Хёйлеки прониклись происходящим и затянули собственный мотив. Их пение было слаженным, голоса сплетались, не нарушая гармонии — насколько позволяли возможности этих созданий. Человек мог бы сравнить это с мадригалом, который начат дуэтом и подхвачен хором — если бы смог сохранить самообладание настолько, чтобы это оценить. Эстетические воззрения Экхат радикально отличаются от человеческих. Даже джао вряд ли выдержали бы при виде крови и ошметков мяса, разбрызганных по всему залу.
Нельзя сказать, что хёйлеков это не волновало. Но это было волнение совсем иного рода. Не впервые Тема признала, что довольна этими созданиями. Конечно, хёйлекам не хватает мощного потенциала джао или сообразительности Ллеикс, чья мелодия была не так давно завершена. Но зато этот вид куда лучше подходит в качестве лейтмотива. Они не так склонны к ссорам, которые способны создать нежелательный диссонанс.
Тема начала первый круг танца. Теперь она двигалась медленно и величаво, чтобы обеспечить приятный контраст резким вступительным аккордам. Можно было не сомневаться, Контрапункт не собьется с заданного ритма.
Замедление позволило Теме снова погрузиться в свои мысли. Она поймала себя на странном сомнении: не может ли новый вид, который скоро будет завершен, создать подобающий лейтмотив? Это была очень сложная проблема. Экхат просто не хватало информации. Самоназвание: «люди», в нескольких диалектных вариантах… Из всех аспектов реальности разум — даже ограниченный разум лейтмотивных существ, — считается самым непредсказуемым.
Нет, Тема не сожалела по этому поводу. Именно непредсказуемость могла создать силу аккорда. А также диссонанс, как утверждала Истинная Гармония. Но Тема перешла в Полную Гармонию во многом потому, что сочла Истинную Гармонию слишком ограниченной. Диссонансы тоже необходимы.
Эти размышления напомнили Теме один забавный факт. Лейтмотивные виды склонны считать, что Экхат разделены на партии. Это термин не из музыки, а — смешно сказать! — из политики.
Какая ерунда! Почему эти получувствующие так любят распространять свои предрассудки на все вокруг? Экхат едины и как единство разворачивают партитуру Экхи. Даже Интердикт нужен, чтобы создавать необходимые Пределы. Единство бессмысленно без Множества. Нерасторжимость пуста без Противостояния. Истинная и Полная Гармонии ведут танец, творя Экху единственным способом, каким может происходить Творение, а Мелодия добавляет к нему свое Противостояние.
Праздная мысль расцвела в музыке, дав толчок внезапному действию. Воистину дерзко… Но Тема подумала, что такое атональное отклонение будет весьма изысканно. Полная Гармония всегда отличалась от Истинной Гармонии именно смелостью, даже когда перенимала ее методы для решения текущих задач.
Они пришли к завершению вида, даже не оценив его возможность стать лейтмотивом. Пожалуй, внезапный атональный аккорд уместен даже в самые торжественные моменты танца — это подчеркнет развитие мотива. Пройдя один ряд хёйлеков, Тема небрежно размазала троих или четверых задней ногой. Через зал немедленно отозвался Контрапункт.
Отклик потонул в мощном крещендо хёйлеков. Похоже на истерический возглас… но Теме понравилось. Даже эти туповатые создания способны почувствовать величие нового танца.
— Первый пошел, — раздался голос в наушниках Кларика.
Судя по тону, Агилера лезет вон из кожи, чтобы изобразить невозмутимость, но безрезультатно. Впрочем, у самого Кларика, наверно, получилось бы не лучше. Лететь сквозь Солнце, да еще и с учетом прочих обстоятельств — не лучший способ расслабиться. Даже если не принимать в расчет предстоящее сражение, из которого, скорее всего, никто из них не вернется.
Кларик уставился на дисплей перед командирским креслом и попытался не думать ни о чем, кроме боевого корабля Экхат, который выползал из Узла. Черт… Непростая задачка. Да, все эти штучки «пушистиков» позволяют тебе какое-то время находиться ниже поверхности Солнца, аки отроку в пещи огненной. Да, они защищают тебя от радиации и прочих столь же малоприятных вещей. Но они не могут сделать менее пугающей картинку, которая возникает у тебя перед носом. Камера тупа: она видит то, что происходит снаружи, и передает это по кабелю. И не десять-или-сколько-там-«§», — которые, опять-таки благодаря каким-то техническим приспособлениям, уже не могут раздавить тебя в лепешку вместе с железной бочкой, в которой ты сидишь, — не они заставляют твой желудок вылезать наружу через пищевод. А именно движущаяся трехмерная картинка размером полтора фута на фут. Твоя экс-субмарина бороздит огненное море, а на море шторм в двенадцать баллов. И все зависит от каких-то зернистых клеток, а также от мастерства пилота. Которому, кстати, стоит отдать должное, поскольку Эйлле кринну ава Плутрак, как всегда, на высоте. Можно себе представить, как кидает остальных ребят, которым не так повезло.
Потому что это не просто шторм, а гибрид шторма с семейством водоворотов, в роли которых выступают зоны турбулентности.
Фотосфера — это слой, который лежит под хромосферой и почти целиком состоит из зернистых клеток. Едва «подводная» — вернее, «под-солнечная» — флотилия проникла в фотосферу, корабли оказались захвачены вертикальной циркуляцией. Обычно космический корабль, покинув точку перехода, стремится как можно быстрее покинуть фотосферу. И дело не в высоких температурах, а именно в этих вихревых потоках. Но сейчас задача состоит как раз в том, чтобы как можно дольше продержаться в фотосфере и дождаться появления Экхат.
Большинство подводных лодок уцелело. Специалисты — люди и джао, — подсчитали, что после модернизации субмарины выдержат давление внутри зернистых клеток. Расчеты оказались верны. Но два корабля угодили в нижнюю часть вихря, и их поглотили супергранулы конвекционной зоны. Мир вашему праху, ребята… хотя можно не сомневаться: от обоих не осталось не то что праха, но даже молекул. Джао — не волшебники, и возможности их технологий не беспредельны. Скорее всего, лодки провалились на глубину ста тысяч миль, в радиоактивное пекло, где их не спасут никакие силовые поля.
Итак, осталось двенадцать кораблей. Но Экхат на подходе. Неизвестно, вернется из этого рейда хоть одна из подлодок. Но лучше погибнуть в бою, чем просто сгореть, не дождавшись противника. В этом Кларик был совершенно уверен.
Он покосился на экран, чтобы не пропустить долгожданный момент. Бесполезно. Все те же вспышки, буруны… Картинку создавал тот же компьютер, к которому был подключен голоконтейнер на капитанском мостике, где находятся сейчас Эйлле и Агилера, но проблема заключается именно в дисплее. Он слишком мал, да и разрешение никуда не годится. Да, здесь нам «пушистиков» не переплюнуть.
И вот…
— Выходят, — раздался в наушниках полушепот Агилеры. — Очертания проясняются… Боже, ну и громадина!
Кларик тоже увидел. Слабые, еще неясные контуры — их можно разглядеть только потому, что прямые линии контрастируют с вихрями и клочьями солнечной плазмы. А вот еще два. И еще один. Два. Еще два. Значит…
Ничего не значит. Всего восемь кораблей. Как и предполагали джао. Обычная численность флота вторжения Экхат.
