8. При наличии лицензии и справки о справедливом разделе найденные артефакты облагаются таможенной пошлиной из расчета 0,5 процента их оценочной стоимости (оценка производится комиссией Северного архипелага)».
Отвратительная бумага. Но профессор вынужден был поставить под ней свою личную голограмму.
— Какой именно район вас интересует? — Крто повернулся к объемному изображению Северного архипелага на стене за его спиной. — Остров Вдохновения? Или остров Волка? На острове Волка можно копать даже на суше, не только на шельфе.
— Я бы хотел начать с Дальнего. Как с самого дальнего. — Атлантида поморщился. Неудачный получился каламбур.
Но Платон был готов поклясться, что Крто побледнел. Вернее, побледнел нос и кожа вокруг губ. Скорее всего, кровь так отлила от его собственного лица, что стало казаться, будто побледнела маска.
— Нет, — сказал архонт резко. — Дальний для раскопок закрыт. Строжайше.
— Но… — начал было Дерпфельд, быстро сообразивший, что его напарник-интеллектуал выбрал Дальний не зря.
— Закрытая зона, — Крто провел в воздухе горизонтальную черту. Очень энергичное «нет».
— А что может предложить остров Волка? Кроме пустующих развалин — ничего, — возразил Платон. Что на самом деле там можно найти, профессор не знал и ляпнул наудачу.
— На новом шельфе находятся развалины большого города. В том числе все культурные и храмовые здания, — сообщил Крто. — Если вас интересует именно культура Эгеиды, вы найдете там много интересного. Можете копать два месяца, как обозначено в договоре. Но только под наблюдением стража. Я вам дам охрану. Стато! — крикнул архонт. Двери лифта открылись, и охранник вкатился в комнату. — Эти — двое — твои. И смотри, чтобы не улизнули и не натворили бед. И помни, что Дальний — закрытая зона для иностранцев.
— Стража их никогда не пустит на Дальний.
— И ты не пускай. — Однако Крто тут же переменил строгий тон на самый любезный: полученные десять тысяч обязывали: — Если вам понадобится мое содействие, заходите. И… — он сделал паузу и внимательно посмотрел на посетителей. — Мой вам совет: на Эгеиде имейте всегда с собой пропуск. Даже ведя подводные раскопки, все равно имейте при себе пропуск. Даже в клозете не расставайтесь с пропуском.
Профессор подумал поначалу, что Крто не слишком удачно пошутил. Потом понял, что ничего шутливого в его словах нет. Архонт давал свой совет совершенно серьезно. И считал, что сообщает жизненно важную информацию.
Одно можно было сказать с уверенностью: этот Крто не производил впечатления кроткого существа.
— Что вас интересует? — спросил Стато, когда они покинули резиденцию архонта, и по очереди нацелил свой «фараон» в грудь сержанту и археологу. При этом маска его ничего не выражала — как и положено маске. А глаза… В глазах была печаль.
— Остров Волка, — отвечал Платон, внимательно наблюдая за движениями руки охранника. А что, если пальнет…
— Волк так Волк… — буркнул Стато. — И как насчет с экскурсии по дворцам принца? Торопитесь, а то принц может скоро вернуться. Всего двадцать кредитов с носа.
Археолог переглянулся с полицейским. Вряд ли в царских дворцах они найдут что-то ценное для следствия… Но почему бы не попробовать?
— А там есть на что посмотреть? — с сомнением спросил Атлантида.
— Найдете… Но сорок кредитов вперед.
Как только эгеец получил пластиковую карточку на сорок кредитов, он тут же радостно стукнул рукой-бластером по рукояти кресла и скомандовал:
— Теперь на нашу базу, и я на глайдере вмиг домчу вас до острова Вдохновения.
— Ты же сказал, что дворцы там… Вот и крыша виднеется.
— Это не дворцы. Это склады продовольствия. А все дворцы на Вдохновении. И Крто живет на Вдохновении. И я — тоже. А остров Сомнения — это лишь административный центр.
* * *
Как и на острове Сомнения, на Вдохновении почти не было обитателей. Если не считать двух стражей, что сидели на набережной в креслах. Один дремал. Другой бросал свободной левой рукой камешки в море. Море едва плескалось. Запах водорослей был лекарственно едок. Когда глайдер сел на вымощенной серым плиточным камнем площади, один из охранников остался на месте, а второй лениво покатил по неровной брусчатке к незваным гостям.
— Это археологи, хотят осмотреть дворцы, — сообщил Стато.
— Двадцать кредитов с носа, — заявил страж. Его космолингв был чудовищно невнятен. Возможно, маска мешала — она порвалась и была залита сгустками клея.
— Но мы же заплатили по двадцать кредитов, — напомнил профессор Рассольников.
— А мне по трепангу, — буркнул охранник. — У меня антигравитационная подвеска сдохла. Что ж мне, по булыжнику теперь весь сезон кататься, наращивая мозоли на заднице.
* * *
— Это Морив, с ним лучше не ссориться, — доверительно сообщил Стато. — Особенно, если вы будете работать на шельфе Вдохновения. Он приглядывает за тем, что творится на шельфе вокруг острова. Я тут не властен.
— А тому тоже надо заплатить по двадцатке? — спросил Вил Дерпфельд, указывая на стражника, что остался на набережной и продолжал меланхолически бросать камни в набегающие волны.
— Нет. Криг — стоик. Он прочел сочинения землянского философа Эпиктета и заявил, что ему в жизни ничего не надо. Ну… Лишь самое необходимое, чтобы продлить существование. Он смотрит на волны и подавляет в себе все эмоции, все желания. Так идем во дворец?
— Я бы предпочел сначала перекусить, — заявил сержант.
— О, это, пожалуйста, у нас отлично кормят! — Сразу оживился Морив. — И дешево.
* * *
Странно все-таки, что такая планета не развивает туристический бизнес. Вода в море как парное молоко, песок на пляже теплый и шелковистый на ощупь. Платон не отказал себе в удовольствии окунуться перед обедом. Он вошел в воду и проплыл кролем сотню метров. Лег на спину. Вокруг него колебались прозрачные колокольчики медуз. За колокольцами тянулись в воде пучки зеленоватых и красноватых щупальцев. Здешние мелкие медузы не ядовиты — другое дело крупные сверкающие шары — вот тех надо опасаться. Эгейцы варят из мелких медуз суп с приправой из морского лука и мясом морских ежей, — это им успел рассказать Стато, пока они летели на остров Вдохновения. Мысль о супе, пусть даже и таком экзотическом, заставила повернуть назад, к берегу.
Платон заметил, что кто-то из стражей наблюдает за ним издалека, но едва археолог направился к набережной, как наблюдатель мгновенно умчался на кресле-антиграве. У этого эгейца, в отличие от Стато, кресло было в полном порядке.
«Кто-то из шпионов Крто», — решил археолог.
На всей набережной, довольно длинной, облицованной массивными серо-красными плитами, нашлась одна-единственная крошечная таверна, которую обслуживал старик-эгеец, ухватками похожий на охранника. Только вместо бластера десница его сжилась с грилем. И едва гости вошли, как он швырнул перед ними прямо на стол огромную, золотистую, только что обжаренную рыбину. Капли масла забрызгали белоснежный костюм профессора Рассольникова.
