В стенах зияют дыры от снарядов, несколько пролетов лестницы разрушены взрывами, и приходится карабкаться, цепляясь за обломки руками и ногами. Подниматься чертовски трудно, винтовка за спиной создает дополнительные неудобства. Пока добираюсь до последнего этажа, кажется проходит целая вечность. «Последним» его назвать можно только условно-верхние этажи сметены во время массированной бомбежки. Пол усеян обломками бетона и искореженными стальными балками. Над головой то и дело проносятся эскадрильи «крабов». Приходится не только следить за небом, чтобы не быть обнаруженным ими, но и под ноги смотреть, иначе можно навернуться и переломать кости.
Центр города, куда нам так и не удалось пробраться, виден отсюда очень хорошо. Авиация чужаков усердно поработала, чтобы уничтожить город — многие дома разрушены до второго этажа, а некоторых и вовсе нет. Я на базе видел обзорное кино прошлых лет, в котором нам показали красивые высотные здания, опоясывавшие восстановленный после Третьей мировой Кремль. Теперь твари так измордовали центр Москвы, что на город больно глядеть. Кремль уничтожен, одни камни от него остались.
Но меня сейчас больше интересует, а скорее даже пугает активность чужаков километрах в пяти-шести южнее. Инопланетяне расчистили огромную площадку, причем постарались серьезно. Чтобы представить, сколько мусора им пришлось убрать там, где в прошлом стояли высотные дома, достаточно посмотреть на горы обломков, вывезенные тварями за периметр. Площадка напоминает здоровенный плац, вокруг которого ощетинилась орудиями боевая техника. Сверху в небе зависают десятки «крабов», а несколько эскадрилий постоянно облетают прилегающие районы. Улицы на подступах к площадке кишат постами, усиленными бронетехникой.
Нда… Охраняется плац будь здоров!
Но самое любопытное творится на площадке — над ней нависает диковинный летательный механизм, из днища которого то и дело вырывается яркий огненный луч, плавящий поверхность плаца. Ставлю настройку оптики шлема на максимальное увеличение и вижу отверстие метров десяти в диаметре, прожигаемое лучом странного аппарата. Любопытно, что они затеяли…
— Что у тебя? — звучит в наушниках голос Дронова.
— Не понимаю, — честно признаюсь я. — Могу включить транслятор, но лучше тебе подняться и самому посмотреть.
Дронов улавливает взволнованные нотки в моем голосе и тут же принимает решение:
— Сейчас будем.
— Осторожнее на лестнице, ноги берегите.
— Понял тебя.
Чужаки трудятся усердно, старательно пробивая в центре площадки пласты грунта. Огненный луч сменяется синими мерцающими потоками направленного света, они входят в землю, и под их действием она взрывается клубами пыли и снопами искр. Отверстие получается глубоким, ровным и округлым. Невероятно!
Завороженно смотрю на работу инопланетян, пока не слышу шаги поднявшихся на этаж бойцов. Оборачиваюсь. Первым карабкается Дронов. Парни отряхиваются и подходят ко мне. Нет только Вальдера, которого Дронов оставил вести наблюдение внизу.
— Смотри, командир, — указываю Дронову направление.
— Что за строительство? — удивляется Дрын.
— Понятия не имею, но очень похоже, что они клад ищут.
— Не поленились такой кусок земли расчистить, — размышляет вслух Дронов. — И на черта им это?
— Мама родная! — присвистывает за моей спиной Вонючка. — Такого мы еще не видали.
— Что будем делать? — спрашиваю командира.
— Нам туда не пройти, — сетует Дронов.
— Командир, надо спешить, — вмешивается Кузя, — иначе не успеем на катер. Летуны дольше отведенного срока ждать не будут.
Кузя прав. Хорошо бы уйти по-тихому, не привлекая внимания и не ввязываясь в бой. В следующий раз можно будет продумать другой маршрут или заглянуть сюда да полюбопытствовать, что с таким усердием копают инопланетяне. Сидеть здесь или под землей на станции до следующего прилета катера и ждать, когда нас засекут чужаки, сродни самоубийству.
То, что наша попытка пробраться в самый Центр провалилась, уже понятно. Главная задача теперь — уйти отсюда живыми. Но это мое мнение, а как посчитает Дрын, я, естественно, не знаю.
— Вы как отсюда выбирались? — спрашивает Дронов Максима.
— Пошли вон туда, направо, — указывает он. — К тому зданию.
— А потом?
— Потом снова повернули направо и через узкий проулок проскользнули по двум кварталам, надеясь уйти подальше от центра города.
— Удалось?
— Нет, нас засекли, — тяжело вздыхает Максим. — Мы сами виноваты. Расслабились и налетели на патруль чужаков, а те тут же открыли огонь.
— Ясно, — Дронов возвращается к наблюдению за действиями чужаков, размышляя, что предпринять дальше.
Представляю, что пережил Максим во время нападения патруля и мне становится его жаль. Обычно твари реагируют на появление человека мгновенно, сразу стараясь уничтожить всеми доступными способами: поливают огнем из оружия, режут острыми когтями, рвут зубами. Чужаки в своем поведении напоминают стаю голодных волков, которая бросается на добычу, только заприметив ее.
— Сильно потрепали? — спрашиваю его, заранее зная ответ.
— Они стреляли из больших автоматов, взрывы были повсюду. Нескольких человек сразу накрыло осколками. Женщина с ребенком погибла, ей голову оторвало. Ребенка тоже убило. Оставшиеся бросились врассыпную. Я схватил Соле за руку, потащил к ближайшему пролому в стене. Мы уже почти добежали, когда я почувствовал сильный толчок в спину. Такой мощный, что меня подбросило в воздух и отшвырнуло далеко вперед. Я ударился о стену и потерял сознание.
— А девушка?
— Погибла, — он говорит об этом спокойно, бедолага смирился с потерей.
Я молчу. Все, что мог, сказал ему чуть ранее, а начни сейчас болтать с ним об этом, не выдержит, даст волю чувствам, успокаивай его потом.
Возвращаюсь к созерцанию местности. На площадке ничего не изменилось. Тут пока все по-прежнему. Чужаки ловко орудуют своими механизмами, и яма на глазах увеличивается в размерах.
Все молчат, увлеченно разглядывая плац и то, что на нем происходит.
— Мы так далеко забрались, — с сожалением ворчит Дронов. Ясно, что он понимает необходимость эвакуации группы, но ему чертовски не хочется возвращаться с пустыми руками. — Практически в двух шагах от цели.
— Туда не пройти, — говорит Брюннер. — Тут же нарвемся на танки. Они нас непременно засекут. А вот в обратном направлении можем попробовать. Техника у них стоит так, что нормального обзора с этой стороны у них нет.
— Вижу, — отвечает Дронов.
— Время теряем, командир, — озабоченно вздыхает Кузя.
— Не нравится мне, что они в земле ковыряются, — в слух размышляет Дронов. — Раньше за ними такого не водилось. Что-то строить, возможно, собираются.
