Поезд прибыл в Москву рано утром. Оба пассажира в купе мэра и сам мэр были задушены. Вещи раскиданы, пропали личные документы. Трупы сняли с поезда и отправили в морг, как неопознанные. Проводница напугалась до смерти и о портфеле промолчала. Она принесла его домой и передала мужу, который работал в районной прокуратуре обычным электриком. Он и сдал портфель одному из сотрудников, а тот — прокурору. Прокурор ознакомился с содержимым и понял, что это — самая настоящая мина замедленного действия. Поскольку я не был в числе тех, на кого имелся компромат в докладе, прокурор решил связаться со мной. Собственно, он и предложил мне прислать надежного человека за портфелем и не приезжать самому. Убийцы мэра наверняка понимали, что если портфель попал в руки властей, то в Москву вызовут того, кому доверяют. Мне же предпочтительнее до последнего акта оставаться в тени. Именно мне уготована роль того самого кома, который упадет с неба и придавит гидру.
Кандидатура адвоката Садальского на роль курьера выбрана не случайно. Это обеспеченный, популярный человек в городе, аполитичный и не имеющий врагов ни в одном из кланов. Он согласился. Садальский был человек умный и очень осмотрительный, к сожалению, приходится говорить о нем в прошедшем времени. Он взял с собой в Москву главного редактора самой левой газеты края Таманцева. Во-первых, они учились вместе и были старыми друзьями. А во-вторых, у Таманцева большие политические связи в Государственной Думе не только среди коммунистов, но и среди других весомых политиков. Приехав в Москву, Садальский получил от прокурора документы и решил действовать совершенно другим способом, чем намеревался покойный мэр. С помощью Таманцева адвокат провел ряд консультаций с руководителями думских фракций. По его мнению, даже Генеральная прокуратура могла увязнуть в болоте политических интриг. И только скандал на федеральном уровне с фейерверком мог поднять на дыбы всю общественность, а значит, заставить власть принимать срочные меры. Ход очень умный и правильный. Тут надо вспомнить, что речь идет о Сочи, а депутатский корпус распускается на летние каникулы. Безошибочный выстрел в десятку. Хочу напомнить, что все переговоры проходили в строжайшей тайне. И вот главный итог московских переговоров: в Сочи приезжают тридцать девять депутатов из разных фракций, которые готовы совмещать отдых с активной работой. Для начала они собирают консультативный совет по экологическим проблемам. Здание уже арендовано, срок назначен. Кроме депутатов на так называемый Конгресс прогрессивных сил приглашены журналисты, телевидение и администрация города. Маленькое дополнение. Мероприятие намечено за день до приезда в Сочи Президента страны. Это и есть гвоздь программы. Президент не сможет остаться в стороне и вынужден будет включиться в процесс, оказавшись в эпицентре взрыва.
Теперь главное. После открытия конгресса и вступительного слова председательствующего передают слово мне — прокурору города Сочи, который зачитывает доклад покойного мэра и предъявляет факты в виде подлинных документов. Председатель городской Думы города Сочи Ефим Васильевич Берзин подтверждает подлинность доклада, как один из его составителей. То же самое делает управляющий делами администрации города, как соавтор доклада, уже известный вам Зернов Виктор Арсеньевич, которого вы сопровождали с документами до дома. Теперь вы понимаете, во что превратится безобидный конгресс? Весь цвет нации — в зале, радио, печать, телевидение, политики… А на следующий день Сочи встречает Президента сенсацией всероссийского масштаба. Гениальная идея Садальского осуществлена на девяносто девять и девять десятых процента. За исключением одной детали. В наших руках нет доклада, и прокурору города не с чем выходить к зрителю. Если только сыграть собравшимся на гармошке и спеть куплеты. Теперь вы понимаете, Вадим, в чем состоит ваша задача?
— С этим мне все понятно. Давайте подходить к вопросу по-военному. Существуют две противоборствующие группировки. И не обижайтесь. Я упрощаю картину и отбрасываю в сторону такие понятия, как политика, справедливость, торжество истины, закона… Обойдемся без транспарантов. Итак, есть две команды. В одну, как я понял, входил бывший мэр, убитый в поезде. Вы — прокурор города. Погибший редактор газеты «Красная Кубань» Таманцев, которого я не смог уберечь. Управляющий делами администрации города Зернов Виктор Васильевич — тот, что забрал доклад на вокзале в Сочи и благополучно добрался с ним до дома. Адвокат Садальский, также погибший. Кажется, вы упоминали еще Берзина, председателя местной Думы, который должен тоже выступить на конгрессе вместе с вами и Зерновым. Но мы ничего не знаем о человеке, погибшем возле кафе. Это он успел передать пакет Лике. Кто еще на вашей стороне и что означают эти пакеты? Начнем с этого, а потом поговорим о ваших противниках, о тех, кто замешан во всех убийствах.
— Вы схватываете ситуацию на лету, Вадим. Я прав, что предложил именно вам эту работу. Человеку со стороны всех тонкостей не объяснишь, а времени у нас в обрез…
Журавлев поднял вверх руку.
— Минуточку. Я еще не дал согласие.
— Понимаю. Но и «нет» вы тоже не сказали. Хочу напомнить. В составлении доклада участвовал не только мэр. Львиную долю доказательств, документов и фактов собирали для него председатель Думы Берзин и управделами Зернов. Эти высокопоставленные чиновники работали на противоборствующую сторону и числились в стане врага. Вот почему им удавалось доставать секретную информацию. Противник и подумать не мог, что эти люди копают ему яму. По шпионским меркам их можно назвать двойными агентами. Без них мэр не смог бы составить доклад. Работа проводилась со всеми предосторожностями. Ни Берзина, ни Зернова раскрыть не удавалось до последней минуты. Боюсь, что покойный мэр все испортил своим визитом к губернатору. Нет, я не подозреваю ни в чем самого губернатора. Но, скорее всего, через его каналы произошла утечка информации, и бывшему мэру не удалось доехать до Москвы. А это значит, что Берзина и Зернова вычислили. Они это поняли. Что касается Берзина, то он отошел от дел, и мне его поведение непонятно. Я даже не могу с ним связаться. Он заперся в своем доме, а на телефонные звонки отвечают, что он болен. Зернов шел до конца. Вы правы. Это он забрал на вокзале портфель с докладом у адвоката, и вы его сопроводили домой. Появилась новая информация, и Зернов должен был внести коррективы в доклад, вот почему он его взял. На следующий день он обещал вернуть доклад Садальскому с дополнениями и уточнениями. Но случилось непоправимое. Зернов понял, что его обложили со всех сторон и доклад может попасть в руки противника. Что он делает? Устраивает в своем доме вечеринку по поводу дня рождения жены и приглашает разношерстную публику, среди которой есть очень надежные люди. Рисковать титанической работой он не вправе. Доклад не подлежит восстановлению. Тогда он разбивает его на части. Если он исходил из принципа деления доклада по главам, то их должно быть пять. Вы мне передали в руки вторую главу целиком. Она находится в пакете уважаемой Ульяны Филатовны.
Лика задрала нос от гордости.
— В вашем конверте, Вадим, — продолжал прокурор, — лежат свидетельства экспертов из Москвы, подтверждающие подлинность всех документов. Это шестой конверт. Значит, у нас не хватает четырех. С первой, третьей, четвертой и пятой главами. Теперь, что касается курьеров — тех, кто отвозил конверты Садальскому или должен был отвезти. Сожалею, но этого я не знаю. В этом главная проблема. В ту ночь, когда Зернов устраивал в доме вечеринку, я ему звонил. Очевидно, зря. Очень неосторожный поступок. Но кое-что мне удалось выяснить. К телефону подошла его жена. Я извинился, что позвонил ночью, но она рассмеялась и сказала, что в доме пир горой. У них гости. Я растерялся. Она пояснила: «Мы отмечаем мои именины. У нас тут Родион Омельченко, Шура Шелест, Менделевич…» Она не договорила. Трубку взял сам Зернов. Он сказал пару незначительных фраз и добавил: «До скорого!» После этого я услышал короткие гудки. Сколько человек находилось в его доме, мне неизвестно. Связи у меня с ним тоже нет, как и с Берзиным. Очевидно, идет прослушка его телефонной линии. Он не звонит, и я не звоню. Теперь поговорим об именах, названных женой Зернова. Думаю, что они вполне подходят для кандидатов в курьеры. Кто такой Родион Омельченко? В наших краях его хорошо знают. Он ведет программу «Неделя» на одном из региональных каналах телевидения. Политический обозреватель. Человек честный и не раз выступал с разоблачительными материалами по коррупции. Думаю, Зернов мог ему доверить конверт. Вторым назван Шура Шелест. Дебошир. Репортер от Бога! Нынешние власти вышибли его Отовсюду. Из газет, с телевидения и радио. Слишком часто ходил с плакатом и грозил всех посадить за решетку. Отчаянный парень. Сейчас — свободный художник, перебивается с хлеба на воду. Полагаю, его кандидатура также подходит на роль посыльного. Третьим, кого назвала жена Зернова, значится Менделевич Давид Осипович. Крупный бизнесмен. Ему принадлежат все спортивные комплексы Большого Сочи, а это сто двадцать кинотеатров побережья от Хосты до Адлера. Это он предоставлял стадионы и крытые комплексы во время предвыборной кампании покойного мэра. Теперь, после гибели последнего, он оказался на обочине, и его начинают прижимать со всех сторон. Полагаю, что он мог выполнить поручение Зернова. Менделевич, как никто другой, готов идти на любые шаги против мафии — иначе его разорят.
