— Еще раз привет, капитан, — проговорил Кингсли Прайор.
— Ты что тут делаешь? Ты как из тюрьмы выбрался?
— Меня выпустили.
— Кто?
— Одержимые.
— Non, — прошептал Андре.
— К сожалению, да. Этентия пала.
Безоткатная отвертка, которую сжимал в рука Андре, казалась совсем никудышным оружием.
— Ты теперь один из них? Мой корабль вы не получите. Я перегружу реактор.
— Я бы этого не хотел, — датавизировал Прайор. — Как видишь, я не одержан.
— Как? Они хватают всех — женщин, детей…
— Я связник Капоне. Даже здесь этот ранг котируется высоко.
— И они тебя отпустили?
— Да.
В душе Андре Дюшампа тяжелым осадком выпадал ужас.
— Где они? Они уже идут?
Он датавизировал бортовому компьютеру приказ проверить внутренние сенсоры (те, что еще остались, чтоб им!). Покуда сбоев не было.
— Нет, — покачал головой Прайор. — Они не вступят на борт «Крестьянской мести». Разве что я их попрошу.
— Зачем тебе это? — «Словно я не понимаю…»
— Я хочу, чтобы вы меня отсюда увезли.
— И они нас просто так отпустят?
— Как я сказал, имя Капоне имеет большой вес.
— Тогда с чего ты взял, что я тебя возьму на борт? Ты меня и раньше шантажировал. Стоит нам оторваться от Этентии, и будет очень просто вышвырнуть тебя из шлюза.
Прайор улыбнулся, точно зомби.
— Ты всегда поступал именно так, как я хотел, Дюшамп. Тебе и полагалось смыться от Курска.
— Лжец.
— У меня есть задачи поважнее, чем обеспечивать верность Организации третьеразрядного суденышка с командой низшего пошиба. С тех пор, как вы прибыли в систему Новой Калифорнии, вы ничего не делали по своей воле. И не станете. В конце концов с чего вы взяли, что у вас на борту только однабомба?
Эрик наблюдал, как поднимается из колыбели «Крестьянская месть». Выдвигались терморадиаторы, струи маневровых двигателей погасли, сменившись ионным огнем. Звездолет поднимался над космопортом неторопливо. Переключив сенсоры воротника на высокое разрешение, Эрик мог разглядеть на обшивке черную шестиугольную дыру, где недоставало плиты номер 8-92-К.
Понимать что-либо он отказывался. Дюшамп не сделал и попытки сбежать. Он двигался, как по командам из диспетчерской, спокойно следуя указанному вектору. Или его команда одержана? Невелика потеря для Конфедерации.
Сенсоры воротника переключились на створ дока, к которому летел Эрик, — круглое отверстие в решетчатой поверхности космопорта. Док был ремонтный, вдвое шире обычного, и клипер «Тигара», покоившийся в его колыбели, казался особенно маленьким.
Эрик снова запустил маневровый ранец, направляясь к «Тигаре». В доке было темно, все портальные краны и суставчатые манипуляторы прижаты к стенам; пуповины соединялись со штуцерами, и труба шлюза присоединялась к люку «Тигары», но, помимо этого, не было и следа человеческой деятельности.
Кремниевая обшивка долго подвергалась воздействию космического вакуума — надписи поблекли, микрометеориты оставили на ней щербинки, облез поверхностный абляционный слой — и было понятно, что ее давно пора менять. Эрик плыл над мутными шестиугольниками, пока не добрался до аварийного люка. Агент датавизировал процессору шлюза команды начать цикл открытия. Если бы на борту был хоть один человек, он, конечно, узнал бы о непрошеном госте. Но ни датавизированных вопросов, ни сенсорных обысков не последовало.
Люк растворился, и Эрик вплыл внутрь.
Звездолеты-клиперы строились, чтобы обеспечивать быструю перевозку небольших ценных грузов между звездными системами. Соответственно, под грузовые трюмы отводилась большая часть их внутреннего пространства. Капсула жизнеобеспечения была только одна, предназначенная для экипажа из трех человек. Это была основная причина, по которой Эрик выбрал «Тигару». Он рассчитывал, что сможет вести корабль в одиночку.
Питание было отключено почти от всех систем корабля. Эрик не снимал скафандра, продвигаясь в темноте по двум нижним палубам. Добравшись до капитанского противоперегрузочного ложа, он подключился к бортовому компьютеру и затребовал полную диагностику.
Могло быть лучше. И намного лучше. «Тигара» попала в ремонтный док, потому что стояла на капитальном ремонте. Один из термоядерных генераторов вышел из строя, полетели два растровых узла, теплообменники тянули едва-едва, множество якобы супернадежных компонентов выработали ресурс до нуля.
А ремонт еще и не начинался. Владельцы корабля не хотели рисковать такими вложениями, покуда карантин не снят.
«Господи Боже мой, — подумал Эрик, — «Крестьянская месть», и та не так на ладан дышала».
Он датавизировал бортовому компьютеру команду отсоединить шлюзовую трубу и запустил программу подготовки к старту. «Тигара» приходила в себя долго. На каждом шагу Эрику приходилось запускать дублирующие процедуры, преодолевать сопротивление контрольных программ или перераспределять резервы питания. Систему жизнеобеспечения он даже не стал запускать — важнее было дать энергию на растровые узлы и вспомогательный двигатель.
Запустив термоядерный реактор, Эрик выдвинул на всякий случай несколько сенсорных гроздьев. Перед его мысленным взором предстал док, на изображение накладывался скудный набор данных. Он проверил электромагнитный спектр на предмет трафика, но услышал только фоновое шипение космических лучей. Никто ничего не пытался сказать. Ему сейчас очень пригодилось бы, если бы кто-нибудь — пролетающий мимо корабль или еще кто — поинтересовался, почему Этентия выпала из эфира, что случилось.
Ничего.
Эрик отстрелил штифты аварийного освобождения, которые держали швартовочные захваты дока. Маневровые движки испустили горячие струи газа, омывшие стены дока и затрепавшие полог теплоизоляции, прикрывавший краны. «Тигара» приподнялась на метр над своей колыбелью, натянув паутину впившихся в ее корму пуповин. Разъемы начали лопаться, и шланги забились, как змеи.
Сжиженного топлива на борту было в обрез, и Эрик не мог позволить себе тратить резервы дельта-V, чтобы точно нацелить судно по вектору прыжка. Программа астронавигации представила ему несколько вариантов.
Ни один из них Эрику не подходил. И что тут нового?
Лопнула последняя пуповина, и «Тигара» рванулась на свободу. Эрик приказал бортовому компьютеру выдвинуть антенну дальней связи и нацелить ее на Голмо — вернее, на кружащие около него обиталища эденистов. Сенсорные гроздья начали уходить в свои ниши по мере того, как поступала в растровые узлы энергия.
Бортовой компьютер предупредил пилота, что одна из платформ СО выцеливает корабль радаром, а потом передал в его нейросеть сигнал из диспетчерской.
