— Ничего, — сумел хрипло выдавить из себя он. — Показалось, знакомый. Но нет, конечно, просто типаж. И бритые все. Там… там не брились…
Он снова повернулся в сторону экрана, где журналист немо шевелил губами, скупо поводя вокруг себя свободной от микрофона рукой. После одного из его жестов картинка отплыла вбок, фокус ушел вперед, и оператор показал наплывом группу крепких мужиков в пятнистом камуфляже и с оружием. Те, как почувствовав, разом повернулись к камере спинами. Поняв, что ничего интересного не будет, оператор на этот раз мягко и неторопливо развернул камеру в другую сторону, показав панораму целиком. Стена домика, выглядевшая так, будто в нее пригоршнями швыряли щебень. Застывшие ступни ног в одном почему-то ботинке. Осевший, перекошенный фургон с истерзанным рваными дырами тентом. Другое тело — это показали целиком, и зрелище было такое, что сквозь гул в ушах к Николаю прорезался совершенно отчетливый мамин вздох.
— …Нам рассказали, что ответственный представитель Росатомэнерго обратился к персоналу станции со словами благодарности, заявив, что…
С большим увеличением показали лицо молодого солдата, водящего глазами то в одну сторону, то в другую. Камеру он не видел, и оттого сцена была сюрреалистичной: миллион человек как будто подглядывало за тем, как возбужденный произошедшим парнишка облизывает черные от ветра губы и морщит нос. Журналист продолжал что-то бубнить, но его слова доходили плохо. Когда снова начали показывать исщербленную стену и ворох заледенелых осколков под оконными проемами, Николай поднялся. Родители посмотрели… странно. Застыв лицом, он ушел в другую комнату, плотно закрыл за собой дверь и деревянным движением ткнул в кнопку включения компьютера. Тот тихонько ухнул, и через несколько секунд раскрутившийся жесткий диск выдал на пискнувший стереодинамиками монитор обычные при загрузке операционной системы строчки. К тому моменту, когда развевающаяся в центре экрана «рама» сменилась на панораму усыпанного сияюще-желтыми листьями Летнего сада, Николай уже немного успокоился. Пульс, во всяком случае, снизился где-то до девяноста. Выйдя в Сеть, он двумя щелчками компьютерной мыши вывел на экран блекло-коричневое дерево сообщений никогда не спящего «Правильного форума военной истории». В правой половине экрана, на которую при загрузке согласно его настройкам выводились имена присутствующих участников, было пустовато. Воскресное утро — большинство людей в европейской части страны должны были проснуться только недавно и сейчас сидели у телевизоров, а не в Сети. Дальневосточники же вообще еще не знали ничего.
Несколько человек с малознакомыми именами активно перебрасывались сообщениями. Николай проглядел их наискосок, открывая только выглядящие самыми интересными. На каждый пост он тратил не более пары секунд, но на середине одного усыпанного восклицательными знаками сообщения (вызывающего в подсознании классическую здесь шутку «а бояться лучше на чердаке!») остановился. После этого, подумав, он вернулся на несколько штук назад. «По Си-эн-эн третий час надрываются, что русские не дают никаких комментариев. Может, теперь заткнутся?..» «Третий час» — это выглядело странно. По ощущениям — почти как взгляд родителей. На часах в углу экрана было 11.14, на надетых к этому времени наручных — столько же. В логе сообщения стояло 10.56, — в хвост к нему только в одной этой ветке было приписано уже штук десять. «Третий час» означало, что CNN разродилось первым «мы прерываем свою программу» по крайней мере за два с копейками часа до этого, то есть в 8.40 или что-то около того. Впрочем, возможно, — и скорее всего — это просто преувеличение. Проверяется это легко. Стоило набрать «cnn.com», — и на распахнувшейся стартовой странице тут же выскочила картинка с теми же парящими трубами над угловатыми зданиями на фоне серо-стального неба Финского залива. Последнее обновление датировалось 2.10 после полуночи по «восточному стандартному времени», то есть появилось четыре минуты назад. Ну да, их штаб-квартира в Атланте, на Восточном побережье. Мораль?..
Не слишком даже задумавшись, Николай набил в поисковую строку «LAES», — просто транслитерировав слово из русского. Ничего. «Бор» в смысле «Сосновый Бор» не подходил — половина ссылок будет про Нильса Бора, четверть про его внука, а остальные — про сам элемент. Тогда — «Petersburg nuclear power plant»
[15]
. Вот это сработало без проблем — мигнув, экран переродился в разделенную пробелами коллекцию абзацев. По умолчанию они были отсортированы по времени появления на сайте, а всего из трех десятков найденных на страницу влезло двадцать. Нижние были многомесячной давности, в глаза бросилось «Россия продолжает игнорировать требования ЕС об усилении безопасности своих ядерных станций». Верхние были сегодняшние и вчерашние: «атака на станцию», «неизвестные лица в неизвестном числе», «инцидент на станции», «российская сторона пока не дает никаких комментариев»… Николай покусал губы. Парень с забавным ником «Взрыватель» оказался прав — первое из сообщений всего этого блока датировалось 12.44 после полуночи по тому же восточному стандартному времени, разница которого с Москвой составляла восемь часов. Что теперь? Американские же «abcnews.go.com» оказались пустышкой — на их стартовой странице до сих пор висела реклама телесериала, с размером бюста главной героини, едва помещающимся в выделенное под «нажимабельную» картинку пространство. Сайт британских «ВВС» был переполнен уже не только старыми силуэтами станции, но и изображениями земли с пятнами тел, — и, более того, крупными планами с рассыпанными гильзами. Кто-то уже явно успел скинуть им сделанные за последние часы снимки. Скорее всего — и снятые, и переданные с мобильного телефона. Впрочем, нет… Размышляя с такими усилиями, что голову оказалось легче склонить набок, Николай вспомнил, что напуганная женщина в пойманной им часом ранее радиопередаче упомянула, что сотовая связь отрублена. Или включили снова, как очередную меру по успокоению народа, или фотографии появились каким-то другим путем. Но в любом случае, из двадцати с небольшим «попаданий» в архиве ВВС, вызванных к жизни теми же ключевыми словами, свежими были только шесть, и все они появились лишь в течение последних двух часов. Это легко проверялось просто сравнением лондонского времени, выставленного на рамке каждого кадра, опять же с московским. Да и первое было, скорее, просто перепечаткой из американских сообщений, с осторожной приставкой «по некоторым сведениям…» Первое «настоящее», свое, появилось в 6.20, то есть в 9.20 утра по тому времени, какое было в Петербурге и в Сосновом Бору. Не «Боре» же… Забавно, да?
Николай разорвал соединение с Сетью и откинулся на спинку стула. Размышлял он так напряженно, что лишь с большим трудом заметил, как тихонько приоткрылась, а затем вновь закрылась дверь за спиной: мать проверила, что он делает. Итак, британский сайт полнее, но зато американские выложили информацию о случившемся на ЛАЭС заметно, на многие часы, раньше. Что это может означать? К минуте, когда в Атланте ночной редактор ленты новостей выпустил первое сообщение об «инциденте на ядерной электростанции в России», прошло около получаса с момента собственно атаки. В теленовостях сказали, что началась она в 8.10 утра. К скольки она «закончилась», если можно употребить это слово? Прищурившись, Николай поглядел в окно, а затем и вообще закрыл один глаз, чтобы думать было еще легче. Хорошо, что этого не видит никто, кто считает его достаточно умным…
