— Но я снова спрашиваю: ради чего?
— Чтобы покорить новый мир! — воскликнул Минотт с неожиданной силой в голосе. — Покорить! Мы будем править, как никто не правил с начала времен! Я обещаю, после того, как мы найдем подходящее место, вы станете мультимиллионерами, у вас будут тысячи рабов, вы сможете купаться в роскоши и безграничной власти!
— А вы, сэр? — спокойно спросил Блейк. — Что получите вы?
— Всю полноту власти, — спокойно ответил Минотт. — Я стану императором мира! А кроме того, — тут его голос резко изменился, поскольку он посмотрел на Мэйду Хайнс, — я буду обладать кое-чем еще.
Он развернул лошадь и поехал вперед. Смертельно побледневшая Мэйда подъехала к Блейку, протянула руку и сжала его пальцы.
— Джерри! — прошептала она. — Мне страшно!
Блейк спокойно ответил:
— Не бойся! Сначала я его прикончу!
V
Паром из Беркли отважно рассекал волны, хотя все вокруг было окутано туманом. Через короткие промежутки времени раздавался протяжный, печальный вой сирены.
В рубке шкипер уверенно заметил:
— Я же говорю тебе, у меня возникло очень странное ощущение. Закружилась голова и затошнило, словно я крепко выпил и одновременно у меня началась морская болезнь.
Старший помощник рассеянно ответил:
— Со мной творилось нечто похожее. Наверное, съели какую-то дрянь. Смотрите, как забавно!
— Что?
— В гавани должно быть полно судов, но уже несколько минут стоит тишина. Послушайте!
Оба напрягли слух. Судно ритмично покачивалось, двигатели работали без сбоев. С пассажирской палубы доносились обрывки разговоров. Нос парома с шумом рассекал воду. И больше никаких звуков. Совсем никаких.
— Странно! — пробормотал шкипер.
— Чертовски странно! — согласился помощник. Паром продолжал плыть дальше. Туман снизил видимость до двухсот футов.
— Никогда не встречал подобного! — с тревогой проговорил шкипер, дернул за веревку, и вновь раздался скорбный рев гудка. — Мы уже рядом с причалом. Я бы хотел…
Из тумана появился катер и резко свернул в сторону, люди на нем с недоумением смотрели на огромное судно. Кораблик обогнул паром по широкой дуге, один из моряков на его палубе что-то закричал. Потом громко повторил приказ, показывая на флаг, который развевался на корме катера. Шкипер его не узнал.
— Проклятье, что это такое? — удивился помощник. Налетел порыв ветра, и туман начал рассеиваться. Тусклое пятно солнца у них над головами стало заметно ярче. Раньше даже лучи света с трудом пробивались сквозь плотную пелену. Между тем моряк на катере побагровел от ярости, видя, что на его приказы не обращают внимания.
Вскоре туман полностью разогнало, и они увидели Сан-Франциско. Сан-Франциско? Нет! Перед ними возник маленький грязный городок с узкими улочками, застроенными деревянными домами. На столбах покачивались газовые рожки, на месте порта стояло четыре огромных барака совершенно чудовищного вида. По улицам ходили обычные люди, но зато машины в городе казались огромными и неуклюжими.
Взгляд помощника остановился на карете, которую тащили лошади. Они были запряжены по три в ряд — настоящая тройка, как в царской России.
Впрочем, это было вполне естественным. Когда удалось найти переводчика, выяснилось, что шкипер и помощник подверглись жестоким издевательствам за то, что вошли в гавань Новоскевска, не принимая во внимание указ царя всея Руси Алексея. Как они очень скоро узнали, действие указа распространялось на всю российскую территорию Америки, которая простиралась от Аляски дальше на юг.
Мальчишка с криком вбежал в деревню.
— Эй, дедушка! Дедушка! Посмотри на птиц!
Мужчина поднял взгляд и застыл как вкопанный. Рядом остановилась женщина. На западе голубела поверхность озера Верхнего, и взоры жителей деревушки чаще всего обращались именно в том направлении. Но сейчас их привлек маленький мальчик. Люди были совершенно потрясены увиденным — взрослых часто поражает то, что у детей вызывает лишь восторг.
Над кронами сосен летели птицы. Они образовали огромное темное облако. Нет, тут были не дюжины, сотни или даже тысячи. Наверное, счет шел на миллионы, небо заслоняла огромная черная туча. Когда мальчик закричал в первый раз, в небе можно было разглядеть две стаи. Когда он добежал до дома и, задыхаясь, потребовал, чтобы взрослые вышли посмотреть, стай стало шесть. И прямо у них на глазах появлялись все новые и новые птицы.
Когда первая стая, с шумом разрезая крыльями воздух, пролетала у них над головами, на землю спустились сумерки. Людям приходилось надрываться, чтобы услышать друг друга. Вновь стало светло, а потом опять стемнело. Размеры каждой стаи измерялись не футами или ярдами, а милями. Две, три мили птиц, летящих плотной массой. Затем появилась еще одна стая, и еще.
— Что это, дедушка? Их же миллионы!
Откуда-то послышался выстрел. С неба упало маленькое тельце. Снова выстрел, и еще один. На деревушку начали сыпаться убитые птицы.
Дедушка поднял одну из них и разгладил смятые перья.
— Это же дикий голубь! — воскликнул он. — В семьдесят восьмом году их было несметное количество. Я слышал, как люди рассказывали, что за один год в Мичигане убили целый миллиард! Но сейчас их нет. Они вымерли, как бизоны.
Небо потемнело от птиц. Стая шириной в три мили и длиной в четыре вынудила жителей деревни зажечь свет. Воздух наполнился шумом крыльев. Странствующие голуби возвращались на континент, который покинули пятнадцать лет назад.
Подобные массы диких голубей наблюдал в 1813 году Одюбон
[13]
. Тогда ему удалось сосчитать птиц в небе над Кентукки — их были сотни миллиардов. Сейчас огромные стаи направлялись на запад. Солнце уже село, но воздух по-прежнему гудел от шороха крыльев. Прошло несколько часов после наступления темноты, а голуби все еще продолжали лететь над деревней.
VI
Пламя огромного костра лизало скалу, возле которой его развели. Рядом беспокойно паслись лошади. Запах жареного мяса вызывал аппетит, но одна из девушек бурно рыдала, лежа на засыпанной листвой земле. Харрис следил за приготовлением ужина. Том Хантер носил хворост. Блейк стоял на страже, держа наготове револьверы. Профессор Минотт изучал топографическую карту Виржинии. Мэйда Хайнс пыталась успокоить плачущую.
— Ужин готов, — сказал Харрис.
Он говорил смущенно, словно извинялся за что-то. Минотт отложил карту в сторону. Том Хантер принялся отрезать крупные куски от задней ноги оленя, затем разложил мясо на аккуратные куски коры и раздал участникам экспедиции. Минотт протянул руку и взял свою порцию. Он ел с очевидным аппетитом. Как только он отложил в сторону карту, то, демонстрируя качества настоящего лидера, сделал вид, будто забыл обо всех тревогах.
