И в этот раз он едва не сорвался, едва не закричал на капитаншу, надсмеявшуюся над его мольбами. Едва не воздел кулаки, чтобы вколотить в нее истину своей нужды.
Но она глянула ему в глаза и поняла запертую в его зрачках угрозу, потому что улыбка сошла с ее лица, как смытая. Джеральд замечал, что бармен внимательно приглядывает за ним, запустив руку под стойку, чтобы ухватить то, чем он привык усмирять буйных. Долгую минуту Джеральд Скиббоу взирал на капитана, покуда тишина расползалась по «Синему фонтану» от ее столика. Он заставил себя думать, как советовал доктор Доббс, сосредоточиться на своей цели и путях ее достижения, — успокоиться, хотя каждая жилка в его теле трепетала от гнева.
Готовое прорваться насилие осталось скованным. Джеральд развернулся и вышел. Голые каменные стены коридора давили на него, не давали дышать. Осветительных панелей было слишком мало. Голографические вывески и маломощные проекторы заманивали прохожих в клубы и бары. Джеральд спешил мимо, в лабиринт узких проходов жилой секции. Ему казалось, что снятая им комнатушка совсем близко, но он путался в знаках на перекрестках, состоявших из цифр и букв вперемешку; к ним он еще не привык. Голоса отдавались эхом — неприятный, глумливый мужской смех. Звук доносился из-за ближайшего угла. По потолку бежали смутные тени. Он едва не бросился прочь, когда до него донесся сердитый и жалостный одновременно девичий вскрик. Джеральд едва не убежал. Насилие пугало его. В каждой драке, в каждом зле ему виделся след одержимых. Лучше уйти, лучше позвать на помощь других… Но девушка вскрикнула-ругнулась снова. И Джеральд вспомнил о Мэри — как ей было одиноко, как страшно, когда одержимые пришли за ней. Он шагнул вперед и заглянул за угол.
Поначалу Бет больше всего злилась на себя. Она-то гордилась тем, какая она крутая и всезнающая. Коблат был, конечно, маленьким поселением, но деревенской общинности в нем не стоило и искать. Порядок поддерживали только полицейские компании, а им на лапу не дашь — не зачешутся. В коридорах бывало жарко. Молодые парни, неудачливые мятежники, осознавшие, что им светит только восемь десятков лет работы на компанию, сбивались в стаи, помечая собственную территорию. Бет знала, где они шляются и в какие коридоры лучше не заходить ни в какой час.
Так что она не ждала подвоха, когда из-за угла вывернули в ее сторону трое парней. От дверей квартиры ее отделяли всего метров двадцать, а встречные были одеты в рабочие комбинезоны — ремонтники, наверное. Не клановые и не кореша, возвращающиеся с разборки. Нормальные ребята.
Первый одобрительно присвистнул, подойдя к ней на несколько метров. Бет выделила ему стандартную безучастную улыбку и посторонилась. И тут другой со стоном ткнул пальцем в ее сторону.
— Господи, и эта с платком. Полушка.
— Лезба, что ли? Типа Кира эта в душу запала? Мне тоже, блин.
Все трое расхохотались. Бет попыталась протиснуться мимо, но руку ее стиснули крепкие пальцы.
— Куда собралась, куколка?
Она попыталась вырваться, но он был слишком силен.
— На Валиск? Киру свою трахать? Мы для тебя плохи, да? Против своих идешь?
— Пусти! — Бет начала отбиваться, и в нее вцепились еще руки. Она ударила куда-то в пустоту, но без толку. Они были тяжелее, старше, сильнее.
— Во телка.
— Боевая.
— Держи суку! Грабли ей держи!
Кто-то заломил ей руку за спину. Другой парень ухмыльнулся ей в лицо, когда она начала извиваться, и вдруг, ухватив девушку за волосы, запрокинул ей голову. Бет дрогнула, готовая сорваться. Лицо его было совсем близко, торжествующе блестели глаза.
— Пойдешь с нами, куколка, — выдохнул он. — Мы тебя исправим, куколка, как положено. Больше ты на девок заглядываться не станешь, когда мы с тобой закончим.
— Пошел на хер! — взвизгнула Бет и попыталась пнуть своего мучителя, но тот легко поймал ее за лодыжку и вздернул ногу повыше.
— Тупая девка. — Он подергал узел алого платка. — А это полезная хреновина, ребя. Голосистая телка-то.
— Вы… отойдите от нее.
Все четверо разом обернулись к говорившему.
На пересечении коридоров стоял Джеральд Скиббоу. Его серый корабельный комбинезон был грязен и помят, волосы всклокочены, на щеках темнела трехдневная щетина. Страшнее, чем дубинка-парализатор, было то, как она ходила ходуном в его руках. Он часто смаргивал, будто не в силах был сосредоточить взгляд на одной точке.
— Эй, приятель… — пробормотал парень, державший Бет за ногу. — Давай не будем ссориться…
— Отпусти ее, я сказал! — Парализатор затрясся еще сильнее.
Ногу Бет поспешно отпустили, хватка на ее руках ослабела. Трое неудачливых насильников начали отступать.
— Мы уже уходим, все. Парень, ты все не так понял…
— Проваливайте! Я знаю вас! Вы из них! Вы от них!Вы на нихработаете!
Трое парней перешли на бег. Бет покосилась на дрожащую дубинку-парализатор и измученное лицо своего спасителя, и ей захотелось присоединиться к ним. Она попыталась отдышаться.
— Спасибо, приятель, — пробормотала она.
Джеральд прикусил нижнюю губу и сполз по стене, опускаясь на корточки. Дубинка выпала у него из рук.
— Эй, ты в порядке? — Бет поспешила к нему. Джеральд глянул на нее с душераздирающей кротостью и всхлипнул.
— Господи… — Она обернулась, чтобы удостовериться, что ее обидчики ушли, и присела на пол рядом с Джеральдом. Что-то удержало ее от того, чтобы забрать дубинку. Как он отреагирует на это, она не знала. — Слушай, они, наверное, вернутся сейчас. Ты где живешь?
Из глаз его покатились слезы.
— Я принял тебя за Мэри.
— Не повезло, приятель. Я — Бет. Это твой коридор?
— Не знаю.
— Ну ты где-то здесь живешь?
— Помоги мне, пожалуйста. Я должен найти ее. Лорен меня здесь оставила совсем одного, и я не знаю, что делать. Правда.
— Не ты один, — буркнула Бет.
— Так кто он такой? — спросил Джед. Джеральд сидел за столом в квартирке Бет и глядел в глубины кружки с чаем, которую стискивал обеими руками. За последние десять минут он даже не пошевелился.
— Говорит, что его зовут Джеральд Скиббоу, — сказала Бет. — Наверное, не врет.
— Ага. А ты-то как? Ты в порядке?
— Угу. Эти ублюдки здорово напугались. Вряд ли я с ними столкнусь снова.
— Хорошо. Знаешь, может, лучше нам не носить больше платков? Народ что-то совсем на уши встал.
— Что? Да никогда! Только не теперь. Платок показывает, кто я — я полуночница. Если им не по душе — их проблемы.
— Проблемы были у тебя.
— Больше не будет. — Она взяла в руки парализатор и противно усмехнулась.
— Господи. Это его?
