Я невольно хихикнул.
– Настроение испытуемого ровное, пульс шестьдесят один, кровяное давление сто двадцать на семьдесят два… – пробубнил Всеволод Рудольфович.
Я несколько удивился: откуда такие сведения о моем самочувствии, но тут же заметил, что рукава у меня закатаны, запястья обхвачены пластиковыми обручами, а долговязый сотрудник ловко клеит к моим пальцам какие-то контакты. Видимо, он лаборант.
– Это что, «детектор лжи»? – поинтересовался я.
В общем, ничего удивительного в раком развитии событий не был. Это хотя бы не избиение в темной камере поочередно с окатыванием ледяной водой из ведра.
Всеволод Рудольфович лишь вежливо улыбнулся в ответ.
И поставил на стол знакомый предмет.
Метроном.
– Эксперимент сто четырнадцать, объект семь, испытуемый одиннадцать, – сообщил в воздух прямо перед собой Всеволод Рудольфович.
– Эй, что это вы делаете… – предостерегающе произнес я, и даже руку попытался поднять – но та была плотно прихвачена гибкими браслетами.
Рука «научного работника» приблизилась к метроному, оттянула в сторону маятник, отпустила. Метроном размеренно защелкал.
– У меня тут список вопросов, – сказал Всеволод Рудольфович. – На них надо правдиво ответить. Вам понятно?
– Конечно, – я пожал плечами. – Мне непонятна цель вашего эксперимента. Вы думаете, что эта вещица подавляет волю? Так она действует исключительно на слабаков.
– Слабак – понятие не научное, – желчно возразил Всеволод Рудольфович.
– Это верно, – сказал я. – Ну, задавайте свои вопросы.
– Хорошо… – Всеволод Рудольфович откашлялся. – Вы – агент иностранной разведки?
– Конечно, – говорю. – Диверсант со стажем. Имею награды, в том числе «Железный крест» с дубовыми листьями.
С удивлением наблюдаю, как лаборант тщательно записывает сказанное в большой журнал с пластиковой обложкой.
Идиоты…
– Каковы ваши задачи на территории Российской Федерации?
– Как всегда: подрыв мостов, отравление водопроводной воды, путем отправления естественной нужды в резервуары.
– Клан – это название террористическая организации?
– О, да! Только не «Клан», а «Клон». Мы хотим клонировать Ленина…
– Вы издеваетесь?
– Конечно. Мы издеваемся над военнопленными.
– Прекратите!
Всеволод Рудольфович обиженно пыхтел на другом конце стола. Он смотрел на компьютерный монитор – там прыгали какие-то цветные графики. Лаборант продолжал стенографировать с выражением унылой обреченности на длинном лице.
– Все эти вопросы мне уже задавали, – сказал я. – Что вы еще хотите услышать?
– Эксперимент закончен, – буркнул Всеволод Рудольфович. – Результат отрицательный. Приступаем к следующему. Объект пять…
В руке сотрудника показалась металлическая авторучка. Надо же – снова знакомый предмет.
– И что вы собираетесь делать? – насмешливо поинтересовался я
Но в следующий миг услышал щелчок – и меня окатила неприятная волна неуверенности и страха. Тут же отпустило.
Еще один щелчок – и стало ужасно тоскливо, захотелось вскочить и убежать отсюда. По-прежнему мешали браслеты.
Третий щелчок.
А ведь я совсем забыл про силу этих чувств. С удивлением и совершенно неуместным ощущением какой-то ностальгии я провалился в бездну тоски и жалости.
Сквозь собственные слезы и всхлипы услышал удовлетворенное:
– Эксперимент завершен. Результат положительный…
Очухался уже в соседнем помещении. Это был огромный светлый зал, заполненный людьми и сложными металлическими конструкциями. Даже не помню – добрался сюда своим ходом или меня притащили крепкие конвоиры, что сейчас топтались рядом.
Рядом стоял полковник наблюдая за мной иронично и снисходительно. Мстительная скотина…
«Отходняк», как и полагается, сопровождался некоторой эйфорией, и я поинтересовался с идиотской улыбкой:
– Что это было?
– Практические занятия, – пояснил полковник. – Мы не можем ждать, пока физики с химиками разберутся, как все устроено в ваших забавных штуковинах. Наша главная задача выяснить – как все работает. Не хочешь помогать подсказками – послужишь подопытным материалом…
– Спасибо! – тупо сказал я. – А здесь… Здесь – что?
– Здесь изучают Штуку, – сказал полковник. – Хочешь посмотреть?
Я кивнул. Мне помогли подняться. Чувствовал я себя на редкость легко, просто замечательно – так всегда после удара жалостью. Глядишь – и втянуться недолго…
Прошли по прорезиненному покрытию пола к металлической лестнице, поднялись по крутым ступенькам. На высоком мостике с перилами толпилось множество людей в синих халатах и таких же шапочках. Лица были глубокомысленны, но все-таки, наружу нет-нет – и пробивалось недоумение и растерянность. Казалось, все эти техники, инженеры и ученые просто не знали, что они здесь делают.
Металлическая эстакада окружала площадку, на которой во всей красе громоздилась Штука. Не знаю, что тут находилось до этого – наверное какой-нибудь хитроумный реактор холодного ядерного синтеза – но Штука в окружении высокотехнологичных приспособлений и жрецов науки смотрелась крайне эклектично и даже нелепо.
Я, конечно, не специалист, но и мне понятно: сколько не морщи лоб и не разлагай молекулы на атомы, а алгеброй гармонию не измеришь. Штука была из другого мира, и если для ее создания вообще применялась наука, то самая скандальная из них – алхимия.
Правильно, наверное, предполагает Затворник: древний Послушник действовал не столько знанием, сколько невероятным чутьем и верой – так, говорят, совершал свои открытия великий Тесла.
А тем временем, наш современный Тесла – Затворник, сновал между конструкциями, оживленно объясняя что-то коллегам из нормального мира. Судя по скептическим физиономиям, коллеги не особо-то верили его словам, отчего тот кипятился и срывался на нечленораздельные возгласы.
Здесь все понятно – Затворник в прямом и переносном смысле сорвался с цепи, никаких обязательств перед Кланом у него теперь нет, как скоро не станет и самого Клана. Он снова на воле, и ему очень хочется поделиться с понимающими людьми своими потрясающими открытиями.
Все-таки, эти ученые слишком далеки от народа. Сначала придумают водородную бомбу – а потом занимаются миротворчеством. И удивляются, отчего это народ плюет в их сторону…
– Хочу выразить тебе благодарность, Близнец, – сказал полковник.
– За что? – несколько подавленно спросил я.
– Это ведь ты разговорил его? – полковник кивнул в сторону Затейника. – Не спорь. Будем исходить из этого…
