если прорвутся через окна, мы их в квартирах запрем.
— Надо усилить охрану баррикады, что перекрывает вход во двор. Если туда прорвутся — нам конец. И передай всем: стреляет только нижний этаж. Остальные — резерв. Так у нас будет пять линий обороны.
— Понял, — отозвался Романыч уже с лестницы.
Десятка два существ внизу так и стояли вокруг огня. Костер все еще горел ярко, но надолго его вряд ли хватит. Стрелять по странному противнику, привлекая к себе внимание, Егерю не хотелось. И что делать дальше — пока было не понятно. Оставалось ждать следующего хода со стороны темных фигур.
В голове у Егеря все крутился разговор с Романычем. Тот факт, что Обрез объявил себя военным заместителем, понять еще можно было: любил приятель повыделываться, хотя никаких особых титулов мог себе и не присваивать — в общине ему и так все подчинялись. Но вот «посмотрел строго»… Это на него совсем не похоже. Как и возврат «лишних» бойцов.
— Егерь, — подал голос наблюдающий за улицей стрелок, — еще твари на подходе. Другие. И кажется, идут прямо к дому.
Из темноты действительно показалось несколько странных силуэтов, больше всего напоминающих больших пушистых собак. Но ни глаз, не пасти видно не было, зато позади… стелился над землей широкий плоский хвост.
Не останавливаясь, они подбежали к дому и попрыгали на стену. От неожиданности Егерь охнул и выругался. Шагнул ближе к краю. Шесть сгустков темноты сидели, намертво прилипнув к вертикальной стене.
— С-стрелять? — нервно спросил автоматчик, часто дыша. Второй стрелок тоже вопросительно смотрел на Егеря.
— Егерь! — заорали снизу. — Тварь на стене! Если полезет — сразу стреляем!
Было слышно, как во внутреннем дворе Брага отдает приказы своим людям, отправляя их на все этажи, где были оборудованы огневые позиции. Егерь мысленно одобрил этот ход: теперь рядом с его людьми будут уже стреляные бойцы.
— Хоть одно движение, — крикнул вниз Егерь, — и мочите! Эй, на пятом! Попробуйте-ка камень на нее сбросить! Всем, кто выше четвертого этажа — не стрелять! А то своих зацепите!
Несколько секунд ничего не происходило. Затем в середине здания из окна показались четыре руки, с трудом взгромоздившие огромный булыжник на подоконник.
— Правее! — скорректировал Егерь. — Еще правее! Хорош!
Руки уперлись в камень и столкнули его вниз.
Булыжник мгновенно смел одну из темных клякс со стены. Во все стороны брызнули желтые искры. А дом взорвался радостными воплями.
