Глубоко вздохнул – и загнал дурацкие мысли подальше. Мне – к левому крылу.
Медленно иду, любуясь утренним небом и дрожа от холода. По идее должен заболеть – хотя есть мнение, что люди в экстремальных ситуациях не болеют. Так – тихо умирают некоторое время спустя…
А вот и те, кто мне нужен. Двое бродяг расселись на ступенях, задумчиво курят какую-то дрянь. За несколько метров уже доносится характерный, крепкий запах. Но, будете смеяться – я с завистью смотрю на их грязные, сплошь драные куртки и вязаные шапочки.
Молча сажусь рядом. Один из бомжей, похожий на спившегося актера, с благородной трехдневной небритостью, небрежно передает мне сигарету без фильтра. Наплевав на природную брезгливость, беру, делаю затяжку. Таковы правила игры, так идет опознавание «свой-чужой». Мне очень надо быть своим.
– Чего дрожишь? – сипло интересуется бродяга. – Ишь, нарядился – чай, не май-месяц… На-ка, надень…
Мне бросают какую-то невообразимую тряпку, которая с трудом превращается в изуродованное временем клетчатое пальто. Я надеваю его и вонь окутывает все мое существо. Но становится теплее и даже в сон клонит.
– Выпьешь? – предлагает бродяга. Рядом мгновенно оживает его сосед – щуплый старик в треснувших очках с перемотанными изолентой дужками.
Небритый сует мне початую «чекушку». Надо же – их еще выпускают! Отхлебываю – холодная, и пьется, как вода. Благородный напиток. А вполне могли бы предложить тормозной жидкости… Мне быстро делается теплее, а на душе – спокойнее.
– М-да… – говорит небритый. – Наворотили делов… Теперь начнется кутерьма…
– Вы это о чем? – чуть пьяно спрашиваю я.
– Я об исходе, – задумчиво отзывается небритый. – Обитель будет сметена напрочь, надо искать новую. И весь Контур, похоже, сначала охватывать… А ты говоришь – «кризис»…
– Я вообще ничего не говорю… – бормочу я. – Но откуда вы знаете?..
– Нам ли не знать, Близнец? – усмехается бомж. – Мы Дозорные. Мы видим ой как далеко… Когда день и ночь среди людей – сердце и разум совсем по-другому чувствовать начинают…
– Я думал – вы просто связные…
– Мы – Дозорные, – хрипло, но гордо возражает старик, отхлебывая из «чекушки». – Аналитики, как модно говорить. Наше дело – сидеть, смотреть… И делать выводы.
– И что же вы видите?
– Видим – беда идет. Слабых обижать начинают – это плохо. Их, конечно, всегда обижали. Но теперь на всех углах кричат, что быть слабым и бедным – это зло. А слабаки им верят – и падают духом. Анималы никак в толк не возьмут, что все в этом мире связано. Если у тебя «ягуар» и фотомодель на соседнем сиденье – это еще не значит, что ты будешь жить вечно. Еще и удивляются, отчего у них кризис…
– А что, это как-то связано? – спрашиваю недоверчиво.
– А ты посидел бы с нами вот так, годик-другой – и сам бы все понял, – сказал небритый. – Анималы не понимают, что все их благополучие на слабаках строится. Мы просто не даем им все силы бросить на уничтожение друг дружки. Вот… Ну, а как только в Клане начался разлад – все, конец спокойствию… Я телевизор не смотрю, но готов поспорить: там все за головы хватаются, думают – конец света близко…
Я молча забрал у старика бутылку. Сделал хороший, обжигающий глоток. В голове воцарился приятный туман.
Бомжи меня впечатлили. Я, конечно, всегда знал, что они непростые ребята. Но вот, на тебе – Дозорные… Хиляк как-то обмолвился, что Дозорные повыше Владыки стоят…
– Это правда, что Владыку вы из числа своих избираете? – осторожно поинтересовался я.
Старик тихо хихикнул.
– А нет никакого Владыки, – улыбнулся небритый. – Время от времени кто-нибудь из нас приходит в Обитель и делится своими выводами. У нас ведь много времени, чтобы наблюдать, думать и делать выводы. Мы не тратим его на драки за власть, на добывание денег, на быт. Может, мы неважно выглядим – так нам просто это не важно. Главное – истина…
– Вы приходите в Клан – и вас слушают?
– Конечно. Мы – идеальные слабаки. Мы не за что не боремся, власть нам не нужна, терять нам тоже нечего – потому к нам и претензий быть не может. Ваш Круг принимает наши доводы к сведенью – и решает, как считает нужным. Ведь для нас жизнь не меняется ни при каком раскладе – ни при расцвете, ни при упадке. Мы всегда – самые слабые. Но при том выше всех, и… сильнее.
Я разглядывал эти болезненные лица и вдруг ощутил – как мало знаю об устройстве этого мира. В нем все имеет свою оборотную сторону, двойное дно и искажающий действительность подтекст. И никогда я не узнаю правды во всей ее полноте.
Хотя бы потому, что стал сильным.
– И что же мне делать? – тихо спросил я.
– То, что ты и собирался, – небритый пожал плечами. – К чему тебя призывает совесть. Мы просто Дозорные, мы всего лишь наблюдаем. Действовать – не наша роль…
– Но я могу еще что-то исправить?
Бомжи многозначительно переглянулись. Словно я коснулся темы какого-то старого разговора.
– Исправить? – сказал старик. – А зачем? Может, есть смысл начать все с чистого листа?
Не знаю отчего – но рука сама нашарила в кармане джинсов изрядно помятую открытку.
С чистого листа…
– То, что люди называют кризисом, уже началось, – сказал небритый. – Процесс не остановить. Просто жертв может быть или больше или несколько меньше…
– Пусть будет меньше! – быстро сказал я.
– Тогда действуй, – кивнул небритый.
Я был готов вскочить и умчаться… Но куда?!
– Как мне найти… – начал было я, но небритый приложил к губам грязный палец. И жестом подозвал кого-то. Подбежал какой-то малолетний заморыш с совершенно бандитскими глазами.
– Гонец отведет тебя, – сказал Старик.
– Спасибо… – пробормотал я. – Удачи вам…
– Нам удача ни к чему, – отозвался небритый. – Это тебе – удачи! И еще… Больше смотри на людей. Они этого заслуживают…
Я судорожно кивнул.
Гонец посмотрел на меня пронзительными цыганскими глазами и шустро засеменил прочь. Я едва поспевал за ним, пытаясь на ходу застегнуть пальто. Пуговиц, конечно, не было. Зато обнаружился болтающийся в петлях пояс, который я завязал узлом на уровне пупка. Пальто было мало и при резких движениях потрескивало, особенно на плечах. Думаю, теперь даже Хиляк позавидует моей импозантности.
Правда, для этого его надо вытащить из плена…
…Маленький гонец тащил меня совершенно невообразимым маршрутом, пройти которым мне самому просто не пришло бы в голову. Не сразу я догадался, что так мы избегаем возможных встреч с милицией. Наша парочка подействовала бы на патруль, как красная тряпка на быка. Не самое удачное время попасть в «обезьянник»…
Мы двигались дикими, промышленными кварталами, очевидно вдоль железной дороги. Пока, наконец, не свернули в какой-то старый дворик. Ничем не примечательный двор, если б не небольшая кубическая постройка в центре. Высотою метра в полтора с квадратным окошком и металлическими жалюзи. Я не сразу вспомнил – что это. Раньше такие были в каждом дворе, теперь же их большей частью снесли, как никому ненужный анахронизм.
