Погулять по городку Сиринкс не выдалось возможности. Она связалась с посольством эденистов (крупнейшей дипломатической миссией на Йобисе), еще когда «Энон» выходил на парковочную орбиту, и персонал посольства немедленно запросил встречи с киинт по имени Мальва. Та согласилась.
— Из всех, с кем мы поддерживаем контакт, она — самая разговорчивая, — объяснил посол Пирус, когда Сиринкс спускалась по трапу. — Должен сказать, это невеликое достижение, но если кто-то из них вам ответит, то она. У вас большой опыт общения с киинтами?
— Я с ними даже не встречалась никогда, — призналась Сиринкс.
Взлетное поле напомнило ей Норфолк. Как и там, нежданных гостей сажали на обычном лугу. Хотя климат здесь был теплее — субтропический, пожалуй, — ощущение временности было общим. Немного бюрократических препон и еще меньше — технических служб. Перед единственным ангаром стояло едва ли два десятка флайеров и космопланов. От норфолкского космопорт отличался лишь рядом машин, выстроившихся напротив созданных людьми овоидов, — флайеры киинтов, очень похожие на людские ионные, только менее зализанные.
— Тогда почему отправили вас? — поинтересовался Пирус, подпустив в эту мысль вежливого недоумения.
— Вин Цит Чон решил, что так будет разумно.
— Правда? Ну, с ним я не могу спорить.
— Мне следует что-то узнать, прежде чем я с ней встречусь?
— Едва ли. Они или станут иметь с вами дело, или нет.
— Вы объяснили, какого рода вопросы я хочу ей задать?
Пирус развел руками.
— Когда вы связались с посольством, то объяснили мне. Мы не знаем, способны ли они перехватывать личные беседы, но я подозреваю, что если захотят, то смогут. Вопрос только в том, станут ли они мараться. Можете спросить Мальву, насколько мы для них вообще-то важны. Сами мы так и не смогли в этом разобраться.
— Спасибо.
Сиринкс ощупала нагрудный карман корабельной куртки, где лежал кредитный диск. Перед отлетом Эден загрузил в него пять миллиардов фьюзеодолларов, на всякий случай.
— Как думаете, мне придется платить за информацию?
Пирус ткнул пальцем в киинтскую машину, и материал корпуса расплылся, образовав люк. Брюхо аппарата было так низко, что трапа не требовалось, хотя Сиринкс так и не поняла, парит машина или лежит на земле.
— Мальва скажет, — ответил посол. — Рекомендую быть с ней предельно откровенной.
Сиринкс шагнула в машину. Внутри стояли четыре пухлых кресла, в остальном салон был пуст. Они с Рубеном осторожно присели, и люк тут же затворился.
— Ты в порядке? — поинтересовался встревоженный «Энон».
— Конечно. А что?
— Ты начала ускоряться на семидесяти g и сейчас движешься со скоростью в тридцать пять звуковых.
— Да ты шутишь!
Не успела она подумать это, как, разделив мысли «Энона», увидала свой аппарат мчащимся над горной грядой в восьмистах километрах от городка с невероятной для атмосферного полета скоростью.
— Кажется, на этой планете привыкли к прорывам звукового барьера.
— Подозреваю, что твой аппарат не производит ни звука. С моего нынешнего положения на орбите я не могу проводить наблюдения в оптимальных условиях, но мои сенсоры не замечают за вашей кормой турбулентности.
Если верить «Энону», то затормозил аппарат тоже на семидесяти g, прежде чем приземлиться в шести тысячах километров от космопорта. Когда Сиринкс и Рубен вышли наружу, шелковые куртки их принялся трепать теплый ветерок. Машина привезла их в широкую долину, опустившись почти на галечном берегу длинного озера. С заснеженных пиков на горизонте веял ветер попрохладнее, подергивая поверхность воды рябью. Зеленые, как авокадо, спиральные нити здешней травы доходили Сиринкс до колена. До самых предгорий долина заросла деревьями с ярко-синей корой, похожими на оплывшие леденцы.
В вышине кружили птицы, на вид слишком толстые, чтобы летать при таком тяготении.
В конце озера, у самого берега, виднелся купол жилища киинтов. К тому времени, когда гости добрели до него, Сиринкс взмокла под курткой, несмотря на свежий ветерок.
Дом был, верно, очень стар. Глыбы желтовато-белого камня почти срослись вместе, изветрились, покрылись местным плющом. Прямо на темных листьях росли пышными гроздьями розовые и лиловые цветочки, оборачиваясь к солнцу.
Вход представлял собой широкую арку; камни ее были изрезаны стершимися знаками, похожими на старинные гербы. По обе ее стороны росли синествольные деревья, скрюченные от старости. Половина ветвей засохла, но оставшиеся бросали на купол густую тень. Под аркой гостей поджидала Мальва, протянув трактаморфную конечность и преобразовав ее кончик в подобие человеческой ладони. Сиринкс пожала невозможно белые пальцы, и дыхальца пахнули на нее чем-то острым.
— Свое приветствие предлагаю тебе и твоему брату по мысли, Сиринкс, — радушно передала киинт. — Прошу войти в мой дом.
— Спасибо.
Вслед за киинт Сиринкс и Рубен прошли внутрь, вероятно, в центральное помещение купола. Пол был покрыт паркетом, напоминавшим скорее красно-белый мрамор; в центре комнаты бурлил паром бассейн. Сиринкс была почти уверена, что паркет живой — слишком органической была прочая обстановка. Скамьи, достаточно большие, чтобы вместить взрослого киинта, напоминали фигурно подстриженные кусты без листьев. Рядом росли похожие, но поменьше — под человека. Изогнутые стены покрывал янтарный и нефритово-зеленый мох на хрустальных стебельках; по его лоскутному одеялу бежали жилы чего-то похожего на ртуть. На глазах Сиринкс жилы пульсировали, перегоняя вверх тяжелую блестящую жидкость. Мягкий искристый свет играл и отблескивал на глянцевой поверхности, покрывая воду в бассейне бликами.
Вверху громоздились глыбы, складывавшие купол. Изнутри они были прозрачны, и Сиринкс отчетливо видела их стыки.
И все же жилище Мальвы представляло зрелище скорее интересное, чем поучительное. Все это могли бы воспроизвести человеческая технология и биотех, если приложить немного усилий и много-много денег. Вероятно, обстановка подбиралась с тем расчетом, чтобы гости из Конфедерации чувствовали себя посвободнее и не мечтали зря о высоких технологиях.
Мальва устроилась на одной из скамей.
— Присаживайтесь. По моему мнению, для сей беседы вам потребуется физическое удобство.
Сиринкс уселась напротив хозяйки. Отсюда ей видны были мелкие серые пятнышки на белоснежной шкуре Мальвы, такие бледные, что казались обманом зрения. Неужели все разумные существа с возрастом седеют?
— Вы очень добры. Посол Пирус не передал вам, какие сведения я ищу?
— Нет. Но учитывая несчастья, постигшие в последнее время вашу расу, я ожидаю, что ваш визит имеет к ним некое отношение.
