Бурильщик оценивающе оглядел его с головы до ног, сплюнул, повернулся и зашагал к центральной части базы. Джо последовал за ним. Уилкин присел на баллон с кислородом.
— Ты был не прав, — сказал ему Холланд. — Он тревожится за свою семью, и это совершенно естественно. В подобной ситуации многие начинают нервничать.
— И я тоже, — ответил Уилкин.
— Послушайте, — насмешливо проговорил Ярбридж. — По-моему…
Он замолчал, когда Холланд ткнул его в бок.
— В любом случае здесь не стоит размахивать пистолетом, — проворчал Ярбридж.
— Теперь уже стоит! — заявил Уилкин.
Третий неизбежный этап начался, когда представитель Индии в ООН произнес длинную страстную речь, больше подходящую для конца тридцатых годов двадцатого века. И посвящена она была той же теме: иметь свою армию и чудовищное оружие или не иметь. Да и закончилась она аналогично — скрытой угрозой. Реакция была соответствующей: умиротворяющие речи и тайные приготовления.
Доктор Франциско, председатель ассамблеи, ловко переключил ее работу на обсуждение процедурных вопросов, чтобы избежать голосования по главной проблеме: перераспределения запасов пищи. Он не спускал глаз с тех представителей, у кого на родине ощущался серьезный дефицит продовольствия, — все они были готовы голосовать, как один человек. Его стараниями опасность полного раскола была предотвращена — на двадцать четыре часа. К концу этого срока Индия вышла из Организации Объединенных Наций. Китай последовал за Индией. Так же поступили страны, у которых не хватало продуктов питания для обеспечения собственных нужд.
Джо увидел первые вспышки на темной стороне Земли. Маленьким телескопом пользовались уже неохотно, но все-таки в него посматривали, когда приближался терминатор. Джо, наблюдая за приближением рассвета, заметил в темноте вспышку. А потом еще и еще.
Он тихо отошел от телескопа, растолкал Ярбриджа и прошептал:
— Я только что видел там свет.
— И что с того? Зачем разбудил?
— Раньше никто ничего подобного не видел на темной стороне Земли.
— Возможно, просто не обращали внимания. Постоянное наблюдение не велось, и тебе это известно.
— У меня плохие предчувствия. Вспышки были очень большими.
Ярбридж демонстративно захрапел.
Рядом зашевелился Холланд, проснулся, приподнялся на локте и спросил:
— Ну, что произошло?
— Я не знаю, — ответил Джо. — Хочу, чтобы наш лентяй послушал радио.
— А почему ты встревожился?
— Я только что видел три большие вспышки на темной стороне Земли.
— Метеоры, — предположил Холланд.
— Ты и правда так думаешь?
— Почему нет? — Он посмотрел на Джо. — Какие варианты?
— Атомные бомбы, — сказал Джо.
— Чепуха!
— Почему нет?
— Они не настолько спятили.
— Откуда тебе знать? — спросил Джо. — Нам известно только то, что передают по радио, а этого недостаточно.
— У тебя болезненное воображение.
— Вполне возможно, — упрямо покачал головой Джо, — но я видел то, что видел. Разве тебе не интересно?
— Нет.
Джо нахмурился:
— Почему?
— Потому что я проглотил пилюлю, которую тебе еще только предстоит проглотить. Рано или поздно это случится, хочется тебе этого или нет.
— Ты о чем?
— О том, что я уже понял: мы ничего не можем сделать. Совершенно ничего!
Джо немного подумал и со вздохом согласился:
— Да, ты прав. Пока не прилетит корабль, мы в ловушке. Остается только сидеть и наблюдать. И грызть ногти…
Уилкин поднял голову и раздраженно сказал:
— Тогда грызи их в другом месте. Меня все это не касается. Может быть, тебе спать не нужно, а мне сон необходим.
— Земля умирает, — проигнорировал Джо слова Уилкина. — Буровые вышки законсервированы, поля горят — и тебя это не касается. Технари! Яйцеголовые! Вас это не касается!
— Поспи и ты, Джо, — посоветовал Холланд. — Несколько вспышек в телескопе еще не означают конец света.
— Ладно. — Джо повернулся, чтобы уйти, но потом добавил со странной убежденностью: — Но пусть этот сонный болван послушает свой ящик до завтрака — и тогда узнаем, кто прав, а кто ошибается.
Ярбридж между тем уже храпел по-настоящему.
Лежа на спине, Джеймс Холланд смотрел на звезды, которые были хорошо видны сквозь прозрачный конический колпак базы. Голубая подмигивала ему, расположившись у края антенны. Через некоторое время он закрыл глаза, но сон не шел. В голове без конца повторялась одна и та же фраза: «Мы ничего не можем сделать, мы ничего не можем сделать».
Он решил, что все равно не заснуть, скатился с матраса, осторожно прошел между спящими к телескопу и долго смотрел на Землю.
А эфир был полон голосов, мелодичных и гортанных, упрямых и истерических. Не обращая внимания на крики людей на незнакомых языках, Ярбридж нашел анонимную англоязычную радиостанцию.
— Лица, относящиеся к первой из вышеперечисленных категорий, должны явиться на призывные пункты сегодня до в шести часов вечера, вторая категория — завтра, третья — послезавтра. Каждый зрячий гражданин, не имеющей справки об умственной неполноценности, будет арестован, если не явится на призывной пункт вовремя. Говорит Федеральная служба информации. Передача ведется на всех волнах…
— Ничего себе! — воскликнул Ярбридж. — Похоже, они работают на всей территории страны, от побережья до побережья!..
Он смолк, а далекий голос продолжал:
— Крупные соединения вооруженных сил Индии и Китая вчера в полдень пересекли границы своих государств, пытаясь завладеть рисовыми плантациями Бирмы, а также пшеничными полями центральной России, куда еще не добрался вирус. Слухи о том, что Германия намерена аннексировать украинское Черноземье, в Берлине всячески опровергают. Итальянцы с негодованием отвергли обвинения французов в том, что якобы войска Италии собираются оккупировать незаряженные территории на юго-востоке Франции. Учитывая серьезность ситуации, президент объявил о введении чрезвычайного положения и взял на себя соответствующие полномочия. В полночь он выступил с речью, в которой подчеркнул, что пришло время…
Диктор замолчал. С минуту члены лунной экспедиции ждали возобновления передачи, но приемник молчал. Исчез даже шум помех.
Ярбридж повернулся к остальным и заявил:
— Война без объявления.
— Я мог это сказать несколько часов назад, — заметил Джо.
— А я мог бы поставить на такой исход пару недель назад, — перещеголял его Уилкин.
