Народу в соборе собралось много — обычная толпа вольных репортеров, как ни странно, эденисты с Этры, немало завсегдатаев бара Харки и других заведений, где собирались космолетчики, несколько усиленных боевиков. И Келли Тиррел. Джошуа отвязался от детворы и поймал ее в нартексе.
— «Леди Мак» отбывает этим вечером, — неловко проговорил он.
— Знаю.
— Я застал пару выпусков новостей от «Коллинз». Ты здорово поработала.
— Ага. Наконец-то я официально популярнее Маттиаса Ремса. — В голосе ее звучал смех, но лицо оставалось серьезным.
— Если хочешь — на борту есть место.
— Нет, Джошуа, спасибо. — Она покосилась на болтающую с Хорстом Эльвсом Иону. — Не знаю, как она тебя уболтала на это дело, но я к нему иметь отношение не желаю.
— Это всего лишь чартерный рейс на перевозку…
— Джошуа, отвянь. Если это все, зачем ты предлагаешь мне место? И зачем на «Леди Мак» грузят пачками боевых ос? Опять тигру в пасть лезем?
— Очень надеюсь, что нет.
— Мне это все не нужно, Джошуа. Ни слава, ни риск. Черт возьми, ты знаешь, что с тобой будет, когда ты умрешь? Или ты мои записи не смотрел? — Она почти умоляла его.
— Да, Келли, я смотрел твои репортажи. Я знаю, что нас ждет после смерти. Но не надеяться на лучшее нельзя. Нельзя со страху бросать жить. На Лалонде ты выстояла, чем бы ни грозили тебе мертвые. И ты победила.
— Ха! — Из груди ее вырвался горький, болезненный смешок. — Я бы на твоем месте не назвала это победой — тридцать спасенных детишек. Самый страшный разгром в истории. Даже Кастер справился лучше.
Джошуа глядел на нее, пытаясь понять, куда делась его прежняя Келли.
— Мне жаль, что ты так думаешь. Правда, жаль. Мне кажется, что мы неплохо справились на Лалонде, и многие с нами согласны.
— Тогда они идиоты, и скоро у них это пройдет. Потому что все теперь временно. Все. Когда ты осужден на прозябание в вечности, все в жизни мимолетно.
— Именно. Поэтому и стоит жить.
— Нет. — Она жалобно улыбнулась ему. — Знаешь, что я теперь сделаю?
— Черт?
— Эшли подал хорошую идею, как провести время. Я уйду в ноль-тау, прыжками по миллиону лет каждый. Я просплю всю жизнь вселенной, Джошуа.
— Господи, глупость какая. А смысл?
— Смысл в том, чтобы не мучиться в бездне.
Джошуа ухмыльнулся пакостной улыбкой Калвертов и, нагнувшись, чмокнул ее в щеку.
— Спасибо, Келли.
— За что, бабник чертов?
— За веру. Похоже… к ней и правда каждый приходит сам.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, то умрешь молодым.
— И останусь прелестным трупом. Знаю. Но я все же уйду в этот рейс.
В печальных глазах Келли плескались обида и боль, и давнее желание. Но она понимала, что пропасть между ними слишком широка. И Джошуа понимал тоже.
— Не сомневалась. — Она чмокнула его настолько платонически, что это казалось не больше чем жестом вежливости. — Береги себя.
— Но было здорово, пока между нами что-то было, верно? — спросил он ее уже в удаляющуюся спину. Келли, не оборачиваясь, небрежно отмахнулась.
— Черт, — буркнул он.
— А-а, Джошуа. Хорошо, что я тебя застал.
Он обернулся к Хорсту:
— Прекрасная служба, отец.
— Спасибо. На Лалонде у меня совершенно не было практики. Приятно знать, что старые привычки мне не изменяют.
— Дети здорово поправились.
— Надеюсь — при таком-то внимании. Для старого жителя аркологов вроде меня Транквиллити — удивительное место. Знаешь, церковь здорово ошиблась в отношении биотеха. Это изумительная технология.
— Новое доброе дело, отец?
Хорст фыркнул.
— Спасибо, у меня и так хлопот полон рот. Кстати, о… — Он вытащил из кармашка рясы маленький деревянный крестик. — Возьми это с собой в путь. На Лалонде он все время был со мной. Не уверен, приносит ли он удачу, но тебе-то он точно пригодится больше, чем мне.
Джошуа неловко принял подарок, не уверенный, то ли в карман его засунуть, то ли на шею повесить.
— Спасибо, отец. Он будет со мной.
— Доброго пути, Джошуа. Да пребудет с тобою Господь. И попробуй в этот раз не грешить.
Джошуа ухмыльнулся.
— Попробую.
Хорст поспешил обратно к детям.
— Капитан Калверт?
Джошуа втянул воздух сквозь зубы. Теперь еще что?
— Он самый, — ответил он в начищенную медную кирасу, облегавшую определенно женское тело.
Космоник, которому принадлежала кираса, напоминал робота паровой эпохи — металлическое тело и резиновые гибкие сочленения. Определенно, решил Джошуа после беглого осмотра, космоник, а не усиленный боевик — слишком точные вспомогательные системы окольцовывают браслетами запястья. Работник, а не воин.
— Меня зовут Болью, — проговорила космоник. — Я была подругой Варлоу. Если вы ищете ему замену, я бы хотела предложить себя.
— Господи… Вы такая же прямолинейная, как ваш друг, это точно. Но он вашего имени, кажется, не упоминал.
— Он много говорил о своем прошлом?
— Не слишком.
— И?..
— Простите?
— Я могу рассчитывать на это место?
Она датавизировала свой файл CV. В черепе Джошуа завертелась таблица данных, вытесняя чувство возмущения тем, что кто-то попытался занять место Варлоу на его поминальной службе, и неохотным одобрением — при такой наглости специалист просто не может не быть компетентным, иначе при таком отношении к людям он долго не продержится.
Торопливо просмотрев файл, Джошуа обратил внимание, что Болью семьдесят семь лет.
— Служили во флоте Конфедерации?
— Да, капитан. Тридцать два года назад. Мастер по ремонту боевых ос.
— Вижу. На Лалонде флот выдал ордер на мой арест и задержание «Леди Мак».
— Думаю, у них была на это причина. Но я не служу двум капитанам.
— М-да. Это хорошо.
Джошуа с его места хорошо было видно, что на последней скамье сидят еще трое космоников и ждут, чем закончится их разговор. Он датавизировал сетевому процессору собора.
— Транквиллити?
— Да, Джошуа?
— У меня три часа до отлета, и для шуток нет времени. Эта Болью на уровне?
— Насколько я могу судить, да. В моем космопортс она работает уже пятнадцать месяцев и за это время в контакт с инопланетными агентами не входила. С усиленными боевиками и торговцами худшего сорта близко не сходится. В основном общается со своими сородичами — космоники, как правило, держатся вместе. Общительность Варлоу была скорее исключением, чем правилом.
