Удивительное дело – стало легче. Хотя бы от того, что вдруг понял, насколько далек тот, неуверенный психопатичный человек от нынешнего, сильного и, пожалуй, чересчур самоуверенного меня…
В мои размышления ворвался звук отпираемого замка. Я торопливо спрятал талисман, уселся на один из имевшихся здесь стульев.
В комнату вошел человек. Сделал неопределенный знак кому-то за спиной, и дверь закрылась. Уселся на стул напротив меня. Двигался он с подчеркнутым достоинством и значительностью, отчего мне показалось, что за этим скрывается неуверенность и страх.
И тут я узнал его. Вот так сюрприз!
– Тихоня? – удивленно произнес я. – Что ты здесь делаешь?
– Ты лучше себя спроси, Близнец – что ты тут делаешь? – сухо сказал Тихоня.
Глядел он надменно, и с трудом верилось, что он – всего лишь один из миллионов никчемных слизняков, которому, по какой-то непонятной причине, попала в руки огромная мистическая власть. Тихоня, возможно, был слабаком, но простаком, уж точно, не был
– У тебя есть ответ? – спросил я.
– Именно, – прищурился Тихоня. – Ты на перепутье, Близнец. Я решил дать тебе возможность выбора.
Я несколько растерялся. До меня вдруг дошло, что выходец из нашего жалкого Клана сидит сейчас на месте жестокого и хитрого анимала-полковника, который совсем недавно угрожал мне форсированием допроса.
– Хочешь сказать – это ты управляешь процессами? – с искренним любопыством спросил я. – Что, слабаки для тебя – пройденный этап, теперь тебе и военные подчиняются?
– Что тебя удивляет? Ты же знаешь, что Контур у меня под контролем, – Тихоня пожал плечами.
– У меня было другое представление об управлении Контуром, – глядя ему в глаза, сказал я. – Аккуратненько, осторожно, чтобы никто из сильных ничего не заметил…
– А если мне как раз и надо – чтобы заметили?! – произнес Тихоня, и голосе его послышалась запальчивость. – Обладать такой властью и не пользоваться ей – разве это разумно? Сколько можно жить в грязи и жрать объедки?!
В этот момент я увидел настоящее превращение: Тихоня перестал быть тихоней. Глаза его сверкали, кулаки с хрустом сжимались, агрессивно прыгал кадык. Через секунду Тихоня вернулся в привычное мне апатичное состояние.
Но впечатление осталось.
– Ах, вот в чем дело, – произнес я. – Клан подымает голову? А как же принцип незаметности, слабости как оборотной стороны силы?
– Плевал я на Клан и всех его неудачников, – раздельно сказал Тихоня. – Я не хочу жить среди слабаков и дышать с ними одним воздухом! Я хочу жить по-человечески среди нормальных людей, понимаешь?
– Понимаю, – медленно сказал я. – Ты хочешь продать все, на чем держится жизнь слабых, чтобы доказать всему остальному миру, что ты не слабак, верно?
Тихоня не ответил, но я понял, что попал в точку.
– Только ведь ты слабак, Тихоня, – раздельно сказал я. – И никогда не станешь другим – продай хоть все наши души тому, кто толкнул тебя на эту дорожку…
– Не тебе об этом судить, – небрежно бросил Тихоня. – Ты сам слеплен из того же прокисшего теста.
– Допустим. Но тогда зачем тебе нужен я? А, Тихоня?
– Мы не на заседании Круга. У меня есть имя, – раздраженно сказал Тмхоня. – Тихон.
Я не смог сдержать улыбки, но продолжил:
– Зачем я тебе? Ты ведь получил, что хотел? Штука у тебя – пользуйся.
Тихоня нервно поерзал на стуле. Сказал нехотя:
– Так-то оно так… Но ведь Клоун выбрал тебя.
– И… Что это значит?
– Это значит, тебя выбрала Штука. Понимаешь, о чем я? Ты часть системы. Не знаю – какая, но, несомненно, важная. Пока был жив Кум, все шло очень хорошо. Но ты смешал мои планы. И Клоун перешел к тебе.
– Но у меня нет Клоуна. Он потерялся.
– Да? Не важно. Пока ты жив – ты часть Штуки. То, без чего она не станет работать. Без чего все эти хитрые штучки, вроде гипнотических метрономов, накопителей и прочее – всего лишь обычный хлам…
Я замер в оцепенении. Верить в сказанное этим человеком не хотелось. Я – часть древнего алхимического устройства?!
– Да? Вот это новости… – я криво улыбнулся, но мне действительно стало жутко. – Откуда такая информация?
Тихоня, казалось, остался доволен моим замешательством. Сокрушенно покачал головой, сказал:
– Твои друзья не сказали, что сживили тебя с монстром? Надо же – а ведь им известно, что главная деталь Штуки – это избранное ею человеческое существо. Хорошие у тебя друзья, ничего не скажешь…
Я ничего не ответил. Просто не хотел попасться на крючок этому подлецу. Я все еще не научился достаточно ловко отделять ложь от правды, а передо мной сидел высококвалифицированный лжец.
– Ты, конечно, имеешь все основания мне не верить, – доверительно произнес Тихоня, – но сейчас самым лучшим твоим другом могу стать именно я…
Он сделал паузу, ожидая реакции, и, не дождавшись, продолжил:
– Да-да, именно я! И не из какой-нибудь фальшивой благотворительности, а из самых прагматических оснований. То, что ты накрепко связан со Штукой – только часть дела… Кстати, не говори об этом никому. Пусть это обстоятельство станет нашим козырем…
– Нашим?
– Да – нашим! Скажу откровенно: в мире анималов мне больше не на кого положиться. Нам лучше держаться вместе – ведь только нам двоим известна цена успеха…
От этих слов я будто прозрел. Передо мной сидело амбициозное, напыщенное и злое… ничто. Меня разобрал смех.
– «Успеха!» – хохоча, повторил я. – О чем ты говоришь – ты, пошедший против вековой мудрости, продавший беззащитных, которые доверили тебе все, что у них есть? Ты просто предатель, и я тебе даю слово: твои новые друзья-анималы, получив свое, просто вытрут о тебя ноги! Потому, что ты для того и создан – что бы ложиться под ноги сильным!
Тихоню перекосило от ярости. Похоже, он мне не поверил. Это простительно: он ведь не знал, что я теперь – тоже сильный.
– Боюсь, ты чего-то не понимаешь, Близнец, – желчно сказал Тихоня. – Ты все еще дышишь только потому, что это нужно мне! И ничего не стоит превратить тебя в ничто! Понимаешь? Просто щелчок пальцами – и тебя нет!
– Так чего ты медлишь? – поинтересовался я. – Давай, щелкни пальчиками, могучий повелитель. Или ты думаешь, что я боюсь?
Тихоня глянул на меня безумными глазами, вскочил. Что-то было не так. Наверное, я оставался для него тем же слабаком, выскочкой и ничтожеством, которое он легко мог запугать и придавить ногтем. Он молча повернулся ко мне спиной, заколотил в дверь. Дверь открыли не сразу, и Тихоня даже слегка запаниковал.
Я от души любовался этим замечательным персонажем, пока не отперли дверь, и образовавшаяся щель не всосала в себя моего нервного собеседника.
