А рядом с грузовиком стоял белобрысый балбес рядовой с ярко-красными веснушками на лице, который был водителем этого грузовика и виновником всех наших мучений. Своей манерой вождения по проселочной дороге, когда летел на полной скорости, не пропуская ни одного ухаба и рытвины, он напрочь выбил из моих боевых парней всю былую смелость и кураж, на время превратив их в инвалидов. Балбес стоял, прислонившись к дверце кабины, небрежно поплевывал на землю и нагло улыбался. Этот рядовой был слишком молод для того, чтобы сообразить, что это именно он довел бесстрашных героев неба до такого плачевного состояния. Преодолевая боль и слабость, я первым шагнул за борт грузовика и, с трудом согнув колени, мягко приземлился. Вслед за мной этот передвижной и скоростной рефрижератор покинули и другие парни.
Бюргер, так звали местного хозяина и хорошего приятеля обер-лейтенанта Динго, улыбался во весь рот, когда мои ребята подошли к нему и стали здороваться, кулаками тыкая его в живот, и, приподнимаясь на носки, радостно хлопали по крестьянским плечам в косую сажень. Мужичище ожил и засуетился, стал приглашать всех отведать угощения, только что приготовленного настоящего крестьянского блюда. Одно из помещений своей мельницы Бюргер превратил в столовую и выложил на составленные столы выпечку с различными вареньями, творогами, молоком, сметаной и маслом, а также собственного изготовления колбасу и ветчину с десятком различных сортов чая и кофе. Хозяину не пришлось нас долго упрашивать сесть за стол, поездка на грузовике и свежий воздух сделали свое дело, аппетит разгулялся не на шутку, и не успел Бюргер моргнуть и глазом, как мы смели все со стола, не оставив даже крошки.
Настало время отправляться на рыбалку, толпа хотела тут же двинуться к речке, но неожиданно выяснилось, что для ловли рыбы требуются специальные принадлежности — какие-то удочки и спиннинги, которых у нас с собой, разумеется, не было. Ну, откуда, скажем, у летчиков возьмутся рыболовные снасти, когда у них кроме истребителей ничего за душой нет. К тому же в этот момент выяснилось, что куда-то запропастился наш главный советник, организатор поездки обер-лейтенант Люфтваффе Динго. Вот уже более получаса этот наглец не вертелся под ногами и не давал советов по поводу и без повода. Молодой человек пропал именно тогда, когда возник вопрос: где виновный и почему он заранее не предупредил, что для рыбалки требуются какие-то рыболовные снасти?!
Но Бюргер оказался хорошим и запасливым хозяином, он даже из этого положения нашел выход и предложил нам воспользоваться его удочками и спиннингами, он пригласил всю толпу в свою каптерку, где хранилось множество рыболовных снастей.
Мои ребята с видом знатоков заходили в помещение каптерки и долго выбирали рыболовную снасть. Они брали в руки то одну, то другую удочку, долго рассматривали удилища на свет, чтобы выявить скрытые изломы или неправильные изгибы этих удилищ или какие-либо другие аномалии. Я же поступил совсем просто: подошел к одному из стеллажей, закрыл глаза и взял первую попавшуюся в руку удочку. Во дворе рассмотрел ее более тщательно, эта снасть очень походила на инструмент для поимки рыбы, краткое описание которого я нашел в голове Зигфрида Ругге, удочка имела леску с грузилом, поплавком и рыболовным крючком. В этот момент я неожиданно и чуть ли не нос к носу столкнулся с Динго, который, разумеется, меня не заметил. Обер-лейтенант выходил из каптерки и в руках держал ультрасуперсовременный и, вероятно, самый дорогой в коллекции Бюргера спиннинг. Мой ведомый с умным видом подкручивал катушки на спиннинге, которые приятно жужжали, когда леска разматывалась или наматывалась на бобины.
Рыбаки первой эскадрильи с удочками и спиннингами в руках вышли во двор и по военной привычке построились в две шеренги, ожидая появления нашего главного экскурсовода, консультанта по рыболовному делу и главного рыбака по совместительству — Бюргера. К этому моменту обер-лейтенант Динго, по нашему общему решению, был разжалован и лишен всех своих рыболовных постов из-за своего пока еще неясного и им не объясненного исчезновения в ответственную минуту. Новый главный рыбак Бюргер появился во дворе вооруженный двумя удочками, и при виде нашего построения этот большой дяденька сильно засмущался и застеснялся. Необъятной пятерней он задумчиво погладил свой крестьянский затылок и, приняв решение, жестом руки пригласил колонну удальцов-рыбаков следовать за ним. Колонна по два человека в ряд замаршировала, как единый организм.
Бюргер оказался малоразговорчивым человеком, на протяжении всего пути с нами он общался одними только жестами. Когда колонна во главе с ним тронулась с места, то он направил ее не к затону у мельницы, а в противоположное от реки направление. Сначала мы прошли небольшой перелесок, по краю обогнули поле созревающей пшеницы, колосья которой вымахали почти в рост человека, а затем новый перелесок и вышли на берег реки. По всей очевидности, река дугой изгибалась вокруг пшеничного поля, вот мы и срезали наискосок эту дугу.
Место, куда привел нас Бюргер, имело прекрасный пологий берег. Склон был сплошь покрыт ракитником, другие деревья и растения здесь тоже были, но я их названий не знал. В одном месте кусты расступались и освобождали широкий подход к речной стремнине, что-то вроде пляжа. Только колонна ступила на этот песок, как Бюргер остановил ее и жестом дал понять, что мы прибыли на место и что можем расходиться и приниматься за рыбную ловлю. Мне с первого взгляда понравилось это местечко, где было много солнца, свежего воздуха и воды, а если судить по раздавшимся крикам и воплям ребят, им тоже понравилось это место. Сначала мы бесцельно бродили по песку, подходили к реке и прямо в обуви и одежде заходили по пояс в воду, при этом лица у парней были счастливые и восторженные. Нашлись умники, которые начали сбрасывать с себя обувь и одежду, чтобы зайти в реку и на середине окунуться с головой и даже немного поплавать. Хорошие пловцы купались настолько соблазнительно, что вскоре весь состав первой эскадрильи, сверкая незагорелыми спинами и голыми задницами, находился в воде и с громким гомоном, свистом и воплями гонялся друг за дружкой. Наверное, впервые этот берег видел такое непосредственное веселье и радость от сиюминутного удовольствия.
Я был капитаном Люфтваффе и командиром этих веселящихся в воде оболтусов и, разумеется, не мог ничего подобного себе позволить. Принадлежность к высшему офицерскому составу не позволяла опускаться до младшего офицерского состава, поэтому я остался на берегу и, сцепив руки за спиной, прохаживался взад и вперед по песочку.
Несколько раз во время этих проходов я натыкался на спину или живот Бюргера, пока не обратил внимания на то, что наш гигант чем-то очень сильно обеспокоен. Нет, он не метался по берегу и не пытался тащить из реки разбушевавшихся в воде парней, Бюргер озадаченно смотрел на меня, но чаще поглядывал на ребят, так и не желающих выходить на берег. Я сначала подумал, что мужик боится, что кто-нибудь из парней поскользнется в воде и утонет в этом лягушатнике, но присмотревшись внимательно к тому, как Бюргер почесывал затылок, понял, что гостеприимный хозяин переживает за то, что время проходит, скоро полдень, а рыбалка еще не начиналась. Я остановился, вложил два пальца в рот и резко выдохнул воздух: громкая разбойничья трель прорезала воздух. Веселье и игрища в воде мгновенно прекратились, и вся голозадая банда в мгновение ока выкатилась на берег, построившись передо мной в две ровные шеренги по ранжиру.
