Лоренс затребовал право доступа, и костюм раскрылся посередине – от паха до самой шеи. Внутри карапакса находился слой синтетических мышц толщиной пять сантиметров. Лоренс засунул ногу в правую «штанину» костюма. Гель тотчас растекся по коже, и нога скользнула еще глубже. Лоренсу это всегда напоминало натирание китовым жиром. Затем настала очередь левой ноги, а потом руки скользнули в рукава. Он запрокинул голову назад и потянулся за шлемом, который висел отдельно. Совершать руками даже небольшие движения было трудно – все равно что толкать небольшую штангу с максимальным сопротивлением. Однако шлем медленно поднялся, и Лоренс втолкнул голову внутрь. Решетка была открыта и находилась в резервном состоянии, что позволяло вдохнуть немного воздуха. Как обычно, он ощутил легкий приступ клаустрофобии. Двигаться было тяжело; через шлем Лоренс ничего не видел и ничего не слышал.
ИР сообщил, что теперь все готово для полной интеграции, и перед глазами Лоренса замигал синий текст. Что ж, нечего тянуть резину, пора начинать интеграцию. Карапакс сомкнулся. По всему костюму словно пробежала волна – это синтетические мышцы, расправляясь, плотно охватывали его тело. В оптических мембранах высвечивались результаты многочисленных проверок состояния организма, а также изображения, передаваемые датчиками шлема. Лоренс поводил глазами из стороны в сторону, и костюм тут же подхватил движение; в соответствии с этим изменился и сенсорный угол. В ушах заработало специальное слуховое устройство, и до Лоренса донеслось ворчание и ругань солдат, которые тоже натягивали боевые костюмы.
– Фаза номер два, – отдал он приказ компьютеру костюма. Ноги Лоренса были крепко обхвачены синтетическими мышцами; маленькие отверстия соединялись с клапанами, которые были хирургическим способом вживлены в его бедренные артерии и вены. Вторая пара соединялась с клапанами на запястьях. Третья находилась на шее, соединяя сонную артерию и яремную вену с кровеносной системой костюма. Все было в порядке; ИР костюма сопоставил данные с интегральными е-альфа частицами, которые следили за тем, чтобы клапаны функционировали исправно. Клапаны открылись, и кровь Лоренса начала циркулировать по мышцам костюма, сливаясь с искусственной кровью, которая питала костюм во время «спячки» в шкафчике.
В оптических мембранах Лоренса появился список результатов проверки, подтверждающий отсутствие сбоев в работе мышц костюма. Внутренние камеры с кровью содержали большой запас насыщенной кислородом и богатой питательными веществами жидкости, которая в случае необходимости может влиться в кровеносную систему. За исключением того, что собственные органы Лоренса должны самостоятельно поддерживать работу мышц боевого костюма.
– Фаза номер три.
ИР костюма включил множество периферических электронных систем. К изначально имеющейся программе Лоренс когда-то дополнительно подключил свой «Прайм» – по его мнению, так было удобнее пользоваться костюмом. Об этом дополнении не знал никто; сам Лоренс не был уверен, что использование «Прайма» разрешено законом. Специалисты по оружию также не одобряли подобную самодеятельность.
Фаза номер три началась с предоставления Лоренсу нескольких сенсорных опций, каждую из которых он мог соединить с соответствующей решеткой. Соединения осуществлялись через интерфейсы и зашифрованные коды. В шлеме имелись воздушные фильтры, обеспечивающие неуязвимость от возможной химической и биовирусной атаки противника. Интегрированные системы вооружения прошли проверки на боеспособность. Лоренс выбрал нейтральный цвет карапакса, изменив оттенок с темно-серого на голубоватый – разница, едва заметная человеческому глазу. Помимо этого, костюм обладал способностью испарять тепло, вырабатываемое телом и искусственными мышцами, через переплетение термальных волокон. Благодаря наличию специального чехла, надеваемого на пенис, Лоренс мог в любое время справить нужду.
Лоренс поднялся и помахал руками и ногами, сделал пару-тройку наклонов и несколько секунд сгибал и разгибал пальцы, проверяя, насколько костюм предоставляет свободу движений. Датчики, расположенные внутри искусственных мышц, подхватили первоначальное движение и вместе с ИР придали костюму соответствующую эластичность движений. Немного размявшись, Лоренс заметил, что от его клаустрофобии, как обычно, не осталось и следа. Вместо этого откуда-то из подсознания возникло головокружительное чувство неуязвимости. Даже на Санта-Чико боевой костюм ни разу его не подвел. Все, что делало его менее зависимым от капитана Брайанта, было поистине хорошей вещью.
Лоренс огляделся по сторонам. Большинство солдат уже надели боевые костюмы и проходили стадию подготовительной проверки. Он заметил Хэла – тому осталось надеть только шлем. Юноша сидел на скамейке, вид у него был встревоженный. Лоренс подошел к Хэлу и встал прямо перед ним.
– Тебе помочь?
Его голос, усиленный электронными микрофонами, эхом отлетел от алюминиевых стен.
– Нет, сержант, – с благодарностью ответил Хэл. – Спасибо, я и сам справлюсь.
Рука его медленно и неловко потянулась за голову, нащупывая шлем. Еще пара движений, и тот встал на место.
Взвод вышел из хранилища боевых костюмов и, тяжело ступая, направился по коридору в отсек со снаряжением. ИР каждого костюма соединялся непосредственно с компьютером интенданта, выдавая разрешение на получение оружия. Оснащенный боевым комплектом, костюм Лоренса раскрылся в области плеч, открыв взгляду механические компоненты, которые были подсоединены к мышцам, образуя нечто вроде гибридных ружейных стволов и микрошахт для запуска снарядов. Лоренс вставил боеприпасы в соответствующие углубления, наблюдая, как тонкие мышечные ткани совершили волнообразные движения, отправляя ракеты и стрелы в нужные шахты. Пистолет-шокер, который получил Лоренс, крепился к поясу – как ни смешно, но это было самое громоздкое и наименее эффективное оружие.
По какой-то непостижимой бюрократической причине компьютер базы в Кэрнсе решил, что в отсеке со снаряжением также должны выдавать пакеты с запасной кровью для боевых костюмов. Лоренс забрал причитающиеся ему четыре пакета и спрятал их в сумках, висевших на животе. Если возникнут обстоятельства, требующие особой выносливости, эти пакеты помогут продержаться в течение нескольких часов. В общем, неплохо. Хотя, честно говоря, если наземные силы не разместят свой штаб и казармы в Мему-Бэй к вечеру первого дня, это вообще уже не будет иметь никакого значения.
Теперь, когда весь взвод был в полной боевой готовности, бойцы поднялись к оси колеса жизнеобеспечения, затем спустились по широкому осевому коридору в грузовой отсек. Круговой коридор, ведущий к посадочному планеру, был еще уже; шагать по нему в громоздких боевых костюмах было совсем непросто. Внутренний вид небольшого посадочного модуля был не лучше – короткий цилиндр, внутри которого располагалось два ряда простых пластиковых кресел. Стукаясь друг о друга локтями и недобрым словом поминая тесноту, солдаты пристегнулись. Лоренс занял отдельно стоящее кресло впереди остальных. Его голова оказалась на уровне узкого лобового стекла. Здесь же находилась и небольшая консоль с двумя голографическими панелями – на случай, если ИР-пилот выйдет из строя и понадобится ручное управление. На модуле, предназначенном для спуска с орбиты и доставки пассажиров в заданную точку – и это при допуске погрешности лишь в пятьдесят метров! – такое приспособление казалось абсолютно бессмысленным.
