— Интересная версия, — пробормотал Профессор.
— Нет, я перепутал, он на воздушном шаре летал, — быстро поправился Васька. — И еще у него был верный поросенок.
— Василий, друг мой, — не выдержал Профессор, — вы, случайно, Робин Гуда с Винни-Пухом не перепутали?
Притихшая было Женя снова расплакалась, а Васька пристально уставился на Северцева.
— Моя мать не рассказывала мне сказок, — сказал он со странным выражением. — Ей было не до меня. Я ей на фиг не нужен был! — его голос сорвался на крик. — Я никогда не ходил в кино или в цирк, как обычные дети! Только на концерты она таскала меня с собой — и то когда можно было пойти бесплатно. А я их ненавидел, ненавидел музыку, которая выносит мозг, но оставаться дома одному хотелось еще меньше! И нечего все время меня этим попрекать! Если ты такой ученый, что ты тут делаешь с нами?!
— Да я и в мыслях не имел… — растерянно пробормотал Профессор.
И тут, на счастье, вмешалась Марина.
— Твоя мать любила тебя, — убежденно сказала она. — Любая мать любит своего ребенка. Просто она не знала, как детям нужны сказки.
Васька недоверчиво посмотрел на нее. Вздохнул:
— Врешь ты все, — но голос его был уже спокойнее.
Уже потом, когда девочка уснула, убаюканная Мариной, Игорь, сам засыпавший, слышал обрывки разговора между Профессором и Васькой. «В первую очередь будут искать на станциях ближе к Полежаевской, — озабоченно говорил Васька. — А какие там рядом? Беговая, Улица девятьсот пятого года, а с другой стороны — Октябрьское Поле, но там люди не живут. Да и на Щукинской вроде людей нет, а что уж там дальше — не знаю».
«Интересно, кто и кого собирается искать?», — сонно подумал Игорь. Почему-то казалось, что разговор этот имел отношение к рассказу Профессора о сбежавшей с ребенком женщине, но ему слишком хотелось спать. Игорь решил, что расспросит профессора потом.
* * *
Через день, когда уже Марина расплакалась от отчаяния, пытаясь утешить голодную Женю, Васька решительно сказал Игорю:
— Готовься. Сегодня вечером наверх пойдем, какой-нибудь жратвы поищем.
Игорь молча кивнул. Он все еще чувствовал себя не лучшим образом, но понимал — надо что-то делать, иначе они от голода совсем ослабеют, и тогда — конец.
— Ближе к вечеру до Цветного дойдем, оттуда и выйдем наружу… Да ты не дрейфь, я уже выходил как-то, и ничего. Костюмы да противогазы у нас теперь есть, спасибо фрицевским жмурикам, автоматы — тоже. Одно плохо: места я тут ни хрена не знаю. Старик мне, конечно, рассказывал кое-что, вроде он лучше здесь ориентируется. Но ведь с собой его не возьмешь, какой из такого помощник — обуза только…
Главной проблемой для Игоря оказалась обувь. Перед тем как бросить в туннеле, в Рейхе с него, естественно, сняли ботинки: годной обувью в метро не разбрасывались. Профессор с большим скрипом, после долгих уговоров, одолжил ему разбитые бесформенные ботинки, которые держал про запас. И то только после того, как Васька намекнул: если Игорь останется босым и не сможет идти на вылазку, то завтра всем будет нечего жрать.
Пока шли по туннелю, Игорь не очень волновался. Васька уверенно двигался вперед, то и дело прислушиваясь. Но когда вышли на просторную пустую безмолвную станцию, Игорю стало не по себе. Луч фонарика выхватил из темноты осколки красивого разноцветного стекла, украшавшего стену. Станция выглядела почти не разрушенной, тем противоестественнее была царившая на ней тишина.
Под ногами валялось какое-то тряпье, иногда что-то похрустывало.
— А тут что ж, люди не жили? — спросил Игорь у Васьки, чтобы услышать хотя бы звуки собственного голоса.
— Тише! — прошипел тот. — Потом языком чесать будешь, когда вернемся. Если вернемся. А пока — ни слова без нужды. Молчи и слушай меня. Пора одеваться.
Они натянули костюмы и противогазы. Гермоворота здесь были закрыты не до конца, оставалась большая щель, которую кто-то старательно забаррикадировал, навалив досок, обломков кирпичей и другого хлама. Васька уверенно отодвинул пару досок, и они протиснулись в образовавшееся пространство. Долго шли вверх по заржавевшему эскалатору и наконец оказались в небольшом вестибюле. Васька осмотрелся и махнул рукой Игорю, приглашая идти следом.
Выйдя из вестибюля, они увидели прямо перед собой улицу, а за ней — темную массу разросшихся деревьев, освещенную слабым светом нарождавшегося месяца. Васька подумал и повернул направо, вдоль полуразрушенного здания, состоявшего, казалось, наполовину из стекла. И сквозь это стекло Игорь видел какие-то белые фигуры. Те, впрочем, стояли неподвижно. Товарищ не обращал на них внимания, и Игорь тоже успокоился. Они шли вдоль улицы, сплошь заставленной остовами машин. Вдруг Громов вздрогнул и остановился.
Возле одной из машин спиной к ним стоял человек.
Игорь толкнул Ваську, но тот и сам уже заметил. Они замерли на месте. Игорь потихоньку поднял автомат. Человек не шевелился — наверное, не слышал их приближения. «Стоит ли сразу стрелять? — лихорадочно размышлял Игорь. — Возможно, это вовсе не враг, а кто-нибудь из сталкеров?» Страшно было оттого, что неизвестный был гораздо выше самого Игоря и выглядел настоящим великаном. Только почему он так долго стоит на одном месте, даже не пытаясь спрятаться, как будто ничего не боится?
Тут Васька вдруг успокаивающе махнул рукой и шагнул вперед, прямо к застывшей на месте фигуре. Подняв руку, он фамильярно похлопал неизвестного по плечу. Игорь вздрогнул, но странная фигура по-прежнему не шевелилась и никак на Васькин жест не отреагировала.
Тогда Игорь тоже подошел поближе и усмехнулся. Человек стоял тут явно уже очень давно — не один десяток лет. И будет стоять еще долго, если ничего не случится.
Человек, как и необычного вида машина возле него, был сделан из металла. На голове у него был странный приплюснутый головной убор. Видимо, это один из памятников. Правда Игорь знал, что памятники обычно ставили на специальных постаментах, чтобы их было видно издалека. А чтобы так вот, прямо на тротуаре…
Тем временем Ваську что-то заинтересовало напротив, на бульваре. Игорь взглянул туда.
Прямо перед ними пространство было очищено от деревьев и кустарника. На просторной круглой площадке он увидел возвышавшуюся грозную фигуру. Еще один памятник, но куда более зловещий. Толстый человек в просторной пестрой одежде, разрисованной ромбами, с развевающимися волосами под странным конусообразным головным убором, оседлав колесо и непонятным образом удерживаясь на нем, держал в руке громадный драный зонт. С рукоятки этого зонта свисал головой вниз какой-то несчастный малютка. Вокруг зловещей фигуры располагалось еще четыре — кто сидел, кто стоял, один даже оседлал другого. У всех на носах были непонятные круглые нашлепки. А недалеко от главной фигуры на земле лежал большой четырехугольный плоский предмет. И сверху на нем что-то белело.
Васька, явно тоже заинтересованный, подошел поближе. Игорь осторожно устремился за ним. Каждую минуту оглядываясь на темневшую неподалеку массу деревьев, откуда то и дело доносились странные звуки, они вышли на круглую площадку. Тут Игорю стало совсем не по себе. Ему все казалось, что страшный человек только притворяется неподвижным, замерев в броске. Вот-вот он оживет, покатится на своем колесе прямо на него, схватит за шиворот и добавит к своим трофеям.
